Разорвать порочный круг

Болтон отвернул перед девушкой полу шатра и, запустив ее внутрь, последовал за ней в теплое и освещенное десятком свечей помещение.

_____________________________

Еще 2 главы и перейдем к POV Рамси :D

Отзывы и поддержка лайками автором приветствуются.

========== Дорога I ==========

Переправа через Белый Нож осталась уже давно позади, а вместе с ней — и Белая Гавань, которая, усыпанная снегом, соответствовала своему названию по праву. Тракты в этих краях были укатанными и пригодными для езды верхом. Хотя, чего и следовало ожидать от дорог, ведущих к водным вратам Севера, через которые и осуществлялась торговля с другими землями Вестероса, притягивающая сюда как корабли, заполненные товарами, так и корабли, заполненные монетами. Явственно просматривалась здесь разъезженная колея, и то по одну, то по другую сторону от дороги мелькали таверны, гостевые дома и деревни, которые сейчас, однако, Волчицу и Болтона не интересовали и представляли для них малую ценность.

Жилье, а точнее место ночлега, займет их мысли много позже, когда день пойдет на убыль и впереди замерцает ночь. Они были подготовлены и к ночевке под открытом небом, но все-таки прогретый светлый дом выглядел более подходящим местом для сна, да и намного безопаснее было находиться под крышей теплого домашнего очага, особенно в зимнюю пору.

Рыжий конь под Волчицей иногда подергивал и помахивал головой да торопился все время броситься в рысь, а то, того гляди, и в галоп. Давать же такую волю животному девушка не собиралась, и неоцененное рвение лошади так и оставалось одним лишь рвением. Однако время делало свое, минуты превращались в часы, и неугомонный рыжик смирился со своей долей и пошел чинно с двумя своими товарищами, что, в отличие от него, никуда не спешили и шагали, присматриваясь к окружавшим их предметам, и следили за тем, куда ставили свои ноги. Вороной жеребец Рамси шлепал от скуки губой да время от времени вскидывал голову вверх, заметив что-то поблизости. Сбоку от него плелась темно-гнедая лошадь, груженная собранными для поездки вещами и провизией, да вертела головой по сторонам, разглядывая местность и высматривая опасность, которая могла скрываться за каждым деревом.

Санса тоже крутила головой по сторонам и сосредоточенно рассматривала растущий вдоль дороги лес, оборачивалась то и дело назад и проверяла, нет ли случаем за ними погони. С трудом верилось, что их двоих вот так просто отпускали из Белой Гавани и давали все карты в руки: езжай, куда хочешь. Наверное, лорд Мандерли все-таки тайком надеялся, что они проедут немного по направлению к Перешейку или даже доберутся до него, а затем вернутся домой, не солоно хлебавши и не сумев пробраться за Ров Кейлин. Однако Санса сомневалась, что милорд откажется от своей идеи — слишком далеко все зашло, чтобы поворачивать назад, остался только путь вперед, и дочь Старка сильно переживала за то, чтобы на этом пути нашлось место для Амберов, на плечах которых лежала задача по доставке до Простора двух отловленных накануне Иных. Она молилась про себя за то, чтобы Хозер и Маленький Джон не отступились от задуманного и смогли снарядить корабль, который бы доставил на юг двух вихтов.

По словам милорда, трудностей с поиском этих тварей у Маленького Джона возникло мало, ведь Иных за прошедший месяц-полтора стало еще больше, и встречи с ним стали более частыми. Другое дело — отловить пару таких существ. Так, белого ходока людям Амбера взять в конечном счете не удалось, и пойманы были только пара вихтов. Но и их должно хватить для того, чтобы южане очнулись от своего летаргического сна и посмотрели в сторону Севера.

Вопреки необходимости все же отправиться на юг, Волчица не могла полностью перебороть в себе тревогу и плохое предчувствие, которые напрочь убивали в ней восторг и интерес к начавшемуся путешествию. И она знала, в чем дело: пока ни разу ни одна поездка не закончилась для нее удачно. Она либо оказывалась в заложницах у королевской семьи, либо становилась соучастницей убийства, либо выходила замуж за жестокого бастарда, либо возвращалась к нему же. До сей поры ни один переезд не принес ей счастья и не стал приятным воспоминанием. Теперь же, вновь выехав в путь да еще без сопровождения, дочь Старка нервничала еще сильнее и изматывала себя мыслями о том, каково будет оказаться в Хайгардене и увидеться с леди Оленной. Что ей надо будет говорить? Чего или, точнее, кого опасаться? Чего ожидать от людей, которых она встретит там? Множество нелегких мыслей мучили дочь Старка сейчас, и она уповала на то, что время, проведенное в дороге до Простора, пойдет ей на пользу, предоставит возможность обдумать все и как следует подготовиться к тому, что ей, возможно, будет вновь суждено попасть в змеиное гнездо. Может, за время поездки она хоть узнает милорда получше, привыкнет к нему? Научится не только выживать, но и жить рядом с ним, примет свою роль уже за пределами толстых стен Дредфорта? Время покажет.

Сегодня стояла прекрасная погода, и глаз Волчицы радовался краскам зимнего пейзажа, а губы непроизвольно растягивались в улыбке при виде яркого солнечного света, что одним своим явлением приносил желание жить и смягчал удары судьбы, говорил, что это все тленное и временное. Самое важное, что она была жива и могла наслаждаться этим днем, каким бы тяжелым он ни был, что могла идти вперед навстречу своему будущему, которое, несомненно, порадует ее приятными поворотами и возможностью радоваться жизни. Наслаждавшейся этим днем и улыбавшейся миру Сансе страшно было подумать, что уже пережила она по годам Робба и четыре года, как похоронила отца, провела четыре года в полнейшей неизвестности о том, были ли живы Арья или Бран. Возможно, об их судьбе она так никогда и не узнает, и они останутся в её памяти ни живыми, ни мертвыми, а бесследно исчезнувшими в землях Вестероса.

Желая немного отвлечься от приходящих в голову мыслей о своих родных, дочь Старка с жадностью принималась рассматривать зимнее, искрящееся под лучами низкого солнца поле и расположившийся чуть поодаль отсюда поселок и желала про себя, чтобы пробежал сейчас по снегу какой-нибудь зверек, промелькнуло длинное тело ласки или белесый мех зайца. Старк увлеченно разглядывала поле и не тронутый никем снег, как вдруг к ней пришло ощущение, что на нее сейчас смотрели. Мгновенно обернувшись к мужу, она сразу же обнаружила на себе взгляд ярко-голубых, ничего не выражающих глаз, что пристально смотрели на нее, словно оценивали.

Волчица в мгновение ока сообразила, что рассредоточила внимание и упустила из вида милорда. Нужно было срочно спасать положение и исправлять допущенную ошибку, поэтому она поспешила мягко произнести, не спуская внимательного взора с Рамси:

— Да, милорд?

Болтон задержался еще на пару секунд взглядом на лице жены, а затем, ничего не говоря, обратил свой взор вперед, уже более не обращая внимания на все еще продолжающую смотреть на него Волчицу. Последив некоторое время за мужем, она расслабилась и снова начала осматриваться по сторонам, однако более полностью милорда из мыслей и внимания не выкидывала. Не было у Сансы как такового желания провиниться перед Болтоном за свою невнимательность и отвлеченность от происходящего. Тем более, Старк знала, что Рамси раздражало, когда она переставала обращать на него внимание, а если попадалась на таком, то нужно было скорее исправляться, быть учтивой и готовой к выполнению последующих приказов. Надо было помнить, что ехала она с милордом и всегда должна была быть готовой услужить ему и быть ему хорошей женой. Последнее же не представлялось более Сансе столь ужасной обузой и невыполнимой задачей. Будь внимательной и послушной, подсказывало ей сознание, и не заметишь, как быстро пролетит эта поездка, и ты окажешься в Просторе, о котором слышала столько историй и в котором советовала побывать Маргери. Говорят, там очень красиво.

********

Ночь опустилась на запрятанные под снежным покровом земли. Звездное небо раскинулось над Севером, и растущий месяц, освещавший путь в ночи, подмигивал застигнутым в дороге путникам да отражался мягким свечением от девственного снега.

Разведенный костер потрескивал и пускал в воздух красные и желтые искры, согревал своим жаром и отгонял запрятавшихся во мраке демонов, создавая ощущение безопасности и защищенности. Волчица же точно знала, что эти ощущения были обманчивыми и вводящими в заблуждение: от дикого зверя, бандита или ходока это жалкое пятнышко огня спасти не смогло бы. Более того, костер был не вечен, его приходилось поддерживать и не давать затухнуть, хотя бы раз в полчаса подкидывать в него собранный хворост, потому что спать на сильном морозе было просто-напросто опасно. Конечно, и она, и милорд были одеты очень тепло, а на ночь достали себе дополнительные плащи и покрывала, но если посреди ночи мороз бы начал резко усиливаться, все-таки было бы гораздо разумнее держаться тепла огня.

Они уже и коней покормили, и сами поели, а теперь пытались поспать и хоть немного отдохнуть после целого дня, проведенного в седле. Прилечь представлялось невозможным, и сидевшая перед костром Санса прижималась боком к Рамси и кивала головой, то проваливаясь в сон, то с испугом выскакивая из него, услышав посторонний звук. Настороженно прислушиваясь к каждому шороху и не в силах не думать о вихтах и преследовании, Волчица, кроме прочего, была вынужденна бороться еще и с холодом, что посещал ее вместе со сном. Однако она продолжала бороться и время от времени поглядывала в сторону милорда и спорила с собой в мыслях о том, чтобы попросить у него разрешения достать себе еще что-нибудь из одежды или прижаться к нему сильнее, хоть немного спрятавшись от холода. А без позволения Болтона это делать было запрещено. Точнее, не следовало, как усвоила когда-то дочь Старка.

Санса была тогда так перепугана и загнана в угол, что все ее сознание сошлось только на мысли о том, чтобы делать все правильно и быть милорду хорошей женой. Она подхватывала каждое его слово, движение, отдавалась на волю своим инстинктам, следовала каждому приказу и впитывала в себя всё, чему учил ее муж. Думая только о том, чтобы ничем не прогневать Рамси, Старк, накрытая с головой желанием как можно больше оградить себя от возможных наказаний, старалась разгадать, как лучше было себя вести, пробовала уловить и запомнить, что нравилось мужчине, а что нет. Всё время охваченная похотью и желанием любого людского контакта, чувствующая себя позабытой всеми и оставшейся в этом мире одной, уже смирившаяся со своей судьбой и предназначением, Волчица была одержима идеей стать Рамси хорошей женой и с готовностью впитывала в себя всю поступающую извне информацию, подстраивалась под мужчину, старалась определить, как бы получше выслужиться перед ним, подмечала, когда он был доволен, а когда — нет. В то время всё её внимание было приковано к милорду, и ни одно наказание, каким бы мягким или жестким оно ни было, не оставалось бездумно оставленным позади: Волчица пыталась понять, где крылась ее ошибка, выискивала взаимосвязь и, находя ее, старалась исправиться и быть у милорда на хорошем счету.

В памяти отложилась почти каждая ответная реакция мужа на ее действия, и одним из установленных Болтоном запретов Волчица нашла самовольные прикасания к нему. До сего часа она могла припомнить, по меньшей мере, четыре раза, когда попыталась дотронуться до мужчины и потерпела сокрушительное поражение, оказавшись, в конечном счете, один раз ударенной ладонью по ягодице, дважды неожиданно опущенной резким приказом милорда на колени и единожды опрокинутой на спину при попытке подняться в постели на руках и поцеловать нависавшего над ней Рамси в губы. Однако, вопреки этим запретам, бастард абсолютно не был против тех случаев, когда она сама прижималась к нему или старалась прикоснуться своим телом к его. Обычно такие моменты он не упускал, и Санса не оставалась без его внимания.