Райская лагуна

Я попыталась поднять руку, чтобы задуть спичку, но Шон отдернул ее, выбивая спичку из моих пальцев с рычанием: — Тогда подтолкну.

Вспышка пламени охватила нас как раз в тот момент, когда над головой прогремел гром, и я закричала от боли, когда пирс, который я так любила, обхватило пламя.

Шон громко рассмеялся, когда нас окружил огонь, его жар лизал мою кожу и заставлял меня прижаться к нему, несмотря на то, что я знала, что он был намного опаснее любой искры.

— Отличная работа, сладенькая! — Каркнул Шон, его рука так сильно шлепнула меня по заднице, что я поняла, что он оставил отпечаток, прежде чем он схватил меня за запястье и потащил к дыре, которую он оставил в пламени у перил слева от нас.

Мое сердце разрывалось на тысячу кусочков, пока мои онемевшие ноги спотыкались о дощатый настил, который занимал так много места в моем сердце, и боль пронзила меня изнутри, как раз перед тем, как из меня вырвался сдавленный крик горя и потери.

Шон только громче рассмеялся над моей болью, и следующее, что я осознала, — он толкнул меня с такой силой, что я упала с горящего пирса с криком, рвущимся из моего горла.

Я сильно ударилась о воду и погрузилась под нее, а мой крик превратился в поток пузырьков, пока я опускалась все ниже и ниже в темноту.

Я не прилагала никаких усилий, чтобы выплыть на поверхность, вместо этого свернувшись в клубок и желая, чтобы прилив унес меня к какому-нибудь далекому берегу, где ничего из этого никогда не происходило и я смогла бы притвориться кем-то другим. Кем-то лучше. Кем-то, кто имел значение.

Но, конечно, моя судьба была не так добра ко мне, и когда грубая рука Шона сомкнулась вокруг моей руки и начала тащить меня к поверхности, все внезапно стало так ясно для меня.

Я была гребаной дурой, думая, что смогу пойти к нему и положить конец этой войне, отрубив голову самому монстру. Я была идиоткой, убегая от единственных мужчин, которых когда-либо любила, в надежде спасти их от этого тирана. Потому что он никогда не остановится, а я никогда не смогу победить. И меня пронзил вполне реальный страх, что рано или поздно он действительно сломает меня и внутри меня не останется ничего, кроме девушки, которой, как он утверждал, я была.

Сломанной. Испорченной. Никому не нужной. Грязной. Его.

Маверик спал рядом со мной в грузовике в бейсболке, надвинутой на глаза, пока я стоял в автомобильной очереди на кассу. Мы ничего не ели с самого утра, и, поскольку было уже больше двух часов ночи, мой желудок заурчал, требуя чего-нибудь существенного. Придурок, сидевший передо мной в своем шикарном черном «Cadillac Escalade», не торопился с заказом, и я начал терять терпение.

Я открыл окно и посигналил. — Шевелись!

— Отлично, теперь ты нервируешь деревенщин, — протянул низкий мужской голос изнутри машины, доносясь из открытых окон автомобиля, хотя я не мог видеть говорящего человека через затонированное заднее стекло.

— Нам четыре бургера — один вегетарианский, три шоколадных молочных коктейля и ванильный для моего брата, который боится испачкать свою рубашку от «Prada». — Татуированная рука свесилась из переднего окна, и глубокий голос заставил меня узнать сидящего в ней, и я внезапно понял, кто был в этой машине.

— Не забудь про картошку фри! — закричала девушка откуда-то из глубины машины.

— И четыре порции картошки для жены, — добавил татуированный парень, и я открыл дверь, вышел из грузовика и, оставив его работать на холостом ходу, подошел к ним и облокотился на открытое заднее окно, заглядывая внутрь.

Кулак полетел в меня так быстро, что я едва успел увернуться, но все же сделал это, смеясь над Сейнтом Мемфисом, который сердито посмотрел на меня.

— Просто решил поздороваться, придурки. У Фокса Арлекина я вто… — Слово «второй» замерло у меня на губах, и я тут же пожалел об этом, встретившись с холодным взглядом Сейнта.

— Я слышал, что в наши дни ты бывший «Арлекин», Джонни Джеймс, — заявил он так, словно эти слова не были разрушительными.

Татум потянулась с переднего сиденья, шлепнув его по руке. Конечно, он это знал. Этот парень сделал своим кредо знать все.

— Будь милым, — предупредила Татум.

— Слово «мило» нет в моем лексиконе, сирена. Точно так же, как слова «автокафе» нет в моем лексиконе. Самое меньшее, чего я ожидаю от заведения, в котором покупаю еду, — это грамотное правописание.

— Думаю, они так и пишут, чтобы вывески были дешевле для компании, — крикнул парень с татуировками спереди.

— Я прекрасно понимаю, в чем причина, ты, деревенщина, но это не делает ситуацию более приемлемой. Если человек не может потратить деньги на правильную грамматику, ему вообще не стоит иметь деньги, — резко сказал Сейнт, и я фыркнул от смеха, заработав от него еще один суровый взгляд.

— Ты слышал что-нибудь от Роуг? — Спросила Татум, озабоченно нахмурив брови, что сказало мне, что Сейнт Мемфис тоже все знал об этом гребаном фиаско. Хотя я догадывался, что, поскольку вся команда «Арлекинов» жаждала ее крови, не было секретом то, что она предала нас и сбежала обратно к «Мертвым Псам».

— Нет, — холодно ответил я, и мое настроение резко упало при упоминании ее имени.

— Тогда ты хотел что-то еще сказать? — Раздраженно спросил Сейнт.

— Может быть, двинемся дальше, а? Вы задерживаете очередь. — Я похлопал по крыше дорогой машины, кивнул остальным и вернулся к грузовику, прежде чем забраться внутрь.

Маверик проснулся, сжимая в руке пистолет, и в его глазах плескались демоны.

— Ты в порядке, чувак? — Спросил я, и он натянуто кивнул.

— Ты знаешь этих людей? — спросил он.

— Мы выполнили для них несколько заданий, — сказал я, кивнув, и слово «мы» оставило горький привкус у меня во рту.

Мы заказали еду и вскоре забрали ее с другого окошка, и я съел свой бургер одной рукой, пока вез нас через верхний квартал в направлении скалистых дорог, которые вели вниз, к территории «Арлекинов».

Мы искали Чейза день и ночь во всех мыслимых местах и, наконец, пришли к идее вернуться и обыскать внешние окраины Сансет-Коув на случай, если Чейз решил задержаться в городе. В конце концов, у него была вендетта против Шона, так что, возможно, он жаждал его смерти, как и все мы. В любом случае, попытаться стоило.

Яркие огни верхнего квартала вскоре остались позади, когда я поехал по темным дорогам вдоль утесов, и чувство возвращения домой разлилось теплом по моей груди. Но за этим быстро последовал озноб, когда я вспомнил, что здесь для меня больше нет настоящего дома. «Дом-Арлекинов» был вне пределов досягаемости. Фокс не захотел бы иметь со мной ничего общего, Роуг предала нас, Чейз ушел. И это заставило меня захотеть держаться за Маверика так крепко, как только мог, из-за страха, что я потеряю и его тоже.