Развод в 45. Любовь генерала

С этим мужчиной у меня получается быть смелой и странным образом не стесняться этого.

Как у него это вышло, я ума не приложу.

Впрочем, думать сегодняшним утром больше не получается. Мы вместе принимаем душ. То ли моемся, то ли снова занимаемся сексом. Тут уж не поймешь. Генерал не перестает меня трогать, словно дорвался до меня, словно если не тронет, не приласкает, не поцелует — он задохнется.

Завтракаем мирно, он снова рассказывает о жизни в гарнизоне, расспрашивает обо всем у меня: что люблю, что не люблю, где училась, работала, как жила, о дочке, со мной тоже делится семейными историями. Дети у нас взрослые — есть что рассказать, где найти точки соприкосновения. Понимаю, что я не прочь познакомиться с его детьми, как и он, уверена, хотел бы узнать мою дочь.

Когда он смотрит на часы, я это воспринимаю как сигнал, что ему пора, да и, судя по виду, он как собирается в военную часть. Дела не ждут.

— Чем займешься, Лисица?

— Я бы по магазинам прошлась. Нет у меня тут совсем одежды, не хватает.

— Я тебя, к сожалению, по магазинам провести не смогу, занят. Но… Не знаю, если ты не против, может, с моей дочкой сходишь? Она эти ваши места знает, магазины, салоны… Тут, конечно, этого добра, как в Первопрестольной, нет, но что-то да найдешь.

— Я не откажусь, — соглашаюсь, — только если ее это не затруднит.

— Ее не затруднит, — Зимин говорит строго, и я понимаю, что если надо — дочка сделает, как он захочет.

Мне-то, конечно, совсем не улыбается напрягать ее, но, едва мы с ней встречаемся в обговоренном месте, по улыбке понимаю — Ульяна рада нашему променаду.

— Добрый день, — расплывается в искренней улыбке, — пойдемте, я вам тут всё покажу. Папа сказал, что вам одежда нужна.

— Есть такое.

Местный супермаркет, по столичным меркам, совсем скромный, но Уля приводит в пару отделов, где есть что примерить. Пока выбираю себе одежду, замечаю в дочке Зимина скованность, да и мне самой не сразу удается раскрепоститься, пока я не беру бразды правления на себя, по старшинству, так сказать. Вижу, что она что-то у меня спросить хочет, но стесняется, что ли.

— Ульяш… Можно так?

— Конечно, — она смотрит на меня с интересом, милая такая, симпатичная, но всё равно видно, что по характеру не нюня. Скорее, боевая.

Я не буду против, если Демид ее выберет. Одобрю по-матерински.

— Давай на “ты” и по-взрослому. Если что есть против сказать, то ты скажи.

— Против? — она хмурится.

— Да. Может, ты против того, что мы с твоим отцом сошлись?

— Я? Да нет, конечно, папа давно уже с мамой не живет, я вообще не в претензии. Вы даже не думайте, — машет руками, тут же исправляясь: — Ты… Эва? Эвелина?

— Можно Эва, — мягко улыбаюсь, напряжение между нами падает. — Я правда рада знакомству. Всё хотела узнать, кто моему сыну в душу запал.

— А я запала… То есть… — Она опускает глаза, краснеет. Видно сразу, что неравнодушна к Демиду. — Он… что-то обо мне не говорил?

— Нет. Он не говорил. Но мой сын не стал бы драться просто так, и защищать ту, к кому он равнодушен…

Нас отвлекает шум у входа в отдел, и мы с Улей, как по команде, оборачиваемся, замечая, как с шумом, громко цокая шпильками, в него входит высокая грудастая женщина с черной гривой волос и в плаще цвета фуксии, ее сильный парфюм даже на расстоянии сшибает, а сама она явно привлекает к себе внимание.

Уля опускает голову, чтобы не встретиться с ней взглядом, и вообще отворачивается. Что бы это значило? Спросить прямо, что это за фильдеперсовая дамочка, я не успеваю, так как слышу, как она громко начинает болтать с девушкой, консультантом магазина. Две другие девушки, работающие в магазине, тоже спешат присоединиться к разговору, все они начинают бурно жестикулировать и болтать, будто встретились давние подружки, и не в магазине, а где-то в баре. Нас они не замечают и даже не обращают внимания, что их разговор слышно за версту.

— Лора, ну ты даешь, откуда такая красота? — нахваливают женщину со всех сторон в духе “какой фэбрик, какие дитэйлс”. — Плащик… Сумочка… А туфли! Тебе идет!

Дамочка поправляет волосы, вытягивает вперед руку с алыми ногтями, явно красуется перед подругами.

— Да ладно, вам, девочки, — жеманится она, кружась вокруг своей оси и хвастаясь обновками, — что уж там? Вы же знаете, себя надо баловать и пользоваться золотой безлимитной картой вовсю, когда она попадает в твои руки!

— Везучая ты, Ларка, — вздыхает одна из девушек, — всех мужиков с ума сводишь…

Подслушивать я, конечно, не планирую, так что беру парочку выбранных вещиц, чтобы пойти в примерочную, как вдруг слышу знакомое имя.

— Всех не хочу, хочу конкретного… Зайду сегодня к Зимину, порадую любимого генерала… Соскучилась…

Замираю в ступоре… Соскучилась, значит?

Глава 34

Прищуриваюсь, искоса поглядывая на дамочку, которая явно была не обделена вниманием генерала. Моего генерала!

Собственница во мне утробно рычит и лютует, разгоняя во мне ревность и ярость, а разумная часть, напротив, убеждает, что я не имею никакого права претендовать на сердце Зимина.

С чего бы?

Он свободный человек и может встречаться с кем угодно.

Даже с этой вон, безвкусной сорокой.

Это я, так-то, замужем. Приехала сюда и пустилась во все тяжкие.

Так-то оно так, но…

Но!

Но я не буду связываться с тем, кто охоч до таких вот девиц!

Таких, кто во всеуслышание хвастаются, что, мол, генерал любимый ей обрадуется, порадует она его, лахудра!

Меня об этом не предупреждали. Не дал понять генерал, что у него есть постоянная женщина. Он вел себя иначе. И если бы я знала заранее, что я не единственная и для Зимина в порядке вещей менять женщин как перчатки, поостереглась бы с ним сближаться.

Я бы просто отстранилась и не дала себя соблазнить.

Чувствую себя обманутой. Да что там! Полной дурой себя чувствую!

— Если ты не против, пойдем в другой отдел, — говорю спокойно Ульяне, что никак не вяжется с моим внутренним состоянием, а она, застыв, продолжает наблюдать за разбитной девицей, слушать ее хвастливые речи.

Тьфу, тошно.

— А… Да, пойдем.

Я небрежно вешаю выбранную одежду обратно на стойку и, не замеченная работницами магазина, гордой походкой выхожу из отдела, Ульяна семенит за мной. Догоняет. Заходим за угол, где уже не слышно птичьих трелей.

— Это… — порывается мне объяснить, глаза бегают.

— Бывшая твоего отца? — приподнимаю бровь.

— Нет. Нет! Она не с ним. Вернее, хочет быть с ним. Может, они и встречались, но сейчас точно нет!

— Откуда ты знаешь? — напрягаюсь.