Разорвать порочный круг

— Большое вам спасибо.

Женщина улыбнулась ей одним краешком губ. По уголкам её глаз побежали коротенькие маленькие морщинки, и она с задором произнесла:

— А в обед или вечерком я к вам всё-таки загляну.

Санса засмеялась и вдруг вспомнила об одной немаловажной для неё вещи. Говорить о таком было стыдно, но иного выхода пока не наблюдалось:

— Хочу у вас спросить… Гильда, может вы знаете, как… избавиться от живота?

На переносице женщины возникла складка, подсказавшая Сансе, что вопрос она задала не совсем понятно. Она смутилась и почувствовала, что у нее краснеют щеки.

— От беременности? — сама догадалась Гильда и обежала Волчицу оценивающим взглядом, в котором, казалось, за считанные мгновения пролетели десятки предположений о том, почему Санса не нужен был ребёнок.

— Да, — произнесла Старк, краснея еще больше. Хотелось провалиться под землю. Женщина хмурилась и косо смотрела на неё.

«Она думает, что ты беременна от Рамси и хочешь избавиться от его ребёнка. Старые боги, что за позор».

Однако говорить следующие слова оказалось не легче:

— Я была изнасилована до того, как нас отвезли к вам.

Женщина в мгновение ока смягчилась и уже с сожалением смотрела в сторону Сансы да в задумчивости молчала. Скрестив руки на груди и насупившись, она некоторое время посмотрела перед собой, а затем обернулась к дочери Старка и заговорила:

— Я знаю один способ, но он годен, когда уже пузо торчит. А так…

Гильда задумалась.

— Я завтра в деревню схожу. Знаю там одну женщину, она в этих делах собаку съела. Думаю, она что-нибудь подскажет.

— Спасибо, — мягко прошептала Санса, желая поверить в свою удачу, но боясь возлагать большие надежды на то, что сейчас найдётся способ решить её проблему.

Решив задержаться на скамейке рядом с Гильдой еще на пару минут, Санса посмотрела вверх на небо и глубоко вдохнула. Лёгкие наполнились свежим воздухом, голова стала лёгкой и ясной. Пролетела над домом крупная тёмная птица. Волчица проводила её взглядом. Кажется, всё не настолько плохо, как могло показаться с первого взгляда.

*****

— Джон.

Он уже собирался уходить, но, окликнутый братом, замер на месте и обернулся назад, выискивая глазами лицо Брана.

В покоях, кроме них двоих, никого не было. Выглядело даже странным, что, просидев в молчании некоторое время и став уже заниматься своими делами, Бран вдруг решил в самый последний момент что-то сказать ему.

Сноу заглянул в темные, чуть отрешенные от действительности глаза младшего брата.

Бран большую часть времени проводил в забвении, перескакивал из одного видения в другое. Совсем потерял связь с явью, вёл себя отстраненно. Мало что его радовало, мало что вызывало интерес. Нелегко было видеть его в таком состоянии. Это был уже не тот Бран Старк, которого все знали. В нём всё меньше оставалось простого, человеческого. Очевидно, ему взаправду предназначалось стать Трёхглазым Вороном. Никак не Королём Севера.

— Я должен тебе кое-что сказать.

Старк пристально смотрел на Сноу. Тот полностью развернулся к нему, стал твёрдо на ногах и выжидающе взглянул на брата.

— Об этом никто не должен знать, — продолжил отрок.

Джон закивал головой, настороженно слушая Брана. Ему не нравилось, к чему ведёт брат. Тайны никогда не несли в себе ничего хорошего.

Выдержав паузу, сын Старка заговорил:

— Ты не Джон, ты Эйгон. Так назвала тебя Лианна Старк перед тем, как умерла от родов, — Бран посмотрел ему прямо в глаза. — Твой настоящий отец — Рейгар Таргариен.

— Как?..

Это было всё, что смог произнести Джон.

========== Снежный холод и тепло свечи ==========

Комментарий к Снежный холод и тепло свечи

Статья “Психоанализ” теперь доступна. Глава “Вечер I” была слегка дополнена.

Приятного чтения!

Сноу кипел от злости. Прошёл, не замедляя шага и ни на кого не глядя, сквозь Чёрный замок и, выходя во двор и на миг остановившись, чтобы решить, куда идти дальше, направился к кузнецам. Он встал неподалёку от них, посмотрел, послушал пару секунд стук молотов по наковальням, и бросился прочь, ища, чем бы срочно занять себя.

Дрожа внутри от злости, Джон вышел за ворота замка и пошёл вдоль стены быстрым шагом, всё больше удаляясь от людей и их суеты. Ему не мешал идти даже глубокий снег: это препятствие только добавляло злобы и заставляло двигаться ещё ожесточённее.

Ничего вечного нет, и вскоре Сноу, с силой подбросив ногой в воздух снег, завалился на колено и тяжело задышал, лишь теперь ощутив, что был уже весь красный лицом от ходьбы и окончательно выбился из сил, проиграв еще одну битву в своей жизни — со снегом. Снег… Сноу… В последнее время ему стало казаться, что постепенно, но неминуемо он начинает ненавидеть своё происхождение, людей, которые кроме титулов больше ничего не видят. Узнать же о своём настоящем происхождении, о своих родителях…

Его лицо искривилось от рвущихся наружу слёз, однако ни капли не потекло по его щеке. Накопленные злость и бессилие рвались наружу, но не находили выхода и оседали внутри, канув, казалось бы, в пустоту.

Джон не мог поверить, что ему врали всю жизнь, обманывали, своею ложью сперва заставляя страдать, а потом — смириться. Он не понимал, почему отец ничего не сказал об этом Кейтилин Старк? Если скрывал от него, то почему не рассказал об этом хотя бы своей жене? Почему ему пришлось стать бастардом, на которого можно было выместить всю свою злость за «измену» мужа? Почему отец не остановил это, когда знал правду? Зачем скрывал его происхождение ото всех, от него самого, от Кейтилин? Он ведь никогда ни о чем не просил, никогда не жаловался, вёл себя достойно. Так за что?

Титулы никогда ничего не значили для него, но сокрытие его имени, происхождения… Отношение к нему, словно так и должно быть: один попускает дурное отношение, а вторая пользуется этим позволением. Больно. Обидно. Раздирает изнутри, как шипы предательства.

Сноу встал в полный рост, посмотрел сперва вдаль, а потом вверх на небо.

Серый небосвод молчал, кругом стояла тишина и колющая глаз белизна. Джон понял, что обращается в никуда, в ничто, и ответа на свой молчаливый крик не получит никогда. Ведь кричит-то в пустоту, для которой он не существует. Никого его переживания не интересуют, никому не захочется знать, что у него на душе. Лучше будет действовать, чем взывать о помощи.

Начинался снегопад. Крупные хлопья снега медленно кружили в воздухе и преодолевали долгий путь, прежде чем опуститься на белое покрывало. Злоба выгорела. В душе что-то умерло, и теперь можно было возвращаться в крепость: людям, а особенно Арье не стоило знать, что он бродил вдоль стены замка.

Развернувшись на месте, Джон, ступая по своим собственным следам, пошёл к воротам. Ноги ступали в ямы по колено, и, уже порядком успокоившись, Сноу лишь диву давался, что прошёл столько метров по таким сугробам. Было бы из-за чего ломиться сюда…