Райский сад

Хариф что-то недовольно пробурчал водителю и обернулся ко мне.

– С вами все в порядке, Бобби?
– спросил он участливо.

– Почти, - ответил я, держась за нос.

– Извините, ради бога. Дети - что с них возьмешь?
– улыбнулся он примирительно.

– Да причем здесь дети?
– не преминул возмутиться я.
– Это форменное безобразие! Куда только смотрит ваша хулистанская полиция!

– А что они, по-вашему, должны делать?
– удивился Хариф.
– Вас не поймешь, Бобби. То вы возмущались, когда полицейский наказал какого-то сопляка. А теперь сами злитесь.

– Да вы оглянитесь вокруг!
– еще больше завелся я.
– Это ведь какая-то вакханалия! Совсем невозможно ехать!

– Так ведь праздник, - чуть нахмурился гид.
– Люди веселятся. А в десять совсем закроют въезд в центр. Только по пропускам. И откроют лишь завтра, после пяти вечера.

– Дурацкие какие-то у вас в Хулистане правила!
– бросил я совсем не по делу.

Хариф несколько помолчал, грустно разглядываю мою перекошенную от злости физиономию, и сказал тихо:

– Мистер Ганн, я вас очень прошу, не называйте впредь мою страну "Хулистан". Надо говорить: Гю-ли-стан.

– Да какая, к черту, разница?
– бросил я небрежно.

– Большая!
– сказал Хариф еще тверже.
– Если бы вы, хоть немного, знали русский язык, вы бы поняли, что "хулистан" звучит... несколько неблагозвучно и даже, в какой-то мере, оскорбительно.

– Что вы говорите?
– сказал я, не скрывая презрения к его менторскому тону.
– Я, да будет вам известно, как раз знаю русский! Целых два год прожил в Москве! Но совершенно при этом не понимаю ваших претензий!

– К вам у меня нет никаких претензий, мистер Ганн, - сказал подчеркнуто вежливо Хариф.
– У меня претензии к вашему нечеткому произношению названия моей страны - на "моей" он явственно повысил голос, так что это прозвучало почти угрожающе.
– И вы, очевидно, все же недостаточно знаете русский, если не можете понять обоснованности моей претензии. Поэтому я вас просто прошу: выговаривайте название страны, в которой вы изволите быть гостем, правильно. Этого требует элементарное уважение и культура общения.

С этими словами Хариф величественно отвернулся, давая понять, что больше не намерен продолжать щекотливый разговор.

Действительно, до того самого момента я произносил Гюлистан вместо Хулистан. Но в этом не было какого-то специального умысла. Я совершенно искренно считал, что так и следует произносить название этой страны. Да и выговаривать "хулистан" для западного человека как-то проще - легче слетает с губ. А причину обидчивого неприятия Харифом моего варианта я понял много позже - уже дома. Этот филологический казус разъяснил мне один приятель, итальянец - художник, но по первой своей профессии славянист и переводчик. При этом мы с ним много хохотали - сначала он, пока объяснял, а потом я, когда понял. Я не буду посвящать вас в тонкости семантических оттенков этого звукосочетания, - применительно к русскому языку, - чтобы не обижать нежные чувства гюлистанцев. Скажу только, что в такой фонетической интерпретации звукосочетание это не было вовсе бессмысленным, а напротив - приобретало совершенно новый, но довольно едкий и меткий смысл. Словом, кто понял - понял. А кто не понял... учите русский!

8

– Это здесь?
– спросил я Харифа, запрокинув голову.

– Да, отель "Red Star". Один из самых фешенебельных в Алиабаде. И самое высокое строение, между прочим, - ответил он и тоже задрал голову, словно впервые увидел здание.

– И сколько здесь этажей?

– Восемьдесят три. Без технических надстроек. Общая высота - 277 метров. Номеров и подсобных помещений - более трех тысяч. Двенадцать служебных подземных этажей. Пять ресторанов, два бассейна, солярий, тренажерный зал, конференц-зал, магазины, салон красоты, прачечная и химчистка, почтовое отделение, филиал банка... Архитектор здания - Вайнштейн. Ваш, между прочим, американец.

– Еврей какой-нибудь, - бросил я небрежно.
– Что-то не внушает мне доверия эта громадина. Часто у вас тут трясет?

– Вы имеете в виду землетрясение?
– удивился Хариф.

– Ну, да. А вы что имеете в виду - бомбежку?

– Боже упаси, о чем вы говорите! На моей памяти - еще ни разу. И проект, между прочим, прошел тщательную международную экспертизу. В том числе - на сейсмостойкость.

– Все так говорят. А потом бедные родственники годами судятся, чтобы получить страховку.

– Вы шутите, Бобби?
– еще тоньше усмехнулся Хариф.
– Мне как-то не верится, что такой бывалый человек как вы может бояться.

– Я не боюсь, Хариф. Просто, в отличие от вас, меня уже несколько раз трясло. В Перу, к примеру. Три года назад. Если помните, об этом целую неделю шли репортажи. Ничего приятного, скажу вам откровенно. У меня даже чемодан сперли в том бардаке!

– Увы, Бобби. Я тоже знаю, что такое землетрясение в большом городе, - совершенно серьезно и даже как-то скорбно сказал Хариф.
– Правда, я был тогда еще подростком и помню события довольно смутно...

– Ну вот! А говорите!
– испугался я его неожиданному откровению.

– Но это было не здесь! А совсем в другой части страны, - поспешил вставить Хариф.
– И не пора ли нам пройти внутрь? Уже девятый час, между прочим.

– Только после вас!

Хариф, изображая недоумение, пожал плечами, оправил френч и решительно зашагал к входу, где на нас уже подозрительно оглядывался молодой швейцар гренадерского роста с рацией в руках.

Судорожно вдохнув золотистого воздуха роскоши, я остановился, робко осматриваясь.

– Подождите минутку, - обернулся ушедший на пару шагов вперед Хариф.
– Я сейчас.

Он уверенно подошел к красивой женщине, стоявшей в самой середине залы, - смуглой блондинке с высокой прической. Она была довольно рослой, хорошо сложенной, в легком серебристом платье, доходившем почти до щиколоток. Я был достаточно близко, чтобы разглядеть на ее открытой груди кулон с большим изумрудом. Настолько большим, что естественно было засомневаться в подлинности камня. Таким красавицам обычно целуют ручки, но Хариф всего лишь приветственно кивнул, после чего завел разговор. Дама через плечо Харифа бросила на меня оценивающий взгляд, холодно улыбнулась и тоже кивнула на его какую-то очередную фразу. Видно, Хариф только и ждал ее согласия, потому как сразу утратил к даме интерес, обернулся в мою сторону, приглашающе махнул в сторону стойки регистрации и сам же к ней направился.

В отличие от "La Fortune", здесь меня встретили без всякого видимого энтузиазма - вежливо попросили паспорт и мягко шлепнули на стойку бланк для заполнения.

– Это потом, в номере, - отобрал у меня Хариф бланк, на который я уже послушно нацелился.

Он что-то сказал обслуживающему нас менеджеру, дружески улыбаясь, и выложил на стойку пластмассовый жетончик. Менеджер, молодой симпатичный парень в черной рубашке с ярко-синим галстуком, сдержанно в ответ улыбнулся и тут же обменял жетон на электронный ключ.

– Что это была за дама, к которой вы подошли?
– спросил я, когда мы очутились в лифте.

– Старший администратор смены, - ответил беззаботно Хариф.
– Та еще стерва.

– В каком смысле?

– Во всех смыслах, - подозрительно ухмыльнулся Хариф.

– Она "зеленая"?
– предположил я.

– Да. Но сама - из "синих". Красивая женщина везде сделает карьеру, сами понимаете, - ухмыльнулся он еще более похабно.
– А что - понравилась? Могу устроить. Только не советую - дорого и... не советую!