Река времени Книга 9

Рагнар собрался взять Арнольда за руку.

–  Хотите проверить?
– спросил он тихо.

Мороз побежал по спине Арнольда, он отскочил от Рагнара на шаг. Господин Гаруди не успокоился и снова двинулся на него.

–  Оставьте меня в покое!
– выкрикнул Арнольд, чтобы защититься.

–  Хорошо. Вы скажете мне правду о свитках, а я не сообщу Элберету, что вы солгали ему, хоть это и против моих понятий о чести, но спокойствие этого юноши мне дороже. А вас бы следовало наказать за обман, ну да Бог вам судья. Впредь, если намереваетесь пользоваться услугами Элберета, так хотя бы не обманывайте его.

–  Какие будут гарантии с вашей стороны?

–  На ближайшие две недели я задержу Элберета в Вене. Еще я ни слова не скажу профессору о нашем разговоре. Надеюсь, вы не проговоритесь.

–  Это не в моих интересах.

–  Итак. При каких обстоятельствах свитки были подарены имератору?

–  Я не знаю. Клянусь. Я не вращаюсь в таких кругах. Я знаю не больше, чем сплетники. Речь шла о каком-то скандале.

–  Говорите, что знаете.

–  Барон подарил короне документы, которые нашла его жена в Тунисе. Есть другие свитки.

–  Документы в Хофбурге - фальшивка?

–  Нет. Они просто имею иное значение для науки. Я смог установить подлинность только четырех из них. Именно они отличаются от прочих. Барон их мог просто вложить, для достоверности.

–  Это их вы срисовали?

–  Да. Остальные четырнадцать я не счел интересными. Несколько листов из Корана, к древним рукописям они не имеют касательства.

–  Как вы определили?

–  Позвольте умолчать.

–  Ах, это ваше открытие?

–  Да.

–  Значит, существуют другие документы? Помню. Вы упоминали, что свитки в Хофбурге на трех языках. А где остальные?

–  Барон их, скорее всего, продал. Так как у него были долги.

–  Кому продал?

–  Я не знаю.

–  Между раритетами Хофмана и свитками в Хофбурге существует связь?

–  Да. Это документы одного периода, они имеют один источник.

–  В чем же ваше открытие?

–  Я расшифровал клинопись.

Арнольд увидел удивление на лице Рагнара. Этот человек знает не мало, если так реагирует. Он понимает значение открытия.

–  Вы прочли документы?
– спросил Рагнар.

–  Пока нет. У меня есть один латинский текст, я надеюсь на него, как на основу перевода, там есть клинописные иероглифы, переведенные на латынь.

–  Поэтому вам нужен Элберет.

–  С его помощью я получу результат в течение месяца.

–  Ну что ж. Мальчик - ваш. Ознакомите с переводом?

–  Вы же не отстанете.

Рагнар криво улыбнулся.

–  Верно. Не отстану. Но это не все. Вы знаете, что свитки Лейдендорфа еще в Вене?

–  Я не могу этого утверждать.

–  Так в Вене или нет?! Вы должны знать. Переводчиков вашего уровня в Европе единицы. Если бы документы обрели нового хозяина, он бы начал их исследовать, вы бы знали, через профессора. Не лукавьте со мной.

Рагнар хрипловато огрызнулся. У Арнольда опять побежали по телу мурашки.

–  Нет. К нам никто не обращался ни тайно, ни явно. Вы правы. Барон их еще не продал, или оговорил условия оглашения.

–  Теперь другой вопрос. Родина свитков. Откуда они?

–  Этим типом письменности пользовались между Иранским нагорьем и Индостаном.

–  А вам зачем свитки? Слава?

–  Наука!

–  Не смешите, господин Шпитс. Для перевода достаточно одного документа, а остальные - лишь доказательств ради. У вас уже есть четыре и два у Хофмана. Для открытия - довольно. Так зачем?

–  Я бы взялся только изучать их. Я не желаю ими владеть, даже будь у меня средства. Говорят, они приносят несчастье.

Рагнар изменился в лице. Налет ребячливости сделал суровое лицо детским, он хихикнул как мальчишка.

–  Вы же… не верите в эту чушь?
– спросил Рагнар.

–  Я верующий. Я верю в Бога. Иноверческие письмена не могут принести добра, - Арнольд оскалился на Рагнара.
– Лейдендорфы жили в достатке и славе, пока барон не завладел этими языческими свитками. Его беды - в них. Я бы вернул их назад язычникам.

–  Вы это серьезно?

–  Совершенно серьезно, - гневно краснея, заверил Арнольд.
– Господин Гаруди, я бы очень желал, чтобы вы их разыскали.

–  Я? Зачем тогда намекнули на проклятие? Оно бы меня постигло?

–  Я не желаю вам зла, господин Гаруди. Вы, кажется, знаете им цену. Увезите их из Европы, если отыщите.

–  Хм. Вы привели меня в замешательство, ей Богу, - воскликнул Рагнар.

Арнольд впервые с момента знакомства испытал к нему симпатию. Господин Гаруди казался агрессивным человеком, а его увлечение мистикой, налет язычества действовали на Арнольда отталкивающе. Сейчас, своим натуральным замешательством, он продемонстрировал нечто человеческое, неприсущее, кажется, его холодной натуре. Арнольд сделал вывод, что неверно истолковал его характер. В газах Рагнара играл лукавый огонек, будто чертик зеркальцем. Они были живыми и интересными.

Арнольд тянул время. Он сказал больше, чем желал и дал повод для продолжения расспросов. У него больше не было лекции, сослаться на занятость он не мог, Гаруди ему не поверит.

Раздался неуверенный стук в дверь. Арнольд возблагодарил в душе Провидение за эту помощь. Словно сама судьба скреблась.

–  Войдите, - разрешил Арнольд.

Дверь отворилась медленно и тихо, не до конца. В нее просунулась женская головка с замысловатой выцветшей шляпке.

–  Добрый день. Я ищу господина Шпитса, - неожиданно громко произнесла женщина.

Она и смущалась и выказывала любопытство. Увидев Рагнара, она неожиданно перекрестилась. Она с минуту решала войти ей, начать говорить или собраться с мыслями.

–  Что вам угодно, милейшая?
– спросил Арнольд.

–  Добрый день. Вы работаете у профессора Хофмана? Я вас помню, - сказал ей Рагнар.
– Что-то случилось?

Женщина просияла и кивнула так уверенно, что шляпка должна была упасть с ее головы, но приколотая к волосам лишь дрогнула и чуть сдвинулась с места.

Тут она облегченно вздохнула, улыбнулась еще раз натянуто, словно показывать радость неприлично, и заговорила ни с Арнольдом, а с Рагнаром.

–  Профессор прислал записку, господину Шпитсу. Его я никогда не видела, не знаю я его.

–  Я - Шпитс, - сказал ей Арнольд.

Наконец, она вошла и остановилась в дверях, как полагается прислуге.

–  Как вот Господь помог, что я нашла вас, господин Гаруди, - продолжала она.
– Мне велели господа и вам записку передать, да адрес такой, что я и не знаю, как добраться. Я город мало знаю.

Женщина смутилась. Она была скована, суховата телом, как старушка, поэтому и возраст определить на первый взгляд было трудно. Движения были порывистыми, от волнения, она теребила пальцами правой руки рюшки на левом рукаве.