Разреженный воздух

– Ты должна была поступить именно так, как сказала, - перебил он.
– Ты должна была бежать. Ты должна спасти себя, Джо. Ни один из твоих назначенных опекунов не способен помочь тебе сейчас, неважно, как сильно мы… - голос подвел его на секунду, а затем он закончил.
– Неважно, как сильно мы хотим.

Мы погрузились в тишину - не совсем комфортную, но она смягчилась, и я почувствовала, как уходит напряжение из мышц. Я не знаю точно, как это произошло, но очень скоро я уже прижималась к нему, и его тепло ощущалось настолько безопасным, настолько обнадеживающим. Через некоторое время, он обнял мои плечи, и я прислонилась головой к изгибу его шеи.

– Та девушка, Черис, - сказала я.
– Она еще жива? Я оставила ее умирать?

Его теплые пальцы погладили по лбу, тот же нежный жест, что я видела с Льюисом.

– Поспи, - пробормотал он, и я почувствовала теплое касание его губ к моему виску.
– Сладких снов.

– Так и будет, - сказала я слабо.

Он поцеловал мою руку, старинного рода жест, полный нежности, затем встал с грацией, которая выглядела пугающе сексуальной, и направился к выходу из пещеры. Я не видела, как он ушел, казалось, что он просто растворился между одним морганием и другим.

Так я и заснула.

Да, и знаете что? У меня было четкое ощущение, что я бы, вероятно, тоже этим наслаждалась.

ГЛАВА 3

Я заснула, убаюканная постепенным согреванием своего тела и общим истощением, а проснувшись, обнаружила несколько отпечатков ног и следы воды рядом с собой. Никаких следов Дэвида. Льюис набросил его собственное термо-одеяло на меня, поскольку явно выходил наружу. Возможно, на разведку. На поиски пищи. Или просто пописать. Я понятия не имела.

Я зевнула, потянулась и встала, чтобы размять затекшие мышцы в спине и шее. Как только я снова почувствовала себя более или менее человеком, сложила одеяла из фольги, запихнув их в маленькие пакеты, и убрала в рюкзак, прислоненный к стене. Я осторожно понюхала себя, дела были плохи, и задумалась, каковы были шансы появиться хорошей, горячей ванне, если бы я действительно сильно этого пожелала.

Я протиснулась через проем и окунулась в предрассветную мглу… ну, или это мог быть полдень - трудно было сказать. Небо было равномерного серого цвета, цвета расплавленного свинца, а тучи были тяжелые, твердой консистенции, которые грозили реальными неприятностями. Где-то выше, сверкали молнии и были видны далекие сине-белые рассветы. В милях от нас раздавались раскаты грома.

Похолодало. Я даже не заметила, как привыкла к сравнительно мягкому температурному режиму внутри пещеры, но первый ледяной порыв ветра напомнил мне. Судорожная дрожь заставила меня двигаться быстрее, и в считанные секунды я достигла деревьев, нашла подходящую огороженную зону, и позаботилась о проблеме с мочевым пузырем.

Как только насущный биологический кризис был предотвращен, я пошла обратно к пещере... а потом засомневалась, потому что кое-что услышала.

Что-то вроде всплеска.

Я пошла на звук по пологому склону, потом преодолела более крутой спуск и пробралась сквозь плотно засаженные кустарники.

Я посмотрела сквозь ветки и увидела Льюиса, голого по пояс в небольшом пруду. Над прудом поднимался пар, как от природного термального источника. Белые струйки закручивались от поверхности, дрейфовали в низком слое тумана, который слегка перекрывал мне обзор.

Я упоминала, что Льюис был голый?

Я осталась на месте на несколько секунд, получив хороший вид его худого сильного тела, блестящей воды, медленно стекающей по его мышцам пресса. Я чувствовала себя виноватой, но меня это не остановило. Я задумалась, было ли между нами что-нибудь. Если было, то у меня явно имелись какие-то серьезные повреждения нервов, раз я этого не помнила. В ярких красках.

Мне хватило совести отвести взгляд, когда он поплыл к берегу. Вытаращенные глаза я еще могла оправдать. Но явное подглядывание было чем-то другим.

Когда я вновь посмотрела, Льюис застегивал джинсы, вода капала с его каштановых волос на сильные, загорелые плечи. Не поднимая глаз, он сказал, старательно нормальным тоном, какой я только могла себе представить, - Вода будет оставаться теплой в течение следующего получаса или около того. Ты также можешь ей воспользоваться. Тебе это нужно.

Я не издала ни звука, была в этом уверена. Но он не сказал наугад, поскольку после того, как он насухо обтер волосы своей футболкой, Льюис поднял голову и сосредоточил свой взгляд прямо на чахлых деревьях, скрывающий меня от немедленного появления.

Попалась.

Я прочистила горло и протиснулась вперед, заработав несколько царапин в процессе. Помимо еще одного отдаленного раската грома в свинцово-сером небе, день был очень тихий. Вода омывала берег. Льюис встряхнул футболку и натянул ее, затем утепленную футболку, а сверху одну из тех поношенных фланелевых рубашек, которую он застегнул почти до шеи.

Я решительно шагнула.
– Льюис, мы когда-нибудь… ты знаешь…?

Он сосредоточился на пуговицах рубашки, хоть им и не требовалось столько внимания. Я могла видеть, что он раздумывал, как бы солгать мне, но затем сдался и сказал, - Один раз.

– Ух ты!
– я попыталась улыбнуться.
– Было настолько плохо?

– Нет, было настолько хорошо.
– Он смотрел куда угодно, только не на меня, но я все равно ощутила вспышку жара и волнения.
– Послушай, я не влюблен в тебя, - сказал он.
– Может быть, был, но сейчас уже нет. Так что тебе не придется беспокоиться о каких-либо осложнениях от меня.
– Я кивнула. Его взгляд, наконец, быстро скользнул ко мне, и хотя глаза его не задержались надолго, я все равно ощутила очередную волну соответствующего тепла.
– Я просто хочу, чтобы ты поняла мою позицию, - сказал он.
– Ты не любишь меня, я не люблю тебя, вот и все. Верно?

– Верно, - сказала я. Мои губы онемели.
– Я люблю Дэвида.

– Да. Любишь. Ты не знаешь этого прямо сейчас, но ты любишь его.
– Эта теплота вызывающе пристального взгляда вернулась, чтобы сосредоточиться на мне. С удвоенной силой.
– Ты вспомнишь.

– А что если я не хочу?

Он выдохнул, и белое облачко его дыхания подхватил жалящий ветер. Долгое, опасное мгновение, казалось, что он хотел что-то мне сказать, но я почувствовала, что он сдается прежде, чем решиться. Он отвел взгляд.
– Поторопись. Мы должны попасть на тропу в течение часа.
– И с этими словами он сел на берег, надел толстые носки, зашнуровал тяжелые ботинки и побрел прочь.

Думаю, его ребра зажили. Он не благоприятствовал этому, хоть и с левой стороны был эффектный разноцветный синяк.

С одной стороны, это хорошо, что мой единственный человеческий союзник и - дабы быть справедливой - защитник снова был в прекрасной форме.

С другой стороны... ситуация с ребрами была удобной для нас, чтобы использовать как щит между нами. И сейчас его не стало.

Я смотрела ему в след, но он не оглядывался. От воды все еще шел пар. Я закусила губу, шмыгнула снова носом и разделась, хоть и пронизывающий до костей ветер превратил это в пытку.