Разрушительница Тьмы

– Ладно. Иди к другим жителям Буна.

За воротами Ханна увидела указатели с названиями всех крупных городов Ивасленда и окружающих деревень, а когда присоединилась к «другим жителям Буна», то удивление стражника стало ей понятно. В основном эти люди были темноволосы, с мягкими чертами лица. Со своими грязными светлыми волосами и угловатым лицом она совершенно на них не походила.

Ханна продолжала ждать под указателем: её ужасно раздражала необходимость сохранять терпение. Правда, теперь она уже к этому привыкла, и это пугало. Выжив в месте зла, она стала жёстче. Умнее. Сильнее.

Лучше, чем все эти крестьяне.

Часы тянулись мучительно медленно, пока группы из Бёрка, Хейста и Коула заходили внутрь, но наконец-то стражники выкрикнули её фальшивое имя и проводили внутрь.

И вновь Ивасленд не оправдал даже самых скромных ожиданий. Тронный зал едва ли можно было назвать залом.

В дальнем конце стояла пара стульев, но они вовсе не походили на троны. Внутри не было ни настоящих придворных, ни флагов, ничего, что говорило бы о королевском присутствии. В комнате стоял кисловатый запах, но пахло не от Ханны. Этот запах давным-давно въелся в стены и мебель. Неужели они перестали убираться даже в королевском дворце?

Однако даже этот запах был лучше вони от места зла и демона, поэтому Ханна подавила отвращение и сделала вид, будто ничего не замечает. Ей надо было выполнить свою задачу.

На «тронах» сидели король и королева Ивасленда. Оба были худощавы и низкорослы из-за плохого питания, но держались прямо и пристально смотрели на неё. Они оказались моложе, чем ожидала Ханна, возможно, всего на пять или шесть лет старше неё, но на их лицах отпечатались тяготы правления. Вместо одеяний, подобающих монархам, они были облачены в одинаковые туники и штаны, выкрашенные в синие и жёлтые цвета, с маленькими золотыми булавками на воротниках для обозначения своего статуса.

По телу Ханны прошла дрожь отвращения.

Они были во всём виноваты. Они решили нарушить соглашение Винтерфаст.

Естественно, это вынудило Эмбрию и Кабервилл заключить союз, из-за чего ей пришлось отправиться в Бринк, где она попала в место зла. Вина за случившееся лежала на них.

– Подойди поближе, – велел король.

Ханна послушалась, потому что не хотела кричать из другого конца комнаты.

Король Болдрик сверился с записями, которые подал ему измождённый секретарь, и нахмурился.

– Здесь сказано, что ты из Буна, но прежде ты не приходила с прошениями. И ты совсем не похожа на местных.

– Я Хильди Бун, – произнесла Ханна. – Я переехала в Бун в детстве.

– И поэтому ты не говоришь так, как говорят в Буне? – спросила королева, приподняв бровь.

Проклятие. Ханна пыталась смягчить согласные – она подслушивала разговоры, стоя в очереди, – но ей это явно не удалось. Она надеялась, что в историю о переезде в Бун будут верить до тех пор, пока она не закончит всё, что велел ей сделать демон. А потом она уберётся отсюда, вернётся в Бринк и выйдет замуж за Руна Хайкрауна.

– Вам необязательно мне верить, – ответила Ханна, отказавшись от попыток имитировать местный акцент. Это было бессмысленно, и она не хотела тратить время зря. Демон всё равно узнает о её провале и придёт за ней. Или же демон придёт за Надин, а Ханна не могла этого допустить. – Но вы должны верить, что я пришла вам помочь.

– О чём ты говоришь? – Абигайл наклонила голову. – Как ты собираешься нам помочь?

Решив побыстрее со всем покончить ради Надин, Ханна выпрямилась, как будто была в своём дворце в Солкасте, и мрачно улыбнулась.

– Ваша ловушка для зла.

Король и королева обеспокоенно переглянулись, и в зале повисло напряжённое молчание.

– Понятия не имею, о чём ты говоришь, – натянуто произнёс Болдрик. – Мы соблюдаем соглашение Винтерфаст.

Ханна чуть заметно улыбнулась. Её не удивило, что население Ивасленда не знало об устройстве. Будь всё иначе, в Эмбрии бы после смерти осведомителя выяснили, как именно Ивасленд собирается нарушить соглашение. Но теперь ей стало ясно, что об этом не знали даже стражники и доверенные слуги. Правители Ивасленда разыгрывали спектакль прямо в тронном зале.

И это давало ей преимущество.

– Я всё знаю об этом устройстве, – сказала Ханна не понижая голоса. – Я знаю, что оно притягивает зло благодаря всасыванию отрицательного давления. Я знаю, что вы пока не придумали, как удерживать зло больше нескольких минут, но как только вам это удастся, вы сможете использовать собственные места зла и направлять зло к стратегически важным местам в Эмбрии и Кабервилле. На фермы. Шахты. Замки. Теперь понимаете, о чём я говорю?

Секретарь раскрыл рот, а некоторые стражники уставились на короля с королевой.

Ханна улыбнулась про себя. Она любила всегда быть правой и контролировать ситуацию.

– Стража! – крикнул Болдрик, и вооружённые солдаты вытянулись по стойке смирно.

– Велите им меня арестовать? – Ханна немного успокоилась. Да, она была грязной, голодной и находилась в окружении врагов, но у неё имелись средства для достижения цели. – Думаете, после моих слов вас сочтут невиновными? Что это за королевство такое? Арестовывать людей, которые не согласны с нарушением соглашения. – Ханна печально покачала головой, хотя её родители в Эмбрии сразу бы её арестовали. Но она рассчитывала на то, что Ивасленду было важно поддерживать видимость справедливости.

Лицо Болдрика побагровело, и он прорычал:

– Оставьте нас! Я не хочу, чтобы мои люди слушали такую отъявленную ложь.

Обеспокоенные стражники покинули зал. Перо секретаря повисло над пергаментом, и он огляделся по сторонам, не зная, уйти ему или остаться. Но Абигайл приказала ему их оставить, и секретарь вслед за стражниками вышел из зала.

Ханна любила побеждать.

Правда, она только что рассердила двух самых влиятельных людей в Ивасленде, которые должны были позволить ей помочь в создании машины зла, потому что она не хотела быть съеденной демоном. Но теперь она была уверена, что справится. Она была Иоханной Фортуин и никогда не сталкивалась с непреодолимым препятствием, по крайней мере, когда речь шла о людях.

Наконец в зале остались лишь Ханна и правители Ивасленда. Они были так уязвимы. Было так легко убить их прямо здесь. Даже без кинжала, который был спрятан вместе с обсидиановыми украшениями, Ханна могла бы голыми руками покончить с монархами. Она в силах спасти Эмбрию и Кабервилл, поскольку тот тоже скоро станет принадлежать ей, от долгой бесперспективной войны. Всего за несколько минут она в состоянии положить конец несчастьям целого континента.

Хотя это принесло бы минутное удовлетворение, Ханна не смогла бы насладиться своей победой. Едва кто-то из монархов закричит, на неё тут же набросятся стражники. Её казнят. И убийство этих двоих не решит проблему с устройством и с королевством Ивасленд. Так как не сами правители, а кто-то другой работает над машиной. Другие люди знают о её существовании. И если они узнают, кто такая Ханна, то ещё сильнее захотят использовать устройство против Эмбрии.