Рецепты Апиция - I

– Да. Хочу в казармах разместиться. Брезгую ночлежками, - я изложил свою просьбу. Абсолютно правдивую. Я и будущем-то не любил отели, а тут, где о гигиене очень своеобразное представление...

– С ней?
– командир указал на Анну подбородком.

– Мда... Не подумал. Она ж там прикончит всех, - на это замечание Гней кивнул. Он о том же подумал: вряд ли солдатня удержится от шуток в сторону женщины в казармах. А того гляди и руки распустят. Наверное, это будет последний раз, когда они их увидят приставленными к плечам.

– Приглашаю, Маркуса Габия и его спутницу остановиться у нас!
– вылез вперёд тот мальчишка. Он, оказывается, не ушёл ещё и слышал разговор.

– Очень выручишь всех, уважаемый Октавий!
– обрадовался командир.
– Вот, Маркус, знакомься: Септимий Октавий, сын Септимия Октавия Мацера.

Интересный каламбур у них в семье практикуется. Седьмой-Восьмой - так их имя-фамилия переводится. То есть преномен-номен, конечно же. Октавии род очень древний, что-то я о них слышал от отца, но не вспомню никак. Как-то двояко он о них отзывался, будто о пропивших богатства предков. Но подробностей не помню, это всё из подслушанного.

– С удовольствием принимаю твоё приглашение, друг Септимий, - я благодарно кивнул, отбросив дурные мысли об Октавиях. На месте разберёмся. Не хочу я в ночлежку вшей да клопов кормить! А то ещё и туберкулёз-сифилис подхватить.

А Гней, кажется, с облегчением выдохнул. Он, видимо, ожидал, что я опять начну дурковать.

Мы вышли из магистратуры и почти сразу свернули на тесную улочку с шумной главной. Мальчишка, оказывается, остался без сопровождения: его охраной был десяток, но он остался в казармах. Им предстоит весёленький вечерок боевого слаживания.

Возможно Септитимий Октавий именно потому и пригласил нас, что ему было страшно идти одному, а в казармах изнеженному мальчику оставаться не захотелось. Сами понимаете, не просто так наказание за мужеложество в армии - смерть.

В Помпеях мы с Анной не ориентировались, потому пришлось идти за проводником. Вёл он нас, надо сказать, не по самым лучшим местам, не мимо храмов, да. Запашок здесь ещё тот стоит. Хотя, он и на главных улицах имеется. Нет в Помпеях, как в Риме "Клоаки Максима" (это большой говновод так называется). Почти централизованная канализация, а, скорее, древний прототип городской ливнёвки, канализационный коллектор, собирающий дерьмо с улиц. В домах ещё нигде ничего подобного нет, всё дерьмо и в самом деле выливают на улицу. Чтобы было не так стрёмно, тротуары тут приподняты, а для перехода на другую сторону есть камушки, чтобы прыгать по ним как по кочкам на болоте.

Изляпаться трудно, всё-таки на сами тротуары не гадят, а вот запах... От него приподнятые тротуары не спасают. Добавьте к этому что дождя, который мог бы смыть дерьмо, уже неделю не было, стоит хорошая такая жара. Теперь понимаете, почему первую ночёвку я организовал за городом, а вот сейчас ухватился за предложение Септимия?

Учитывайте ещё и то, что это я вам про центральные улицы рассказал. В подворотнях, на которые нас увёл Септимий Октавий, естественно, всё не так "цивилизованно".

Дважды ему пригодилась наша помощь - какой-то тип попытался срезать кошелёк у нашего любезного проводника, а ещё двое и вовсе надеялись нас с ним похитить. Средь бела дня! (правда, в тёмной подворотне). Вот это порядки у них тут в Помпеях. У нас в Геркулануме такой фигни не было!

Но, наверное, стоит поблагодарить этих отчаянных парней за то, что сделали меня чуть богаче. Монеток у них немного было, но это лучше, чем ничего. А они, скорее всего, отлежатся и поправятся. Я велел Анне их не убивать, и, судя по тому, что ауры не потухли, они были живы, когда мы их оставили.

Как оказалось, живут Октавии за городом в довольно неплохом поместье, с виду не меньше виллы Габиев. Но убранство её не такое богатое. Точнее, менее утончённое, аляповатое, с налётом старины. Чуете? Я уже могу отличать, что древнее из этой древности. Здесь тоже есть модные течения и разные веяния на любой вкус. Кто-то любит, чтобы было похоже на Египетский стиль, кто-то предпочитает, чтобы обстановка напоминала о гальском походе. Расставляет награбленное там так, чтобы гости видели свидетельства славы хозяина.

– А как ты думаешь, Маркус, префект серьёзно говорил про семьи или просто пугал?
– когда мы вошли на территорию поместья, парень немного расслабился и стал говорливым.

– Понятия не имею. Да, честно говоря, мне плевать. И тебе должно быть плевать - ведь провал будет означать, что мы мертвы. Понимаешь?

– Ну, мой отец может меня выкупить из плена...

– Все пропадают, - напомнил я.
– Ни за кого ещё не требовали выкупа. Понял?

Эх, что это на меня нашло? Ребёнка испугал, старый дурак. Вон как побледнел.

– Да не бойся ты. Чего приуныл? Добудешь ты славу и скидку по налогам, - попытался я приободрить паренька.
– А ты что, старший в семье? Чего это именно тебя отрядили?

Вообще-то я и сам догадался по совпадению имён. Именно старшего чаще называют как отца. И как деда. Но у римлян своеобразное представление об именах. Не удивлюсь, если десять его братьев носят то же имя, а еще и десяток братьев отца тем же именем назовут десяток своих сыновей.

– Старший. Отец у меня ещё молод, - парень указал глазами куда-то в сторону здания, и я увидел мужчину лет тридцати на вид, с ребёнком на руках. С ним шла молодая женщина, ведя за руки двух деток-погодок лет шести.

Мужчина пробудился, но не имел божественной Сферы, а жена его и вовсе была обычной. Судя по тому, как он смотрел на Анну, зрение ему открыли.

Позволю себе небольшой отступление, чтобы вы поняли, почему я не заменил старших Октавиев сразу. Римляне любят украшать цветами свои дома. Перед поместьем всё утопает в цветах настолько, что этот аромат перебивает вездесущую вонь протухающей рыбы. Так что помимо внешней красоты, ещё и вот такая практическая польза имеется.

– Salvete, - поприветствовал я семейство и легонько поклонился.

– Отец. Это Марк Габий и его охранница, Анна...
– парень посмотрел на меня, ища помощи.

– Примия Габия Ханна, вольноотпущенница Примуса Габия Феликса. Но я предпочитаю чтобы её звали Анна. Кстати, а тебе самой как больше нравится?

– Анна, - коротко ответила женщина.

– Вот. Прошу её не огорчать, - резюмировал я.

– Я много о тебе слышал, любимец Вулкана, - по-доброму улыбнулся Септимий Октавий старший.
– Ты именно такой наглец, как о тебе говорят.

– О, отец! Ты бы слышал, что он нёс у магистрата! Он полный психопат!
– произнёс мальчишка с восхищением. Вроде надо бы обидеться, но это было сказано с таким восторгом, что совсем не тянуло на оскорбление.