Рассвет Эдема

— Со мной все в порядке, — Самсон отстранил мою руку. — Отправляйся вниз с остальными женщинами, девочка. Здесь ты будешь только мешать.

Я разозлилась, но Бен приобнял меня за поясницу.

— Она может помочь, — тихо произнес он. — Она умеет стрелять, и если кто-то пострадает, сможет обработать и перевязать рану быстрее, чем кто-либо. Она остается.

Самсон смотрел на нас обоих, а затем хмыкнул.

— У меня нет на это времени. Отлично, дай женщине ружье, если она хочет, и скажи, чтоб держалась подальше от окон. Все остальные, заткнитесь! — его голос с шипением разнесся по комнате, все бормотание и пугающий шепот о том, что мы все умрем, разом смолкли. Воцарилась тишина, Самсон сердито смотрел на немногочисленную группу испуганных людей. — Мы все знали, что они приближаются. У всех вас была возможность уйти, но вы остались. Мы не собираемся терять голову и совершать глупые ошибки. Выживание этой семьи зависит от нас, и мы все останемся здесь.

Тихий, продолжительный скрип донесся снаружи, когда первые бешеные забрались на крыльцо.

Все вокруг либо застыли, либо молча спрятались за защитным покрытием, когда бледная, шипящая стая столпилась перед парадной дверью. Мы с Беном выглянули из дверей кухни и увидели их через щели в окнах, наблюдая как они засовывали свои когти между деревянными досками, как бы испытывая их. Никто не пошевелился, даже тогда, когда один из бешеных прижал свое лицо к стене и уставился в щель своим выпученным белым глазом, сканируя комнату. С шипением он отстранился и убрался прочь, толпа на крыльце медленно рассосалась. Мы все еще могли слышать их, когда они исследовали периметр дома в поисках путей как забраться внутрь. Но, по крайней мере, до сих пор они нас не заметили. Надеюсь, что не могут унюхать нас, но очевидно они знают, что внутри кто-то есть. Может, если они уже мертвы, у них нет обоняния? Я понятия не имела, и сейчас не время переживать об этом. Самсон был ранен, и ему нужна помощь, и не важно признает он это или нет.

— Бен, — прошептала я, когда вокруг снова все стало тихо и спокойно: — мне надо осмотреть твоего отца. Ему нужна медицинская помощь, нравится это ему или нет. Ты видел, что произошло… с Нейтаном.

Он натянуто кивнул.

— Я знаю, — на какой-то момент, эта ужасная боль снова к нему вернулась, омрачив его взгляд. Затем он отбросил ее, и на смену ей пришла железная решимость. — Что я должен сделать?

— Ты сможешь привести его в ванную? Мне понадобиться свет, чтобы видеть, что я делаю, а там как раз нет окон, — я снова выглянула в гостиную, проверяя не видно ли силуэтов бешеных в оконных проемах. — Мне нужно сходить в нашу комнату и взять свои медицинские принадлежности. Посмотрим, получится ли у тебя убедить упрямого глупца позволить мне позаботиться о нем, прежде чем…

Глухой стук раздался в темноте, и все вздрогнули и подняли оружие. Мы с Беном бросились в комнату и обнаружили Самсона без сознания под столом, он глухо стонал. Остальные мужчины изумленно смотрела то на него, то друг на друга, выглядя потерянными.

Бен шагнул вперед, задев плечо одного из мужчин.

— Дейл, помоги мне поднять его. Остальные возвращайтесь на свои посты. Бешеные все еще снаружи. Кайли… — он обернулся ко мне, и я кивнула.

— Схожу за своей сумкой.

Спустя несколько минут мы втроем столпились в ванной, Самсон опирался на ванну, а Бен светил фонариком из-за моего плеча. Старший мужчина пришел в себя, но выглядел странно спокойным, когда я разрезала его рубашку, лишь однажды прокомментировав, что нож справился бы лучше. Не обращая на него внимание, я осторожно отогнула ткань, высвобождая темную массу крови и искромсанной плоти под его ребрами. Бен резко выдохнул.

— Отец, какого черта? Почему ты не сказал ничего?

Самсон Арчер вздохнул.

— Потому что не хотел, чтобы большинство из вас переживало из-за меня, пока по нашей подъездной дороге маршируют чертовы зомби.

— Что произошло? — спросила я, обильно смачивая полотенце в антисептике, прежде чем прижать его к ране. Самсон с шипением выпустил воздух сквозь сцепленные зубы.

— Один из ублюдков схватил Шейна. Он закричал, и я вернулся, чтобы помочь ему. А затем другой выскочил из-под земли прямо у меня под ногами. Он вцепился в меня, и пока я разбирался с ним, они разорвали Шейна на куски.

— Вот черт, — прорычал Бен позади меня. — Кайли, ты можешь сказать, что это за рана? Его… — он замолчал, а Самсон прищурил глаза.

— Меня что?

— Я не знаю, — ответила я, перемещая руку Бена так, чтобы свет падал под лучшим углом. Разорванная плоть и кровь усложняли идентификацию повреждения.

— Самсон, вы не помните, кусал ли вас бешеный? — я не была точно уверена, как распространяется вирус, передается ли он посредством слюны или крови или вообще чего-то другого. Но Нейтан был укушен, и в клинике все началось именно с этого, поэтому я не хотела оставлять ни единого шанса на повторение истории. — Они укусили вас? — спросила я снова, на этот раз строже. — Или они схватили вас когтями?

— Черт, женщина, я не знаю. Я просто пытался избавится от ублюдка. Я не спрашивал у него, что он там делает со мной.

Я достала из своей сумки последний шприц с болеутоляющим. Пару дней назад я нашла его в своем халате, когда осматривала одежду перед стиркой.

— Это морфий, — сообщила я Самсону, держа шприц в руке. — Он поможет облегчить боль. А еще он обладает снотворным действием, поэтому не беспокойтесь, когда ощутите легкость в голове и захотите поспать.

— Я не хочу спать, — зарычал Самсон, отстраняя меня. — Я не могу заснуть сейчас. Кто позаботится о других, когда эти твари снуют тут?

— Я позабочусь, — тихо произнес Бен.

Губы Самсона искривились. Он посмотрел на Бена, сделал вдох, готовый выдать очередную издевку, но остановился, когда Бен не отвел взгляд. Отец и сын молча смотрели друг на друга, и я не знаю, что между ними происходило, но воспользовалась удобным моментом, чтобы ввести иглу в руку Самсона, делая ему укол обезболивающего. Мужчина вздрогнул, посмотрел на меня и вздохнул.

— Упрямая, несговорчивая женщина, — пробормотал он, хотя, как мне показалось, в его глазах мелькнула тень неохотного уважения. Он фыркнул. — Думаете, знаете, что лучше для остальных? Как и этот невыносимый идиот. Вы двое просто созданы друг для друга.

Я не ответила, не желая огрызаться на раненого пациента, хотя и чувствовала позади себя злость Бена. Вытащив иглу, я потянулась за марлей, когда костлявые пальцы Самсона сжались на моей руке.

Вздрогнув, я обернулась и увидела, что мужчина наклонился ко мне, пристально смотря.

— Позаботься о нем, — прохрипел он едва уловимым голосом. — Если я не выживу, присмотри за ним. Не позволяй совершать глупости. Сейчас он прислушивается только к тебе.

Он обессиленно прислонился к ванне. Какое-то время я сидела, ошарашенная, обдумывая его слова. Во мне закипела злость. У Самсона нет права требовать, чтобы я присмотрела за его сыном, не тогда, когда он сам проявил прямо-таки катастрофическую заботу о нем. Я не нуждаюсь в его приказах, как, впрочем, и в том, чтобы кто-то говорил мне позаботиться о Бене. Самсону самому не мешало бы помнить, что следует заботиться о дорогих людях, даже если они причинили тебе боль в прошлом, я-то и без него знала это. Я и так была здесь ради Бена. Я здесь, потому что…

Причина обрушилась на меня как груда кирпичей, и я чуть не уронила перевязочный материал. Потому что… любила его. Даже несмотря на то, что прошло так мало времени. Я любила его силу, его преданность, его невероятное желание защитить, когда в этом возникает потребность. Люблю то, как он смотрит на меня, как на самую драгоценную вещь в мире, и как нежно скользят его руки по моей коже. Люблю даже его ошибки, чувство вины и внутренние терзания, темноту, в которую он погружается иногда. Люблю все сразу. И я не смогла бы жить без него.

Я влюблена в Бена Арчера.

Я закончила перевязывать рану, мое тело и руки двигались на автопилоте, а мысли были далеко. Все еще ошеломленная я помогла Бену перенести Самсона в комнату и положить на кровать.

Глаза мужчины были закрыты, казалось, для мира он потерян, и это было своего рода небольшим благословением, учитывая, какую боль он, должно быть, испытывал. Как бы там ни было, когда его положили на кровать, он пошевелился и поднял голову, бормоча что-то бессмысленное. Бен посмотрел на меня, затем опустился на колени возле своего отца и наклонился пониже, когда Самсон прошептал что-то, что мог услышать только он. Бен серьезно кивнул, и голова Самсона снова упала на подушку. Наконец, сознание покинуло его.