Редакционное задание

— Я журналист. Добывать нужную информацию — моя работа.

— Я запрещаю вам совать нос в мою жизнь, ясно? — она выдерживает его взгляд и буквально пылает гневом.

Между ними искрит так, что даже меня задевает. И мне хочется наорать на этих двух идиотов: «Идите потрахайтесь уже, может вас отпустит!»

Но они продолжают идиотничать.

Базиров отстраняется и произносит глухо и грустно, но при этом — с властными нотками:

— Хорошо. Только выслушайте меня. И я уйду.

— Говорите, — великодушно разрешает она.

— Павел Анисимов — игрок. Он часто посещает покер-клуб «Красный павлин» и является завсегдатаем букмекерской конторы «На Ольгинской».

Ларка снова всхлипывает, на этот раз громче и горше.

— Знаю, — лепечет она, — из-за этого мы и поссорились.

Базиров сжимает кулаки.

— Зачем вам столь несерьёзный мужчина, Лариса? Если ради своей девушки он не может бросить пагубные привы…

Его обрывает женщина-ветеринар, крупная и конопатая, распахивая ту самую серую обшарпанную дверь и громогласно провозглашая:

— Кот Пушок чей?

— М-мой… — робко отзывается Лара. Она мило заикается, когда волнуется. Подруга вскакивает и вытягивается в струнку. — Как он?

— Жить будет, забирайте.

Лара ныряет следом за женщиной, потом выносит на руках здоровенного рыжего котяру. Животное спит. Перебинтованные лапы и туловище вызывает острый приступ жалости.

Худенькие плечи Ларки трясутся, она опускает голову, глотает слёзы.

Ираклий за её спиной спрашивает ветеринара:

— Сколько мы вам должны?

И та, на радостях, что в руках мужчины появляется пухлый бумажник, называет весьма округлую сумму — явно больше той, что требуется на самом деле.

Мы выходим все вместе: Лара молчит и прижимает к себе Пушка. Едва только дверь клиники закрывается за нашей небольшой группкой.

И тут Ларка накидывается на Базирова.

— Да что вы такой…бессовестный! Кто дал вам право платить за меня?!

— Простая логика — насколько я помню, у вас с собой не было кошелька. Вы же вышли гулять с котом.

Ларе нечем крыть, поэтому она вздёргивает голову и, сверля его злым взглядом, бросает:

— Я вам всё верну.

— Не вернёте, — отрезает он.

— С чего вы взяли?

— Потому что это довольно большая сумма для простого продавца «Пятёрочки». А ваш парень — игрок. Вы же отдаёте ему все деньги, не так ли? Значит, будете исходить из формулы: раз он легко расстался с такой суммой, стало быть, она для него некритична и он может подождать, а Паше нужно сейчас.

Лара вспыхивает, как маков цвет.

— Убирайтесь и никогда больше не появляйтесь в моей жизни. А деньги ваши я вам отдам все до копейки. Сегодня же. Только до онлайн-банка доберусь.

Она фыркает и идёт в сторону остановки.

Я ловлю растерянный взгляд Базирова и собираюсь рвануть за Лариской, когда тот окликает меня:

— Олеся, скажите, что было не так в этот раз?

Я качаю головой:

— Всё, Ираклий, всё. И, простите, мне нужно идти.

Убегаю, не оглядываясь. Не хочу больше видеть его разбитый взгляд.

…Мы едем к ней в полупустом автобусе. Кроме нас здесь дремлет какой-то студентик да читает книжку бабулька впереди.

Лара рассеяно гладит всё ещё спящего Пушка и смотрит в окно.

— Лар, — начинаю я.

Но она машет головой:

— Не надо, Олесь.

— И всё-таки я скажу: что ты будешь делать, если Базиров не отстанет?

Она усмехается:

— Поверь, найду на него управу. Я ведь тоже журналист.

И неплохой, мысленно соглашаюсь я.

Возле её дома мы видим машину с размашистой надписью «Грузоперевозки по району». В открытый зёв её кузова двое молодчиков грузят диван.

— О, у вас кто-то переезжает, — комментирую я, чтобы просто чем-то заполнить повисшую паузу.

— Не знаю, кто там переезжает, — недобро щурится Лара, — но диван это мой. И Пашка, — она кивает на одного из грузчиков, — тоже. Ты подержи Пушка, — она аккуратно сгружает мне кота, — а я пойду выясню, что здесь происходит.

Один из молодчиков выпрыгивает из машины и радостно идёт навстречу Ларе. Он невысокого роста и довольно симпатичный. Светлые глаза полны счастья.

— Ларочка, — говорит он с придыханием, — в общем, я купил нам квартиру. Мы переезжаем!

Подруга подпрыгивает и с визгом бросается ему на шею.

Пашка кружит её, не сводя с Лары влюблённого взгляда. Потом опускает на землю и спрашивает:

— Ты выйдешь за меня?

— Конечно, — выдыхает он. — Даже не сомневайся.

Пашка обнимает её, целует в висок, а Ларка подмигивает мне.

И я снова чувствую себя лишней при чужом счастье.

Осторожно опускаю Пушка на ковёр опавшей листвы, которой устлан двор, и ухожу.

Кажется, этого никто не замечает.

Глава 5

…домой в этот раз приезжаю ещё более взвинченная, чем после той встречи в кафе — в редакцию.

Ну, ничего, здесь у меня есть способ отвлечься от всех амурных переживаний — в рюкзаке буквально жжётся интервью Эдмонда Качинского. Не терпится его прочитать.

Но для начала после всех треволнений не мешает подкрепиться. Бог мне в этот день послал пельмени со сметаной и чай с ватрушкой. И пусть древние римляне считали, что plenus venter non studet libente[1], я сейчас более чем настроена на восприятие информации. Потому что сыта и, наконец-то, спокойна. А голова свободна от лишних и ненужных мне пока забот.

Разворачиваю ксерокопию и морщусь от названия газеты «Оракул Вселенной». Да уж, умели в 90-е издание назвать. Вот только интервью, опубликованное в жёлтой прессе, доверия не вызывает. Но другой зацепки у меня пока нет. Будем довольствоваться тем, что есть.

Сам материал тоже имеет броское название «Геном любви». Даже так! А я, признаться, Эдмонд Янович, считала вас более серьёзным человеком. В подзаголовке — солидный список регалий Качинского: он и профессор, и академик, и доктор наук, и член-корреспондент, и кавалер каких-то там орденов, и лауреат премий и, кажется, кто-то ещё. Мне не удалось найти годы жизни Качинского, но сейчас отчётливо понимаю — если он и умер, то точно не от скромности.