Райская лагуна

— Ее трейлер теперь собственность «Арлекинов», — процедил я сквозь зубы, не зная, зачем я это делаю, просто уверенный, что не мог позволить какому-то другому мудаку заявить права собственности на него. — Если кто-нибудь прикоснется к нему или любому предмету в нем, я разберусь с тобой, Джо, — предупредил я, и он кивнул, вытирая пот со лба.

— К-конечно, — выдавил он.

Я повернулся к нему спиной, чувствуя на себе взгляды со всех сторон. Я выбил желешки из рук Джейка и разноцветные конфеты разлетелись по сторонам, прежде чем перейти дорогу и свистнуть Дворняге, чтобы тот следовал за мной.

Я положил вещи Роуг в кузов грузовика, сел в кабину и рванул в направлении дома.

Какое-то холодное оцепенение овладело мной к тому времени, когда я вернулся в «Дом-Арлекинов», и я слишком долго сидел в грузовике после того, как заглушил двигатель, уставившись в никуда, ничего не чувствуя.

Я почувствовал пустоту дома надо мной и понял, что это место никогда не было для меня домом. Домом были мои друзья. Домом был Джей-Джей, готовящий «маргариту» и танцующий по кухне, как будто он был в середине шоу, домом был Чейз, который тренировался во внутреннем дворике под рок-музыку и поднимал тяжести, пытаясь побороть свой личный рекорд. Но ничто так не напоминало о доме, как прошлое. Место, где у меня все еще был мой брат, место, где Роуг была целой, место, где она любила меня, даже если это была не та любовь, которую я всегда желал от нее. Может быть, это было больше, чем я когда-либо заслуживал.

Я резко проснулась от ощущения руки, сомкнувшейся на моем горле, и крик попытался вырваться из моих легких, прежде чем пальцы сжались и оборвали звук на корню.

— Вот оно, — промурлыкал Шон, его голубые глаза возбужденно загорелись, когда он навис надо мной, его вес упал на меня, и он уселся мне на грудь, не обращая внимания на то, как я дергалась в его руках.

Я попыталась откинуться на подушки, и когда это ничего не изменило, я ударила его кулаками в бока и попыталась вцепиться в его руки, чтобы оторвать его от себя.

— Шшш, — прошипел Шон, игнорируя каждую мою попытку освободиться от него. — Ты хочешь, чтобы я отпустил тебя, тогда тебе придется перестать сопротивляться, сладенькая. Прими это. Дай мне полный контроль над твоей судьбой, и, может быть, я снова позволю тебе дышать.

Мое сердце билось, как птица, запертая в слишком тесной клетке, а легкие горели невероятным огнем, когда потребность в кислороде переполнила меня. Я снова была в его власти, как и в первый раз, когда он сделал это. Когда он хотел убить меня, и только какой-то странный поворот судьбы сохранил мне жизнь против его воли.

Внутри моей головы я кричала. Но когда мой полный паники взгляд остановился на жаре в его глазах, и я почувствовала, как его переполняет возбуждение, я поняла, что он не остановится, пока я не сделаю так, как он хочет.

Дрожь пробежала по позвоночнику, мышцы напряглись, и я заставила себя отпустить его. Я закрыла глаза и подумала о своих мальчиках, каким-то образом найдя в себе силы позволить своим рукам упасть на кровать по обе стороны от меня.

— Смотри на меня, сладенькая, — прорычал Шон, ни на йоту не ослабляя хватки.

Я не хотела смотреть на него. Я не хотела, чтобы он был последним, кого я увижу, если это не было просто игрой. Но я знала, что у меня не было выбора, если я хотела получить хоть какой-то шанс победить его, поэтому я заставила свои глаза распахнуться и увидела, как жестокая улыбка расплылась по его лицу.

— Хорошая девочка, — прорычал он, крепко держа меня еще одну долгую секунду, прежде чем отпустить и откинуться назад.

Я сделала глубокий вдох, мгновенно начиная кашлять, когда он перенес свой вес на мою грудь, из-за чего мне стало труднее набрать в легкие весь необходимый воздух.

— Может быть, для тебя все-таки есть надежда, — промурлыкал Шон, отодвигаясь еще немного назад и глядя на меня сверху вниз.

Я спала в шелковистой черной пижаме-тедди, которую дала мне Мия, и взгляд Шона упал на мои сиськи, которые грозили вот-вот вылезти наружу, его руки скользнули вниз, чтобы грубо нащупать их через ткань, прежде чем он потянул достаточно сильно, чтобы освободить их. От отвращения у меня скрутило живот и к горлу подступила желчь.

— Разве не лучше быть хорошей? — тихо спросил он, не сводя глаз с моей груди, хотя больше не делал попыток прикоснуться к моей обнаженной плоти. — Может быть, твоя маленькая встреча со смертью побудила тебя сделать меня еще счастливее…

Усмешка тронула мои губы, и, прежде чем я смогла остановить себя, я плюнула в него, комок слюны попал ему в лицо и скатился по щеке.

Шон на мгновение удивленно уставился на меня сверху вниз, а затем разразился диким смехом и протянул руку, чтобы вытереть слюну со щеки.

Я отпрянула, когда он потянулся ко мне, размазывая слюну по ложбинке между моими сиськами, а затем крепко схватил левую и впился пальцами в кожу, пока в моем горле не зародился крик боли. Но я не дала ему вырваться, уставившись на него и ожидая, что он сделает еще хуже. Я не могла одолеть его в таком состоянии. Я не могла сделать ни черта, но если он хотел получить удовольствие от своей власти надо мной, то я не собиралась давать ему патроны в виде своего страха. Он не получит его от меня. Никогда больше.

— Не могу дождаться, когда смогу погасить этот огонь в твоих глазах, сладенькая, — прошипел он, наклоняясь ближе и говоря прямо мне в ухо, так что табачно-мускусный аромат его кожи захлестнул меня и попытался вернуть обратно в мое прошлое.

Однако я боролась с воспоминаниями, отказываясь позволить ему заставить меня снова влезть в шкуру девушки, которой я была для него тогда. Потому что я почувствовала вкус жизни, которая стала намного слаще с тех пор, как он оставил меня умирать в той яме. Жизни, которая, как я думала, была украдена у меня навсегда. И даже если я согласилась на такое существование в качестве платы за их защиту от этого чудовища, у меня на языке все равно остался привкус той жизни, и это была горячая, страстная одержимость, которую такой мужчина, как Шон Маккензи, никогда не смог бы понять или сравниться с ней.

Шон отстранился от меня и встал рядом с небольшой кроватью, которую он спустил в подвал, чтобы я могла на ней спать. Мисс Мейбл хотела, чтобы я присоединилась к ней в ее комнатах, но я отказалась, зная, что этот ублюдок придет за мной, и не желая, чтобы она была рядом, когда он это сделает. Кроме того, в этом подвале я находилась в компании агонии Чейза, и была как дома, принимая свои собственные страдания.

— Вставай, сладкие щечки, и одевайся. Ты похожа на дешевую шлюху, которая лежит вот так, выставив сиськи. У тебя есть три минуты, чтобы привести себя в порядок, или тебе не понравится то, что произойдет, если ты заставишь меня ждать.

Он повернулся и вышел из комнаты, оставив меня лежать и смотреть, как он уходит.

Я с трудом сглотнула, чувствуя болезненность в горле от этого движения и зная, что к утру у меня будут синяки, сравнимые с теми, что он оставлял мне раньше. Я провела пальцами по коже, которую он пометил, сжимая руку, чтобы унять дрожь в пальцах и чувство унижения, из-за того, что он сделал.

У двери стоял трехногий табурет, на нем лежало платье и пара белых кроссовок. Я вылезла из плюшевой пижамы и натянула красное платье, обнаружив, что оно облегающее, но эластичное, так что я могла нормально двигаться в нем, даже если оно было на размер меньше — без сомнения, потому, что оно принадлежало Мии. Мне не предоставили никакого нижнего белья, так что мне пришлось обойтись без него, и я ничего не могла поделать, но чувствовала себя немного более уязвимой без него, хотя и знала, что на самом деле это ничего не меняет.