Реконструкция

Договорив и положив трубку, Вихров наклонился, протянул руку и вытащил за уголок непокорную бумажку, положив ее сверху поднятой с пола папки. В шапке листочка было обозначено: «Исполком Моссовета». Проглядев бумагу до конца, Вихров откинулся на спинку кресла, чтобы осмыслить прочитанное. Он не мог поверить в то, что увидел, и боялся еще раз взглянуть на текст, который, если считать его реальным, мог совершенно изменить будущее Шуховки. «Бумажка» оказалась ценнейшим документом!

Перед ним лежал оригинал решения о передаче Московской специальной музыкальной школе имени Шуховых здания по адресу: Воздвиженский переулок, дом 2, строение 2. Документ был датирован 1973 годом.

Вихров прекрасно знал, о каком здании идет речь: это был флигель, стоявший напротив Генштаба, одним торцом упиравшийся в здание, где располагалось бюро пропусков Министерства обороны, а другим смотрящий прямо на здание Шуховки. Митя много раз проходил мимо него, когда подходил к школе со стороны Большой Воздвиженки, но даже представить не мог, что этот пустующий и разваливающийся дом по документам, лежащим перед Митей, уже более пятнадцати лет принадлежит школе.

Главный дом и флигель

Он смутно припомнил давние слова Варшавского, что у школы есть резерв площади, но, видимо, руки старого директора так и не дошли до того, чтобы привести этот резерв в порядок и начать использовать.

Почти двадцать лет назад, в 1973 году, дом был жилым. По крайней мере, Митя помнил, что, когда он еще учился в Шуховке, бабушка, забирая его из школы, часто заходила в овощной магазин, который находился в подвале этого флигеля. Но к январю 1990-го он уже давно был необитаемым и потихоньку разрушался.

Вихров покачал головой, вздохнул, взял чистый лист и стал сочинять письмо в Управление культуры с обоснованиями необходимости начать капитальный ремонт во флигеле. Потом секретарь перепечатает это письмо на печатной машинке. Компьютеров в Шуховке еще не было.

Сентябрь 1990 года

Мероприятия, связанные с организацией ремонта во флигеле, и разработка идеи реконструкции школы отнимали у Вихрова огромное количество времени. Он учился писать официальные письма, разговаривать с начальством из Управления культуры и делать еще целый ряд новых для себя вещей, которым его никто никогда не учил.

Тем не менее он быстро понял, что либо сумеет стать образцовым бюрократом, либо на мечтах о реконструкции Шуховки можно будет ставить крест.

Но чем лучше у него получалось общаться с чиновниками, тем меньше было желания погружаться в административную работу: ему хотелось продолжать делать то, что и составляет основу жизни любого музыканта, – играть, учить…

Уровень своего пианистического мастерства Вихров представлял достаточно хорошо, поэтому не особенно стремился играть сольные концерты. Музицирование в ансамбле прельщало его сильнее, но необходимы были партнеры, а занятость Мити на посту директора не всегда позволяла уделять достаточное время репетициям. Тем более что Вихров все сильнее погружался в дела школы и зачастую ловил себя на том, что любые предложения в свой адрес начинает рассматривать прежде всего с одной точки зрения: может это принести пользу Шуховке или нет?

И однажды он понял, как именно совместить свои желания с пользой для школы. В мае 1990 года, сидя на очередном отчетном концерте, он послушал игру школьного оркестра. Хотя этот коллектив и собирался для занятий каждую неделю, выступал он не более двух раз в год – чтобы придать дополнительные краски отчетным концертам Шуховки, а также оправдать наличие в учебном плане дисциплины под соответствующим названием.

Шуховка являлась школой для особо одаренных детей, поэтому мало кто из них – во всяком случае на этапе обучения в школе – связывал свое будущее с оркестром. Ученики – все как один – грезили сольными карьерами, и у многих они складывались – именно так Шуховка обрела свою репутацию в стране и в мире.

Вместе с тем школьный оркестр играл вполне сносно для того количества репетиций, которое у него было перед концертом. Вихров задумался, как бы этот оркестр мог звучать, если бы, к примеру, перед ребятами поставить более масштабную цель, чем просто отчетный концерт в конце учебного года: скажем, гастроли за рубежом. Наверное, работа пошла бы по-другому.

Но в таком случае обычный школьный коллектив не подойдет – нужен «звездный» оркестр, что-то наподобие «Виртуозов Москвы», чтобы он мог выйти на любую сцену – от Большого зала Московской консерватории до Карнеги-холла – и выступить блестяще. Тогда-то Вихров и придумал камерный оркестр «Шуховские виртуозы», став его дирижером и художественным руководителем.

В самом начале учебного года, в сентябре, посоветовавшись с педагогами по специальности, он отобрал примерно два десятка наиболее одаренных струнников и начал регулярные репетиции.

Один известный музыкант представил Вихрова своему западному импресарио. Тот дал начинающему художественному руководителю несколько ценных советов – какие материалы и как нужно подготовить для возможных гастролей школьного оркестра. «С таким обещающим названием», – улыбнулся он.

Вихров сделал все точно в соответствии с полученными инструкциями и в нужный – достаточно короткий – срок. Импресарио понял, что с Митей можно иметь дело, и не ошибся.

Один известный музыкант

Переговоры шли гладко, и уже в мае 1991 года состоялись первые гастроли «Шуховских виртуозов» в Париже. Тщательные репетиции не прошли зря: ребята старались изо всех сил. Оркестру был уготован успех.

1990–1991 учебный год.

Из отчетов директора Московской специальной музыкальной школы им. Шуховых

Дмитрия Сергеевича Вихрова

Первые зарубежные гастроли оркестра «Шуховские виртуозы» – выступление на международном фестивале «Jeunesses Musicales» в Париже (Франция, май 1991 г.).

Список произведений, исполненных оркестром «Шуховские виртуозы» в 1990–1991 учебном году:

Вивальди А.

Симфония для струнных C-dur

Концерт для гобоя и струнных a-moll

Гайдн Й.

Концерт для виолончели с оркестром C-dur

Моцарт В. А.

Маленькая ночная серенада

Концерт № 3 для скрипки с оркестром, G-dur

Февраль 1992 года

Сидя за столом в своем кабинете, Вихров услышал стук в дверь.

– Зайдите! – крикнул он.

На пороге возникла одна из старейших педагогов Шуховки по фортепиано Ирина Борисовна Викторович. Вихров вышел из-за стола и проводил ее в кресло, сам опустившись на стоявший рядом диван.

– Чаю, Ирина Борисовна?

– Нет-нет, спасибо, я на минутку. Дмитрий Сергеевич, тут Елена Павловна рассказала мне, что на днях у нас открывается какой-то флигель, и предложила заниматься там.

Ремонт во флигеле действительно подходил к концу, и Вихров был откровенно горд этим обстоятельством.

– Да, Ирина Борисовна, флигель мы откроем на днях, там сделан отличный ремонт, часть инструментов новые – я думаю, и вам, и другим педагогам понравится.

– Дмитрий Сергеевич, Митя… Я всю жизнь школе отдала, и что же, ты хочешь теперь меня из нее выгнать?

Пожилая женщина с грустью смотрела на Митю, для которого такой поворот оказался совершенно неожиданным.

– Ирина Борисовна, о чем вы говорите, что значит выгнать? Наоборот, там условия будут намного лучше!