Ребенок от подонка

Я ведь правда хотела миром дело решить.

А вместо этого бегу от полиции. Хорошо хоть дедушке успели такси вызвать, и он пока у приятеля поживет. А мы… мы приехали.

— Сонь. Я сам им все объясню. Давно пора. И мать и отец дома. Тебя я защитить сумею, маму не бойся, ладно? Я бы, если мог, отвез бы вас в другое место. Но сейчас некуда. И нам нужна помощь, – Кам притормозил перед КПП коттеджного поселка, и через минуту мы въехали на территорию.

Чтобы остановиться буквально через улицу.

У дома Марата и Лауры.

ГЛАВА 16

— Какой позор. Боже, какой позор!!! – Лаура схватилась за голову, выслушав нас. — Я так и знала, что не твой ребенок, Камиль, я же говорила…

— Хватит, мама, – жестко осадил Кам. — Один ребенок по крови мой, второго тоже воспитаем.

— Воспитаете. До чего дошло – от полиции сбежали. А если сюда приедут?

Лаура вскочила с дивана, подошла к окну, и осторожно отодвинула занавеску. Будто и правда опасалась увидеть полицию, ОМОН, СОБР и ФСБ, которые за нами гонятся.

— Мы можем уехать, – процедил Камиль.

— Она пусть уезжает! – Лаура указала на меня пальцем.

— Лаура, выйди, – скривился Марат Аликович.

— Но дорогой…

— Иди и остынь. Не до твоих бессмысленных воплей!

Лаура сжала кулаки, но вышла из комнаты, сердито и громко стуча каблуками.

Она даже дома при параде. Белые брюки-клеш, свободная кашемировая кофта, полузаправленная в брюки. Мюли на каблуке, аксессуары, макияж и укладка. Я вдвое младше, но на ее фоне проигрываю, а сейчас еще и выгляжу старше.

Телефон пиликнул в руке, я взглянула на экран, где высветилось сообщение: «Софья, завтра прошу к одиннадцати подойти на кафедру. Нужно поговорить о стипендии. Боюсь, в связи с вашими прогулами…»

Я поморщилась, и заблокировала экран. Неудобно, за меня хлопотали, а я подвела. Но сейчас мне не до стипендий, не до зачетов с экзаменами, и вообще не до учебы.

— Телефон отключить? Нас могут выследить? – спросила я.

— Могут, – подтвердил Марат Аликович. — Но сюда, если вас ищут, в любом случае приедут. Вот только я в дом никого не пущу. Привилегия больших денег. Итак, ребенка подменили, – заключил он. — Зачем, есть понимание?

— Нет.

— И ни одного вы не хотите отдать?

— Нет! – надавил Камиль. — Отец…

— Минуту, – покачал он головой, достал телефон, и начал что-то набирать.

Надеюсь, он нас не выставит?

— Я дал распоряжение найти и притащить сюда эту повитуху. Соня, – отец Камиля впился в меня цепко и тяжело, — если бы не эти твои домашние роды, не было бы проблем. Вечно вы усложняете. Тяжело было не таскаться с пузом, которое на глаза лезло? К матери можно было курьера отправить, доставку еды давно придумали, мы не в деревне живем.

— Не трогай ее, – набычился Камиль, и Марат Аликович рассмеялся.

— Да не трогаю я ее, а говорю очевидное. Пусть на будущее учтет. Я не хотел лезть в ваши отношения, хотя Лаура мне вон какую плешь проела, – мужчина указал на макушку, покрытую густыми и жесткими волосами, безо всякого намека на лысину. — Но сейчас придется вступать в ваши разборки. Довели до уголовщины!

— Мы предлагали воспитывать детей вместе. Я… дьявол, отец, лично я хотел сразу их всех послать, но вмешалась Соня, – Камиль качнул головой в мою сторону. — И я предложил им варианты. Готов был и дальше на уступки идти, но они ни в какую. Я даже к совместной опеке был готов, жить по соседству, даже на одной лестничной клетке, все что угодно. Но отдать ребенка, и не видеть его?

— А ты за эти дни успел настолько Марка полюбить?

— Да. А еще это ради Сони.

— Я не смогу не видеть Марка, – вздохнула я. — Понимаете, я знаю, что не я родила его. Умом понимаю, а сердцем нет. Я очнулась после родов, а Марк рядом. Я с ним ехала в роддом, лежала там, меня учили грудью кормить… я с ним все прошла. Сколько бы мне не твердили, что Марк мне не сын, я не могу это почувствовать. И жить без него? Это как сердца лишиться.

— Поможешь, отец?

— Помогу. Но жить вы будете не здесь, вам снимут квартиру, там и будете с детьми. И сами пойдете в опеку, в суд, в полицию. Если долго прятаться, вам это очков не добавит. Но сегодня можете побыть здесь, только от Лауры подальше держитесь, мне в доме не нужны скандалы.

Марат Аликович поднялся, давая понять, что разговор окончен.

— А акушерка? – спросила я.

— Что «акушерка»? Если она жива, то сегодня ее привезут. И поговорим, – усмехнулся мужчина. — А сейчас идите, и посидите в комнате, как нормальные дети, – он пошел к выходу из гостиной, и тихо произнес: — Сами дети, еще и детей завели. Натворили дел…

Марат Аликович ушел, а я дернула Камиля:

— Пойдем отсюда? Не хочу, чтобы пришла твоя мама.

Как ведьма на метле.

Я раньше уверена была, что Лаура меня приняла, и даже полюбила. Ну я и дурой была!

Мы с Камом закрылись в его комнате, она так и осталась детской. С пололка свисает самолет, в углу стоит велосипед, рядом скейт. Помню, как Камиль впервые показал мне эту комнату, чуть смущаясь при этом. Говорил, что Лаура и он выступали за то, чтобы переделать детскую, а его отец воспротивился, и запретил менять ее.

И я за это Марату Аликовичу благодарна. В большинстве случаев он равнодушный, позволил Камилю рано съехать от них, не вмешивался ни во что. Но сына он любит. И когда пришла беда, он помогает… я надеюсь, что помогает.

— Самолет. Скажи «самолет», – услышала я, и отвлеклась от разглядывания дисков.

Обернулась, и прыснула. Камиль стоит, в каждой руке по ребенку. И Лёва и Марик, приоткрыв рты, разглядывают свисающий с потолка собранный Камом самолет, и тянут к нему руки.

— Им еще рано говорить. Подожди немного, – подмигнула я. — Потом не заставишь замолчать, придется отвечать на бесконечные «почему».

— Да я только рад. Всегда мелких любил, – улыбнулся он мне.

— Ты такой странный, – не выдержала я. — Знаешь, ты мне с первого взгляда понравился. Но я думала, что… ну, ты такой весь из себя. И я не про деньги. Про поведение. Думала, ты классический плохой парень. А ты вот самолетики собирал, детей любишь, и, – я достала альбом с полки, — слушаешь ДДТ. Кто ты?

Я улыбнулась ему, давая понять, что это шутка.

— Я всего лишь человек, Сонь. Не стопроцентное дерьмо, а всего лишь пятидесятипроцентное. Никогда не притворялся плохим парнем, как и хорошим. Просто я необщительный, при бабках, и не урод. Вот и весь секрет, – подмигнул он, и потянул меня на кровать.

Мы завалились на нее с мальчишками.

Я все порывалась хоть что-то сделать, предпринять сама не знаю что, но Кам позволил лишь дедушку набрать, и пацанят покормить. А все остальное время мы провели также, как и вчера – не делая ничего.