Release my soul
Шрифт:
Теперь она знала, что она такое и что именно с ней творится, знала, что с этим делать, знала, что это навсегда. Вот только почему так рано и так активно? Сдавливая пальцами виски со стучащими в них молоточками и надеясь, что когти не рискнут показаться, – ведь тогда они испортят перчатки – черноволосая экра облизывала губы и напряженно скользила взглядом по саду. Нужно было как можно быстрее попасть в слепую зону для всех, кто может показаться на балкончике или выглянуть в окно: о проблемах не должны знать не только гости, но и даже родители. Сейчас она продышится и вернется в зал. Дайте всего несколько минут, чтобы унять поплывшие перед глазами круги и дрожь во всем теле.
Чуть влажная трава неприятно холодила ноги, касаясь не скрытых туфлями щиколоток, подол длинного вечернего платья шуршал при ходьбе, руки покрылись мурашками: начало весны выдалось прохладным, а она не взяла даже легкую накидку. Хотя сейчас что угодно стало бы мешаться – Кейру и так мучила идея распрощаться с перчатками и обувью, а еще избавиться от впившихся в голову шпилек, сдерживающих
Если очень приближенно – их можно было бы назвать демонами, но все же они являлись скорее смесками. Крови тех древних чудовищ, что многие, по незнанию, называли демонами, и что были куда страшнее оных, в экрах была всего треть. Остальные две в равных пропорциях занимали драконья и человеческая. И самое главное – всего несколько капель драгоценной венозной жидкости истинных фэйри в качестве катализатора, поскольку сама по себе смесь трех предыдущих не опасна. Внешне похожие на людей, – среднестатистический рост, две ноги, две руки, голова и туловище – экры имели ряд отличий, большая часть из которых проявлялась только в боевой ипостаси. Конечно, если не брать в счет нечеловеческий цвет глаз, вытягивающиеся зрачки в моменты эмоциональной нестабильности и магические способности. Несмотря на то, что получилось почти идеальное существо, взявшее от трех древних рас самые яркие черты – регенерацию, оборотничество и ментальную магию, по принципу равновесия оно получило и обратную сторону: боязнь стали, схождение с ума в ночи двулуния – зависимость от эмоций или крови. Изначально этот голод был настолько сильным, что едва созданные «звери», попав под влияние Алой Луны, убивали своих же творцов, потому как не имели никакого разграничения на своих и чужих – они знали лишь понятие жертвы.
Она даже не знала, куда идет, оставив сей вопрос на откуп своему «зверю», понимая, что сейчас так сделать будет разумнее всего. В конце концов, это существо отличалось от тех «зверей», что сброшены Богами в Бездну: за тысячи лет искусственно созданную расу не раз подвергали экспериментам, что привело к максимально возможному контролю сознания своей сущности. Но, получая удар исподтишка, среагировать на него верно сразу – слишком сложно. Особенно если тебя никто не учил тому, как с этим справляться. Поэтому оставалось лишь довериться чему-то, похожему то ли на интуицию и разум «зверя», то ли на шизофрению. В последнее Наследница верила сильнее.
К моменту, когда она нашла искомое, мир перед глазами уже начал восприниматься цветными пятнами, теряя привычные очертания предметов, и самое главное «пятно» цвета индиго – максимально полезное – было прямо перед ней. Медлить она не стала. Пальцы сжимали нечто теплое, что явно было живым существом, которое почему-то даже не пыталось сопротивляться и биться в ужасе, а что-то говорило ей на непонятном языке то ли успокаивающим, то ли насмешливым тоном. Хотя, язык, скорее всего, был родной, просто разум «зверя», взявшего власть в свои лапы, не собирался размениваться на такие мелочи. Он был слишком голоден для осмысливания чего-либо, а потому заставлял упиваться чьей-то болью, трясущимися от нетерпения и желания руками терзать плоть, оставляя кровавые следы и глубокие раны. Все, что не владеющая собой Кейра могла сейчас сказать: перчатки все же пойдут в утиль.
Сознание прояснилось непривычно быстро для подобной ночи, словно «зверю» подкинули цельного кабана с гарниром – Наследница даже ощущала легкое «переедание», заключающееся в слабости и странном бормотании в голове, заглушающем ее собственные мысли: последствия любого ментального «обеда». Сделав пару глубоких вдохов и с ужасом осознав, что она сидит на влажной траве, которая, должно быть, уже оставила следы на платье, экра попыталась встать на ноги и едва сдержала позорный вопль, что явно не сделал бы чести аристократке. Рядом с обессилевшей девушкой, чей разум вернулся к хозяйке почти в целости и сохранности, опершись на локоть, полулежал мужчина. Вот только старых знакомых сейчас не хватало! В иных обстоятельствах, будь это их первая встреча, она назвала бы его оборванцем и, поморщившись, прошла бы мимо, удивившись, кто додумался пустить сюда чернь. Но уж кому-кому, а ему подобный вид был совершенно не свойственен, конечно, ежели находился он не на рабочем месте. Обагрившиеся кровью лоскуты когда-то явно дорогой сорочки, глубокие порезы на теле и лице, явный след от зубов и встрепанные темные волосы «тонко» намекали на то, что непрезентабельный вид приобрел он ее стараниями, и жертвой, столь скоро утолившей «голод», стал именно он. Мысленно поздравив себя с нежданным боевым крещением, – до сей ночи ей не случалось нападать на людей – старшая дочь рода Д’Эндарион отодвинулась, насколько это было возможно, и поправила платье. Здравый смысл намекал, что подкрепилась – пора бы и честь знать. Но откопалась маленькая загвоздка: просто так покинуть «место преступления» не было возможности, поскольку «жертва» отнюдь не пребывала в бессознательном состоянии и, наконец, перевела на нее заинтересованный взгляд разноцветных – изумрудного и стального - глаз, ловящих отражение Алой Луны. И именно интерес насторожил и ввел в ступор Наследницу, которая ожидала чего угодно – от страха до желания убить ее за злодеяние, но никак не этого. Облизав губы и сплюнув
кровь, металлический привкус которой, возможно, нравился «зверю», но ни коим образом не значился в списке ее личных пищевых пристрастий, экра понадеялась на то, что она не вгрызалась в чужие конечности: это было бы явно хуже бесконтрольного поцелуя. А еще попахивало полной антисанитарией. Кто знает, мыл ли он эти самые конечности после «клиентов».– Страстная женщина, - хмыкнул мужчина, обозревая последствия их «встречи» и соображая, куда теперь в таком виде податься. Засвидетельствовал свое почтение обрученным, называется. Счастливая невеста от радости разве что в ладоши не хлопает. А вот то, что мечтает спровадить его подальше – видно невооруженным взглядом. Только телепортом ему не воспользоваться по причине нехило опустошенного резерва. Он даже не может увести чьего-нибудь н’урра – эти заразы слишком преданы единственному хозяину, вдобавок не выносят даже самую каплю драконьей крови. В нем же, увы, ее более чем достаточно. А еще они некромантов не жалуют. Так что не повезло ему вдвойне. На своих двоих далеко не уйдешь, да и плутать по лесу в ночь двулуния – не лучшая перспектива. Опять же, в обессиленном состоянии. Проситься к кому-либо из гостей в экипаж – распугать дам и насторожить их спутников. Как-то выходило, что подходящие варианты наклевываться не спешили, а леди, что устроила ему вид, как после бурной ночи с десятью прелестницами сразу, – вымотала, к слову, так же - не спешит хоть как-то реагировать, если не принимать во внимание озадаченного выражения лица и сошедшихся к переносице бровей, говорящих то ли о ее задумчивости, то ли о желании продолжить «общение». Она, конечно, не раз уже говорила ему, что загрызет и не подавится, но как-то он не предполагал, что обещание было буквальным.
– Я ценю новизну в отношениях и эксперименты, но, может, найдем более цивильное место? – предложил он, не зная, как намекнуть на смену дислокации, - Гостиная? Спальня? Ванная? Там тепло и нет чужих глаз, - если их обнаружат здесь в таком виде, ничего хорошего не светит обоим, причем, не только от живых людей и нелюдей. Маленькая такая особенность собственного дара ему уже не намекала, а верещала во все горло, что ради безопасности стоило бы убраться подальше и постараться как можно быстрее восстановиться. В идеале – до окончания торжества, пока не стало поздно устранить последствия чьей-то «вспышки».
– С радостью бы предложила тебе убраться подальше, - процедила сквозь зубы Кейра, наконец, пришедшая в себя от двусмысленного предложения своей «жертвы», которыми оная сыпала всегда к месту и не к месту, - Но, поскольку наша беседа не завершена, вынуждена предложить проследовать за мной, чтобы переговорить наедине, - с него стоило взять как минимум молчание, желательно, подтвержденное клятвой, потому как верить кому бы то ни было просто на слово – глупо и неосмотрительно. Ей бы очень не хотелось, чтобы хоть одна живая – или не совсем – душа узнала о произошедшем. Ведь нужно подождать несколько месяцев, и все прекратится само собой, когда на ее бедре выжгут клеймо, сдерживающее «зверя», позволяющее контролировать свой разум и действия в двулунные ночи. А до этого момента она прекрасно справится сама, не посвящая никого в собственные проблемы.
Осторожно передвигаясь по саду по направлению к заднему входу в особняк, черноволосая экра пыталась понять, какие Высшие и за какие провинности подсунули ей этого типа вместо мелкого зверька или низшего, например. Ведь разорви она даже любимую иррлу своей матери, ответственность можно было бы спихнуть на лесных тварей или даже на мертвяков – в нынешнее неспокойное время это не новость. А вот с человеком подобное не прокатит, тем более с этим: весь Альянс на уши встанет, разыскивая. Точнее, даже не с человеком: обычный смертный скончался бы от полученных ран моментом и не пришлось бы заметать следы, а этот еще и приставать умудряется, отпуская по пути шуточки относительно ее несдержанности и изобретательности. Мол, еще ни одна дама его убить в порыве страсти не пыталась. Даже интересно, какой особо живучей расе принадлежит эта болтливая и извращенная зараза. И самое главное – он умудрился испортить ей столь долгожданный вечер. Теперь вместо того, чтобы наслаждаться приемом и дарить своему мужчине поцелуи, она мало того, что, похоже, умудрилась подарить их тому, кому совершенно не следовало, так еще и вынуждена сочинять оправдание для своей задержки. Пусть несчастный молится всем известным ему Богам, но она обязана вернуться к гостям и Уалтару в ближайшее время. У них большие планы на остаток вечера и эту ночь, и в них никак не входит обработка чьих-то ран и поиски чистой рубашки по размеру.
В юной головке промелькнула было прекрасная мысль завершить начатое да упокоить некроманта окончательно, но существовало внушительное препятствие: она не знала, как это сделать. И он еще мог быть ей полезен.
========== — IV — ==========
OST: Shikata Akiko - Kaseki no Rakuen
Всю ночь ей снились туманные лабиринты. Снова и снова пронзающие плоть осколки зеркал, счет которым она уже потеряла за время своих блужданий по реальностям и вероятностям. Новая, подарившая ей эту роль, пока казалась обманчиво прекрасной, словно мираж для изнывающего в пустыне путника. Впервые найденные узы первородного брака, человек, с которым она почти связала свою судьбу по велению сердца и судьбы. Правда ли это оазис ее покоя, который она наконец обретет, прекратив скитаться по мирам, или же снова из колоды вытянута карта-пустышка, на обратной стороне которой скалится во все три ряда острых зубов отвратная морда Стража Переходов? И за что вообще ей подарили это наказание?..