Разрушительница Тьмы

Ханна улыбнулась ей.

Девушка опустила голову, скрывая улыбку.

– Наши учёные, – сказала королева Абигайл. – Беар, Барли и Мэй. Самый грубый – это Барли.

Один из юношей – самый тощий, в очках, с морщинками вокруг глаз от постоянного прищуривания – нахмурился. Вероятно, Барли.

– Думаю, вы хотели сказать, что самая грубая Мэй.

Королева не обратила на него внимания.

– Это лучшие учёные во всём Ивасленде. Они работают над проектом с самого начала. Они знают всё о поимке и перемещении зла.

– Рада встрече, – солгала Ханна. – Я Хильди Бун. Думаю, вам сообщили о моём приезде.

– Вчера, – отозвался Барли. – Но нам не нужна твоя помощь.

– Мы рады тебя видеть, – сказала Мэй. Девушка по-прежнему смотрела на Ханну так, что сомнений не оставалось: она видела не только въевшуюся дорожную грязь и последствия нескольких недель полуголодного существования. Даже в таком виде Ханна была самой красивой в комнате, и все это знали.

– Здесь мы работаем над устройством. – Королева Абигайл обвела рукой рабочую комнату, указывая на заваленные вещами столы и полки с кусками металла и проволоки, перегонные кубы и книги, бутылки и колбы со странными веществами и множество других неизвестных предметов. На столе, рядом с учёными, прижатый пригоршней мелких шестерёнок, лежал большой лист бумаги с перекрещивающимися линиями. Чертёж.

– Выглядит не слишком хорошо, – заметила Ханна. – И все здесь очень юные.

Королева раздражённо поджала губы.

– Уверена, когда ты закончишь работу, устройство станет выглядеть впечатляюще. Что касается юного возраста, то Беар, Барли и Мэй – восходящие звёзды в своей области. Для этой задачи мы предпочли нанять студентов, а не профессоров по причине свежести мышления и открытости новому.

От её слов Мэй заметно вздрогнула.

Очень интересно.

– Для меня большая честь работать с вами, – сказала Ханна.

Она надеялась, что благодаря знаниям демона, отпечатавшимся в её памяти, работа не займёт много времени. Чем быстрее она закончит, тем быстрее сможет уехать. Вполне возможно, что её исчезновение привело к проблемам в Эмбрии и Кабервилле. Она не знала, сколько отсутствовала в нормальном времени, но даже несколько дней могли иметь ужасающие последствия для королевства и их союза.

А если жестокие кабервильцы причинили вред Надин, Ханна убьёт их всех.

Наконец, ещё раз многозначительно взглянув на Ханну, королева Абигайл покинула лабораторию.

– Хорошо, – сказала Ханна, когда они с учёными остались одни, – давайте приступим.

Устройство оказалось небольшим, размером со стопку книг с торчащим наверху сосудом. Металлические пластины, которые будут защищать внутренние части, были отвинчены и лежали на столе, давая Ханне возможность как следует рассмотреть трубки и провода.

– У нас осталось два главных препятствия, – объяснила Мэй.

Ханна рассеяно кивнула и продолжала с многозначительным видом разглядывать устройство. Она должна была изучить его очень хорошо, не выдав того, что почти ничего о нём не знает. Демон сказал ей лишь необходимое для завершения работы, но если Ханна хочет, чтобы устройство создали её люди, то нужно понять принцип действия. Конечно, принцесса могла бы попытаться выкрасть чертёж, но в течение часа, что она провела в лаборатории, Беар и Барли пристально следили за ней. А Мэй… Мэй просто смотрела на неё.

Мэй указала на отверстие, прикрытое мелкой металлической сеткой.

– Самая главная проблема – вытянуть зло из мест, не захватив другую материю. Мы испробовали несколько других фильтров, но в конце концов остановились на системе, которая вбирает всю материю и пропускает через этот клапан только частицы, не имеющие отношения к злу. – Она коснулась другой стороны устройства. – Таким образом, сосуд заполняется, и всё ненужное выталкивается давлением.

– Да, вполне логично. – Ханна попыталась снять фильтр, чтобы как следует его рассмотреть, но он оказался впаян в устройство. Она всё равно бы не догадалась, из чего он сделан.

– Конечно, это значит, что нам нужен герметичный сосуд, способный выдержать чистое зло. Оно настолько ядовитое, что разъедало любой материал, который мы испробовали. – Беар указал на стеклянные и металлические сосуды на полке. Почти все они почернели и были изъедены изнутри. – Мы даже применили обсидиан, но он ослабил зло, что неудивительно. Не обладая полной силой, оно бесполезно в качестве оружия.

Совершенно логично. Зачем ослаблять оружие, которое должно быть направлено против врагов? Ханна поняла, что недооценивала жителей Ивасленда. Они могли быть столь же безжалостными, как все остальные.

– Нам удалось измерить движение оболочек в местах зла, когда мы поместили устройство внутрь. – Беар широко улыбнулся.

– Конечно, это касается только тех мест, которые имеют вход и выход, – добавила Мэй.

– К сожалению, – продолжал Беар, – природа оболочек с одним входом не позволяет нам их использовать, если только не удастся выкачать всё зло. В противном случае устройство входит внутрь и…

– И не может выйти наружу. – Ханна прикусила щёку изнутри, заставляя себя сохранять спокойствие. – Да, именно так и устроены места зла с одним входом.

– К счастью, недалеко отсюда находится вечногорящий лес, – заметила Мэй. – Когда мы хотим провести эксперимент, то идём туда.

Ханна оторвалась от устройства, с трудом сдерживая дрожь.

– Ладно. Покажите мне, как оно работает. В мельчайших деталях.

Учёные переглянулись, но, видимо, Абигайл была очень убедительна, потому что Мэй тут же начала объяснять Ханне особенности работы устройства.

Объяснение было долгим и нудным, потому что учёные разбирались в устройстве и знали, что оно должно делать, а Ханна… Да, демон дал ей указания, но она не знала общих принципов работы, а значит, весь первый день был посвящён изучению базовых функций устройства, после чего Ханну подробно расспрашивали, как работает его та или иная часть. Ханна была неглупа, но её разум привык к политике и манипуляциям. Если она не помнила разницу между капилляром и конденсатором, то лишь потому, что в её образовании имелись пробелы.

Но когда она наконец сбежит из этого проклятого королевства, то будет знать всё об этих отвратительных устройствах и использует технологию жителей Ивасленда против них самих.

Наступил вечер, и учёные, едва успевшие закончить объяснения, начали убирать рабочие места.

– Нас не заставят работать ночью? – с удивлением спросила Ханна.

– Нет, это слишком опасно, – ответила Мэй. – Мы стараемся свести к минимуму количество источников света в мастерской из-за использования ядовитых и воспламеняющихся веществ. В этой башне запрещены даже световые шары, пока все вещества не уберут в защитные контейнеры.

Ханна заглянула в один из шкафов, который запирал Барли, и успела заметить на склянке красный предупреждающий символ.

– На самом деле шары не приносят проблем, – заговорщически прошептала Мэй. – Но как-то раз тут произошёл пожар, два месяца работы были потрачены впустую, и нам надо было кого-то обвинить в случившемся. Теперь нас больше не заставляют работать после наступления темноты.

– Очень умно, – заметила Ханна, но когда она станет правительницей, то позаботится о том, чтобы работающие на неё люди никогда её не обманывали.