Разреженный воздух

Он вздохнул.
– Я могу попробовать, но этого не будет достаточно, и вмешательство лишь оттянет неизбежное. Процесс невозможно остановить.

Теперь Черис заметно угасала, паника плескалась в этих огромных голубых глазах. Она попыталась пошевелиться, но ее рука едва дернулась.

Пойманная в ловушку собственного тела.

– Помогите.
– Ее губы произнесли слово, но дыхание не вырвалось между ними.

Я смотрела, как она умирает.

Внезапная ярость пронеслась через меня. Не на Льюиса - на всё. На несправедливость мира. На потерю кого-то, с кем я только начала знакомиться и любить.
– Нет!
– сказала я резко.

– Нет, я не собираюсь просто сидеть здесь...

Я потянулась и положила руки ей на голову. Я совершенно не понимала, что делала, но разочарование и ярость внутри не оставили мне выбора. Я должна была действовать. Я должна была попробовать. Это было сродни инстинкту: положить свои руки, как я сделала, но потом вспомнила, что Дэвид использовал тот же жест, когда исцелял Льюиса.

– Какого черта ты делаешь?
– рявкнул Льюис, поднимаясь, но я не слушала его. Если это была магия, то и я могла это сделать, верно? Дэвид показал мне, как добраться до силы... за исключением того, что я понятия не имела, что с ней делать. Я могла набрать силы и удерживать ее, но вручение ребенку скальпеля не делает из него хирурга.

Покажите мне, умоляла я. Ну, пожалуйста, кто-нибудь, покажите мне, что делать. ПОКАЖИТЕ МНЕ!

Я почувствовала, как медленный, теплый, сиропообразный импульс прошел сквозь мое тело, растекаясь по моим ногам, вверх через самую сердцевину, выливаясь из моих рук. Черис превратилась в сверкающую сеть крошечных ярких точек света, миллионы точек, слой за слоем, как ночной город. Некоторые огни были ярко-белыми, некоторые синие, некоторые переливались желтым и красным.

И, как это ни печально, значительная часть ее головы была просто черной. Вообще никаких огней.

И чернота растекалась.

Я слышала, что Льюис что-то кричит мне, но не обратила на него внимания. Я ждала, что он физически попытается оттащить меня, но он, должно быть, больше в этом понимал.

Нервная система Черис имела невероятный вид, завораживающий и интенсивно красивый, и я обнаружила, что прослеживаю нанесенные линий цвета и света, а мои руки двигаются над ее телом в нескольких сантиметрах от кожи.

Я замерла над мертвой областью, обе руки парили как-то неуверенно, и затем я потянулась внутрь и прикоснулась к одному из мертвых узлов.

Черис закричала, как в моих ушах и - жутко - так и у меня в голове.

– Остановись!
– кричал мне Льюис в ухо сейчас, но он не касался меня. Я была радиоактивна, и он это знал.
– Джо, ты не Хранитель Земли. Господи, ты не рождена для этого. Остановись!

Я причиняла ей боль, но знала, каким-то образом, что и должно быть больно. Выбора не было, если я хотела спасти ее. Чернота растекалась по всей этой сети огней, медленно уничтожая ее, и если я не сделаю что-нибудь, то она умрет, это прекрасное творение исчезнет, а я не могла этого допустить.

Я просто не могла.

Запахи, звуки и хаос накатывали на меня, огромная перспектива вещей, которую я не могла постичь, присутствие, которое направляло мои руки и мои силы потрогать здесь, там и там, крошечная искра чистой белой силы прыгала от одного сгоревшего узла к другому, запуская и умирая.

Не выходит !

Присутствие внутри безмолвно успокаивало меня и показывало мне снова. И снова. Я больше не видела и не слышала ничего во внешнем мире, поскольку миром стало то, что было под моими руками и в голове.

И на этот раз, мост вспыхнул, замерцал и продержался, и сеть огней помчалась, вспыхнула и загорелась в темноте.

Я почувствовала, как все встало на свои места. Щёлк.

Черис озарилась пламенной силой, и я услышала ее кричащий, задыхающийся вздох в реальном мире.

Я сделала это.

Да. Но теперь, когда лихорадочное желание сделать это проходило... что именно я сделала?

– Отпусти!
– кричал на меня Льюис в бешенстве. Я пробовала. Прежде чем я смогла освободиться, еще одна искра выскочила из моих пальцев, получив доступ к сети блеска в разуме Черис, и хотя я понятия не имела, что сделала...

Неожиданно я оказалась внутри ее головы.

ГЛАВА 4

Нахождение в теле Черис потребовало некоторой подгонки. Я чувствовала головокружение, сдавленность, неправильность. Я невольно попыталась переместить что-то, но в следующий миг я поняла несколько важных вещей....

Во-первых, я не была Черис. Я все еще была собой, но молчаливым наблюдателем, сидящим рядом с Черис в ее теле.

И, во-вторых, это было в прошлом.

Это были воспоминания.

Мне потребовалась секунда, чтобы поглотить все, где была Черис. Какая-то студия. Фильм? Телевидение? Я заметила безошибочную конфигурацию стола телевизионных новостей, и красный шрифт телесуфлера перед ним. Камеры.

Толпящиеся вокруг люди. Не было никакого способа выяснить, что это был за день или даже какой город. Я ощущала мысли Черис, но они были случайным нагромождением вещей, я ничего не могла прочувствовать… до тех пор, пока вдруг не смогла.

Ох, здорово, подумала она. Время быть милой с новенькой.

И с чувством падения в кроличью нору, я увидела себя - Джоанн - идущую к ней. Было что-то настолько неправильное в созерцании себя подобным образом, что я почувствовала еще один всплеск дезориентации, и мне ужасно захотелось отвернуться.

Но я не могла. Я застряла, беспомощная, вынужденная наблюдать разыгрывающееся передо мной воспоминание. В ловушке.

– Привет. Меня зовут Джоанн, - сказала другая я, и протянула сильную руку с длинными пальцами и наполовину приличным маникюром. Французский маникюр. Не великолепный загар, но довольно хороший. Она выглядела отдохнувшей, но немного нервничающей.

Возможно, первый рабочий день? С точки зрения Черис, Джоанн была раздражающе высокой, и большую часть ее роста составляли ноги. Я почувствовала оценку Черис. Она была холодной и беспощадной в оценивании внешнего вида других женщин - не злой, но точной.

– Ты - новый помощник Марвина, - сказала Черис.
– Да?

Боже, неужели я действительно так выглядела, когда улыбалась? Мой рот выглядел смешно.
– Помощник - это еще по-доброму сказано, - произнесла Джоанн. Я не могла думать о ней как о себе.
– Он лишь назвал меня погодной девушкой.