Редактор Линге

Кто могъ нести такія тяжести, какъ онъ? А политика, а газета? Это онъ руководилъ всми ими и распредлялъ роли. Старый, ничего не говорящій «Норвежецъ» портилъ все дло своей пачкотней и безпомощностью. Онъ не заслуживалъ названія современной газеты, и, несмотря на это, у него были свои подписчики, находились такіе люди, которые читали этотъ неподвижный кусокъ сала. Бдные, бдные люди! И Линге мысленно сравнивалъ об либеральныя газеты — свою собственную, и ту, — другую. И находилъ, что «Норвежецъ» не можетъ продолжать своего существованія. Но, Боже мой, разъ онъ живетъ, пусть живетъ! Онъ не будетъ длать непріятностей своему товарищу по образу мыслей, — тотъ умретъ самъ собой, ибо дошелъ уже до «начала конца». И кром того, у него были свои мысли на этотъ счетъ.

Александръ Линге не былъ доволенъ тми тысячами, которыя онъ зарабатывалъ, и той извстностью, которую пріобрлъ; что-то гораздо большее, иное зародилось у него въ голов. Правда, какой-нибудь Хинцъ или Кунцъ зналъ его, многіе благоговли и боялись его, но что же дальше? Что мшало ему довести это до большаго, — такъ распространить свое вліяніе, чтобы владть умами? Разв у него не было достаточно ума и силъ на это? Въ послднее время у него иногда являлось чувство, что онъ не такъ ловокъ, какъ прежде; бывали часы, когда онъ оказывался не на высот своего призванія. И онъ не могъ понять, что бы это значило.

Во всякомъ случа, не нужно было пугаться этого, — въ его душ былъ тотъ же огонь, а въ рук прежнее остроумное перо; никто не сметъ думать, что онъ уже выдохся!

Онъ поставитъ большія требованія, онъ распространитъ газету въ городахъ и деревняхъ, онъ сдлается объектомъ жгучаго интереса, имя его должно раздаваться далеко вокругъ! Почему же нтъ? Ему не нужны совсмъ дв-три тысячи подписчиковъ «Норвежца»; они не нужны ему. Трудомъ и талантомъ онъ самъ достанетъ себ новыхъ подписчиковъ. Сколько золотыхъ талеровъ онъ наберетъ при этомъ, а кром того, имя его будетъ на устахъ у всхъ, у всхъ!

Онъ сидлъ теперь какъ разъ съ бумагами, нужными для этой операціи, и въ его голов зарождался планъ переворота, на который онъ разсчитывалъ. Счастье какъ-то разъ удивительно улыбнулось ему: къ нему пришелъ въ бюро крестьянинъ и обвинялъ одного изъ должностныхъ лицъ въ скандальныхъ отношеніяхъ къ его дочери-ребенку, которой не было еще десяти лтъ. По лицу Линге пробжала тнь недовольства.

— Слыхано ли о такомъ безстыдств! Самъ ребенокъ признался въ этомъ?

— Да, ребенокъ признался, и больше того, — отецъ накрылъ его, просто-напросто поймалъ. Его отцовское сердце разрывалось на части, когда онъ въ первый разъ увидлъ это.

— Въ первый разъ? Такъ разв онъ видлъ это нсколько разъ?

Крестьянинъ покачалъ головой.

— Да, къ сожалнію, онъ видлъ это два раза, чтобы убдиться въ томъ, что дйствительно дло такъ обстоитъ. А второй разъ съ нимъ былъ свидтель, для врности. Вдь опасно простому крестьянину жаловаться; нужно имть доказательства тому, что говоришь.

— А кто былъ другой свидтель?

— Да вотъ, здсь въ бумагахъ все объяснено, и имя стоитъ, пусть онъ самъ прочтетъ.

Линге весь дрожалъ отъ восторга надъ этой находкой, — золотая яма грязи откроется теперь. Бумаги задрожали въ его рукахъ. Съ правдой въ рукахъ пойдетъ онъ на малыхъ и на великихъ, на каждаго, кто бы онъ ни былъ, разъ онъ позоритъ законъ и общество! Онъ не могъ достаточно нарадоваться, что никто не предупредилъ его, никто не перехватилъ у него этого человка. Пойди крестьянинъ къ редактору «Норвежца», — тотъ, по глупости, которую онъ выдавалъ за честность, далъ бы знать полиціи и испортилъ бы этимъ все дло. Это просто счастье, что крестьянинъ обладалъ все-таки нкоторой хитростью и выбиралъ людей. Какую сенсацію произведетъ его извстіе, какой крикъ подымется въ клерикальномъ лагер.

Этимъ самымъ онъ подыметъ престижъ «Новостей», какъ единственной газеты, которую стоитъ читать.

Линге общаетъ крестьянину приняться всми силами за его дло. Виновникъ лишится мста; онъ не останется и дня посл такого открытія.

Но крестьянинъ продолжаетъ сидть на своемъ мст и виду не показываетъ, что собирается уходить. Линге увряетъ его еще разъ, что за это дло хорошо примутся, но крестьянинъ смотритъ на него и говоритъ… гм… что… онъ, вдь, не пошелъ съ этими показаніями прямо въ полицію…

— Нтъ, нтъ, это совсмъ и не нужно; дло будетъ обнаружено; въ лучшія руки оно не могло попасть.

— Да, но вдь… гм… вдь это извстіе онъ принесъ… не совсмъ ужъ… даромъ. Что?

— Даромъ! Что онъ хочетъ этимъ сказать? Онъ хочетъ получить вознагражденіе за…

— Да, маленькое вознагражденіе… да, если вы хотите это такъ называть. Путь очень далекій, пароходъ и желзная дорога тоже, вдь, стоятъ чего-нибудь…

Редакторъ Линге пристально посмотрлъ на этого человка.

Норвежскій крестьянинъ, коренной крестьянинъ выдаетъ свою собственную дочь за деньги! Его лобъ опять омрачился, и онъ готовъ былъ указать крестьянину на дверь, но сейчасъ же одумался: крестьянинъ былъ пройдоха, онъ разсчиталъ всю эту исторію и могъ бы обойти «Новости» и сообщить свою тайну въ полицейское бюро. И если на другой день дло будетъ напечатано въ «Новостяхъ», то это уже не будетъ открытіемъ въ буквальномъ смысл этого слова, — полиція сегодня уже будетъ имть вс показанія; это тоже не будетъ бомбой или молніей съ яснаго неба.

Линге задумался.

— Сколько же вы хотите за это сообщеніе о вашей дочери? — спрашиваетъ онъ. Злоба Линге всегда насторож, всегда наготов,- вотъ почему онъ сказалъ: «сообщеніе о вашей дочери».

Но крестьянинъ хочетъ, чтобъ ему хорошо заплатили, онъ требуетъ круглую сумму, сотни: ясно, что онъ хотлъ получить не только деньга для путешествія, но и грязныя кровныя деньги за тайну.

Злость на этого негодяя опять закипаетъ въ душ Линге, но одъ вторично сдерживается. Ни за какія деньги онъ не хотлъ выпустить этого дла изъ рукъ. Оно должно быть въ «Новостяхъ» и возбудить не только шумъ и возмущеніе, но и удивленіе. Онъ еще разъ мысленно обдумываетъ все это. Положеніе дла было ясно, все было начистоту, никакой ошибки не могло быть. Донесеніе лежало передъ нимъ, и, кром того, въ этомъ сознался самъ ребенокъ. Къ томуже еще послднее доказательство — доносчикомъ былъ самъ отецъ.

Линге предлагаетъ цну.

Но крестьянинъ качаетъ головой. Дло въ томъ, что онъ долженъ подлиться съ тмъ другимъ свидтелемъ, котораго онъ взялъ съ собой второй разъ. — Нтъ… никакъ нельзя было по другому… ему нужна вся сумма.

Линге былъ такъ противенъ этотъ отецъ, что онъ прибавляетъ къ своей цн еще сто кронъ, только бы отъ него отдлаться; но крестьянинъ, увидвшій, что редакторъ у него въ рукахъ, не хочетъ уступить ни одной кроны съ той суммы, которую онъ назначилъ. Потому что вдь кром всего еще ему придется… гм… на немъ будетъ отзываться въ общин, что у него такой ребенокъ; ему не легко придется, у него обязанности, долги, и по правд сказать… гм… онъ не ршился бы на это сообщеніе, если бъ получилъ меньше, чмъ требовалъ.

Наконецъ, Линге согласился. Съ глубокимъ презрніемъ заплатилъ онъ деньги. Онъ самъ пошелъ къ кассиру и потребовалъ эту сумму на свое собственное имя, чтобы это дло не было обнаружено.

Линге сидитъ въ своемъ бюро, и въ рукахъ у него бумаги, — неопровержимыя доказательства.

Вс эти три дня, съ тхъ поръ, какъ у него былъ крестьянинъ, онъ употребилъ на разслдованіе этого дла. Онъ послалъ Лепорелло, своего повреннаго, въ т мста, гд былъ совершенъ этотъ поступокъ, и Лепорелло вернулся съ подтвержденіемъ всего.

Теперь должна разорваться бомба,

Люди входятъ и выходятъ изъ бюро, — дверь ни на одну минуту не остается въ поко. Редакторъ въ превосходномъ настроеніи духа.

Помимо предвкушенія громкаго скандала, наполняющаго его душу радостью, сегодня вечеромъ у него будетъ одна встрча, и это обстоятельство очень важно для него. Онъ шутитъ, отправляетъ статьи и телеграммы съ улыбкой на лиц и весело отдаетъ приказанія въ бюро.

Изслдованія этого дла были такъ удачны, что онъ хотлъ отблагодарить Лепорелло маленькимъ денежнымъ вознагражденіемъ помимо того, что онъ получалъ обыкновенно, — настолько былъ благодаренъ редакторъ за хорошую работу.