Разлив. Рассказы и очерки. Киносценарии

Женщина в кабинете держит телефонную трубку, в руке у нее распечатанное письмо.

— Мистер Нэйсмит? — говорит она в трубку. — Простите, что так рано. Наш проект утвержден. Не позже чем через десять дней мы вылетаем на место строительства… Есть? Всего хорошего.

Кладет трубку, автоматически набирает номер, говорит в трубку:

— Товарищ Кутузов? Вы и ваш бортмеханик уроженцы поселка Вангоу на Тихом океане, не правда ли?.. Не были пять лет? Через десять дней вы повезете нас на родину… Что? Как с ангорской кошкой? — смеется. — Кошки не могут питаться книгами. Она околеет на моей квартире.

Кладет трубку, смотрит на письмо. Лицо женщины делается грустным. Она садится за стол.

Крупно — портрет мужчины в форме командира флота.

Женщина пишет:

«…Теперь мы оба будем на дальневосточной границе, хотя и разделенные тысячеверстным пространством. Мой милый! 20 июля я пролечу над тобой. Я волнуюсь при мысли, что несколько мгновений мы будем так близко…»

– - -

Улица южного города в слепящем солнце. Длинная шумная очередь у здания, люди-отирают пот, давка у дверей. На зданий плакат на русском и тюркском языках:

ДА ЗДРАВСТВУЕТ КОМСОМОЛЬСК НА ТИХОМ ОКЕАНЕ!

Вывеска над дверьми:

БАКИНСКИЙ ПУНКТ ПО ПРИЕМУ ДОБРОВОЛЬЦЕВ НА СТРОИТЕЛЬСТВО КОМСОМОЛЬСКА.

Набережная северного города. Нагружают пароход. Лебедки подымают громадные ящики, на которых написано: «Комсомольск». На набережной длинная очередь у бревенчатой конторы. Вывеска над дверьми:

АРХАНГЕЛЬСКИЙ ПУНКТ ПО ПРИЕМУ ДОБРОВОЛЬЦЕВ НА СТРОИТЕЛЬСТВО КОМСОМОЛЬСКА,

Улица города ночью. Освещенные окна здания. Огромная толпа перед зданием. Вывеска по-русски и украински:

ХАРЬКОВСКИЙ ПУНКТ ПО ПРИЕМУ ДОБРОВОЛЬЦЕВ НА СТРОИТЕЛЬСТВО КОМСОМОЛЬСКА (РАБОТАЕТ КРУГЛЫЕ СУТКИ)

Перрон вокзала. Толпа на перроне. Крупно — название станции: «Новосибирск».

Подходит состав. На вагонах надписи:

МОСКВА — ВЛАДИВОСТОК. ГРУЗЫ ДЛЯ КОМСОМОЛЬСКА. ВНЕ ВСЯКОЙ ОЧЕРЕДИ.

– - -

Огромная перспектива московского аэродрома. Утро. Уходящая вдаль шеренга — человек двести — летчиков в кожаном. Группа военных атташе. Группа начсостава советской авиации. Самолет, готовый к отлету.

Отдельно самолет. Летчик ждет, посматривает на часы. В раскрытых дверях кабинки кожаный зад бортмеханика. Он вытаскивает из кабинки цветочную корзинку, обвязанную тряпкой. Высовывается голова кошки.

Бортмеханик. Товарищ Кутузов! (Кутузов не слышит.) Вася!

Кутузов оборачивается.

Бортмеханик. Это что за зверь?

Кутузов (спокойно). Кошка… Ангорская… (Отворачивается.)

Бортмеханик (просительно). Вася! Выбрось ты ее к чертовой матери! Прилетим в Вангоу, попросим батьку моего, Тараса Бажана, он тебе тигру живую поймает.

Кутузов (не обращая внимания). Едут!

Бажан торопливо сует корзинку обратно, соскакивает. Оба вытягиваются во фронт возле самолета.

По аэродрому едет машина, останавливается. Группа начсостава торопливо идет к машине. Из машины вылезает Кузнецова в кожаном пальто и шлеме, Нэй-смит в гражданском, курьер с двумя чемоданами.

Группа военных атташе смотрит на приехавших. Шеренга летчиков держит равнение.

Кузнецова, Нэйсмит здороваются с начсоставом, смеются.

Кузнецова, Нэйсмит, начсостав идут вдоль шеренги летчиков.

Кузнецова (останавливается). Здравствуйте, товарищи!

Шеренга. Здрасте!!!

Кузнецова оглядывает шеренгу, взволнованно говорит:

— Друзья! Я тронута вашим вниманием. Мы расстаемся ненадолго. Вам, окончившим школу имени Китайской компартии, присвоено звание первых граждан Комсомольска на Тихом океане. К моменту закладки города вы все будете там на своих машинах…

Шеренга. Ура-а!

Кузнецова, Нэйсмит, начсостав подходят к группе военных атташе. Взаимно отдают честь, здороваются.

Кутузов и Бажан возле самолета, окруженные летчиками.

Группа — старший летчик, молоденький летчик, Кутузов, Бажан — на фоне мужественных, веселых, смеющихся лиц. Старший подымает руку, все смолкают.

Старший (торжественно). Вася! И ты, Бажан!.. Не вам говорить, что такое для нас Татьяна Владимировна. Мы здесь все ее берегли. Теперь надежда на вас.

Кутузов (со сдержанной силой). Пока я жив… (Прижимает к груди руку.)

Молоденький летчик. Нет, на самом деле, ведь она у нас одна!..

Он поворачивает голову, восторженно смотрит.

Все поворачивают головы.

Кузнецова разговаривает с японским атташе. Приторно улыбающееся лицо японца. Спокойное, словно высеченное из мрамора, лицо Кузнецовой.

Восторженные, влюбленные, мужественные лица летчиков, смотрящие в сторону Кузнецовой.

Летчики обнимают Кутузова и Бажана, целуют, жмут руки.

Кузнецова и Нэйсмит с группой начсостава подходят к машине, летчики расступаются.

Старший летчик трясет Кузнецовой руку, взволнованно говорит:

— От лица всех ребят… успеха, счастья…

Кузнецова девичьим движением обнимает его за шею, целует.

— В вашем лице всех ребят, — говорит она.

Летчики кричат «ура».

Невозмутимое лицо Нэйсмита..

Кузнецова, за ней поддерживающий ее Нэйсмит лезут в кабинку, Кутузов и Бажан — на свои места.

Летчики запевают песню. (Должна быть написана специальная песня летчиков для картины. — А. Ф.)

Военные атташе отдают честь.

Мощно крутится пропеллер. Сливаются рокот мотора и песня летчиков.

Машина мчится по земле. Летчиков не видно, гремит только их песня.

Машина отделяется от земли и постепенно исчезает из поля зрения.

Планы тайги с самолета. Утро перед восходом солнца. Туман в долинах. Встает заря. Самолет движется на утреннюю зарю.

Тайга с самолета солнечным днем. Жилы хребтов. Плывут облачка. Мощная река. Тень самолета движется по реке.

Тайга с самолета в сумерках.

Ночная тайга, снятая уже не с самолета.