Реабилитация

Неуместно говорить об этом сейчас, но мне пора привыкать к тому, что этот человек имеет полное право, задавать любые вопросы в любое время.

– Тогда в больнице, я вернула кольцо Алексу, когда ты попал с травмой во второй раз. Я сорвала его так, что повредила палец.

Недоверие во взгляде, а потом улыбка.

– Ты самая решительная и сильная, из всех людей, что я встречал, любимая.

Глава 52.

Если я был когда-либо сильный, то лишь потому, что она стояла за моей спиной.

Маргарет Митчелл “Унесенные ветром”

Перевожу взгляд в зеркало заднего вида, оттуда на меня смотрят два усталых зеленых глаза в окружении пушистых черных ресниц, слегка прикрывающих не малые синяки под глазами. Я прекрасно понимала, что так выматываться не хорошо, но еще сильнее вдавливала педаль газа в пол.

Жить на два города сложно, но иначе пока не получалось.

Игорь Дмитриевич Соколов оказался далеко не глупым человеком, и с ним можно было иметь дело. Во всяком случае, я была полностью уверена в том, что дела для него важнее шкурных интересов, и он никогда не поставит свои желания выше целей. А это означает, что хотеть меня, дело второстепенное.

Если мы не будем выбиваться из графика и работать как заведенные, то спустя полгода в сосновом бору под моим родным городом откроется дочерняя клиника, от той, что сейчас в Москве возглавляет Соколов. Николай Константинович встанет на пост главного врача, и мы вновь сможем помогать людям, в еще лучших условиях, чем прежде. О ценовом эквиваленте, мы позаботились так же, сыскав поддержку многих здешних предпринимателей, в число которых входят, не безызвестные Пухов и Калинин, мы будем работать почти за даром, создавая подобие благотворительности.

Все мои пациенты, будут под моей защитой, а это главное.

Я так же отлично понимала, какой силы это удар по деятельности Корсакова, но как говориться, я лишь защищалась.

Салон машины оглушил гудок мчащегося навстречу авто, и я резко вильнула в сторону. Любовь делает меня бесшабашной, пришлось тряхнуть головой в попытке отгородиться от дурных мыслей. Береженого Бог бережет, и я сбавила скорость. Минуты ничего не решают, а накатывающая с самого утра тошнота, была и вовсе тревожным звоночком.

Перевела взгляд на пальцы сжимающие руль, короткие ухоженные ногти, элегантные часы, с которыми я не расставалась даже ночью. Я была занята всегда, время это точка отчета, нуждающаяся в пристальной внимании. Маленькое золотое колечко, каждый раз глядя на него, душу будто грело пламя костра, разгорающееся красным. Красным цветом маленьких камешек, составляющих крест.

До дома еще так далеко и боюсь, я не успею вздремнуть и пары часов, у Егора опять матч, а я обещала приходить впредь на каждый. Кажется, мне действительно начинает нравиться хоккей. Не за правила, или регулярный подсчет очков. Похоже на то, что в этой жизни я уважаю только силу, и те кто может доказать эту силу в честной игре, восхищают меня.

Еще раз прокручиваю в руках руль, врубая музыку громче, я начинаю засыпать, но безрассудно даже не думаю останавливаться. Я знаю свой предел, второе дыхание не миф, кому как не мне об этом знать!

Я чувствовала, как что-то утекает сквозь пальцы, и это было то самое время. Это всегда было время, слишком его мало, чтобы вволю насладиться хотя бы одним человеком. Я выпивала всю его любовь, всю до дна. Час, день, потом годы. Мне было хорошо известно, что не только люди могут отнять себя друг у друга, еще и болезни, вирусы, жизнь.

Это всегда время.

И это всегда жизнь.

Каждый раз, думая об этом слезы подступают к моим глазам. Я слишком боюсь его потерять, больше чем, что либо, на этом свете. Увы, даже больше чем себя. Это странно, как за какие-то месяцы, пусть даже годы, человек может стать тебе дороже твоей же жизни.

В кармане вибрирует телефон и, не отрывая взгляда от дороги, я разблокирую трубку и, откинув прядь волос, подношу ее к уху.

– Слушаю, - мой слишком деловой тон, это был исключительно рабочий номер.

– Волкова, по приезду проверь почту, я прислал тебе еще парочку дел.

В этот момент я готова оторвать его голову и сыграть с нею в футбол, я устала, а этот с позволения сказать начальник, мной нагло пользуется. Нагрузку нужно было разделить на двоих, но пожилой Вознесенский, был заботливо мной спасен от этой участи.

– Волкова, ты, что там спишь за рулем?

Не грамма заботы, это всего лишь сарказм Соколова. И этим он мне и нравится, мужчина не домогался до меня, с некоторых пор сохраняя безумно длинную дистанцию, не сокращая ее ни на метр.

– Нет, не сплю.

В подтверждение своих слов веду головой, заставляя тяжелые пряди волос скользить по плечам и шее, это движение заставляет мой организм вспомнить прикосновение губ Егора, и по телу самовольно проходит дрожь.

Зеваю, прикрывая рот ладошкой, краем глаза замечая дорожные указатели. Еще чуть-чуть и я буду дома.

Несколько раз подряд, моргнув, я попыталась сосредоточиться на дороге, но с каждым разом получалось все хуже.

– Волкова, не уверен, что должен тебе об этом говорить на дороге, но мне звонил Корсаков, что б его.

В душе похолодало, я не хотела слышать ничего о бывшем друге. Невольно бросаю взгляд на кольцо, мне бы хотелось, чтобы он не узнал об этом, еще очень долго.

Страх ли это?

– Что он хотел?
– костяшки пальцев белеют от того, как сильно я сжимаю пальцами руль, вымещая на нем все накипевшее в душе зло.

– До него дошли слухи о нашей клинике.

Ого, спустя почти два месяца, нам еще несказанно повезло в сроках.

– Угрожал?

На том конце трубки послышался смех, гаденький такой, не хотела бы я, чтобы надо мной так надсмехались.

– Игорь?

– Угрожал не то слово, и не только мне.

Алекс, Алекс, не уверена что у меня оставалась надежда на его порядочность, но мне меньше всего хотелось бы, противостоять ему.

– Чем грозился?

– Стандартно. Вначале тем, что растопчет меня в пыль, а потом орал что-то про то, что ты, мягко говоря, девушка легкого поведения, и я полный неудачник, если поведусь на это, ставя на кон карьеру.

Вновь хмурюсь своему отражению в зеркале, все чаще мне хотелось самой уничтожить бывшего друга.