Release my soul

Утро, начавшееся с подозрительных вздохов прислуги, не могло считаться прекрасным. Ци, расчесывающая ее волосы, успела целых два раза, задумавшись о чем-то, сильно дернуть пряди, вызвав у Наследницы недовольное шипение: прежде подобных оплошностей низшая не допускала. Резко отобрав у девчонки щетку и вперив взгляд в ее взволнованное отражение, черноволосая экра поджала губы, отрывистым жестом приказывая слуге покинуть хозяйскую спальню. Оставшиеся – Тай и Зу – вздрогнули, опасаясь немилости старшей дочери рода Д’Эндарион, и едва не сбились в шнуровке, при помощи которой затягивали платье на худенькой женской фигурке. Мысленно готовясь отчитать девчонок, если они еще пару раз покажут свою рассеянность и осведомленность в том, что неизвестно самой экре, владелица спальни нахмурилась. Здесь было явно что-то не так. Страдания сердечного характера отметались: на первом месте у Ци, как и большинства подневольных низших в особняке, было служение господам. Да и они в целом не имели привычки показывать свои эмоции, ибо на оные никто бы внимания все равно не обратил. Тогда в чем дело?

Убрав густые волосы в тяжелую косу самостоятельно, Кейра поднялась из-за туалетного столика, отмахнувшись от возжелавших вплести в прическу ленту служанок, позволяя им покинуть хозяйские покои. Раздумывая над тем, насколько ей допустимо на правах невесты сейчас объявиться в гостевом крыле и поприветствовать будущего супруга, девушка окинула взглядом комнату, словно хотела в смятых простынях и разведенных по обе стороны от окна плотных шторах найти ответ на незаданный вопрос. Младшая сестра, оставшаяся сегодня здесь же, – отвлекать от мрачных дум обручившуюся, планы которой на вечер и ночь рухнули из-за возни с «жертвой» – зевнула, сползая с постели и лениво распахивая дверцы платяного шкафа. За что Айне любила ночевать у старшей, так это за обилие платьев, от которых разбегались глаза. Черноволосая экра сама всегда говорила, что неприлично носить один и тот же туалет два дня подряд, а потому не могла воспротивиться, если бы младшая одолжила у нее одну из вещей, вместо того, чтобы переодеться во вчерашнее. Да и странно было бы, если бы она явилась на завтрак в вечернем одеянии. Теперь предвкушающая процесс долгой увлекательной примерки тех нарядов, что так долго не покидали юный ум, Айне прикладывала их к себе один за другим, любуясь то сверкающими под лучами утреннего солнца золотыми и серебряными нитями, которыми был расшит лиф одного из платьев, то искусно сплетенным тонким кружевом, вставленным в зону декольте другого, дабы превратить излишне глубокий вырез в невинный.

Девичьи проблемы были прерваны стуком в дверь, после которого оная распахнулась, впуская главенствующую чету. Удивленная столь ранним визитом и все еще пребывающая в состоянии предчувствия чего-то недоброго, Кейра оправила платье и сделала шаг назад.

– Maman, papa, - чуть склонившись в реверансе, она опустила глаза. Эту обязанность так хорошо вложили в юную головку, что даже сейчас, когда обстановка была достаточно неформальной, а в спальне не присутствовало никого постороннего, Наследница по привычке встречала родителей как полагалось. Младшая сестра сделала то же самое, следуя её примеру и не выпуская из рук вешалки. Но не только традиции клана сыграли роль в таком официозе – лица старшей четы были непривычно холодны. Конечно, они никогда открыто не выражали свои эмоции, но обыденное бесстрастие не могло сравниться с тем, что исходило от них сейчас.

– Кейра, - сухой тон матери заставил старшую внутренне подобраться – он не сулил ничего хорошего. Смуглое лицо девушки чуть побледнело, пока его обладательница соображала, за что именно рискует получить выговор. Вроде бы не делала ничего такого, что не подобает леди, тем более той, за которой следит добрая половина клана. Несмотря на то, что она отнюдь не была хрупкой девочкой, боящейся сказать кому-либо слово поперек, опустить себя в чьих-либо глазах являлось недопустимым. А тем более показать неуважение к родителям собственными поступками. Неужто прознали про ночной срыв и теперь хотят отослать ее в Цитадель, избавиться, как от гнилого плода на здоровом деревце, опасаясь заражения остальных? Но кто мог выдать, ежели вчера они ни с кем не сталкивались, пробираясь в подвалы через черный ход? Кто был способен донести на Наследницу, не опасаясь ее гнева и расправы? Кто вообще присутствовал в столь позднее время в этом крыле, когда все, включая слуг, должны были находиться в той части, что отводилась под прием?

– Скажи, вчера не происходило ничего подозрительного в течение вечера? – обратилась к ней леди Орлэйт, едва заметно потирая кончик мизинца левой руки у основания ногтя, как делала всегда при сильном волнении. Что должно было случиться, чтобы всегда бесстрастная и хладнокровная супруга главы хоть как-то выдавала собственную нервозность? В этом плане, наверное, старшая дочь пошла в нее: с самого детства привыкшая носить непроницаемую маску спокойствия с налетом уважения к своему собеседнику, она никогда не демонстрировала даже искренней и громкой радости, что и говорить об остальном спектре эмоций. Айне, похоже, единственная из всех пятерых детей оказалась наиболее живой и открытой, и причину такой разности натур до сих пор никто не смог разгадать. Воспитывались девочки абсолютно одинаково, если не считать того, что в первый год Кейру баловали сильнее от того, что этот ребенок стал долгожданным для старшей четы. Но и не более. Послаблений не давали обеим девочкам никогда. И все же, в младшей дочери света и тепла оказалось столько, что даже традиции клана и близость к Альянсу не смогли его убить.

– Я не совсем понимаю, о чем вы говорите, - медленно, взвешивая каждое слово, протянула черноволосая экра, стараясь лишний раз даже не шевелиться. Напряжение передалось и неусидчивой Айне, замершей с чудным платьем бледно-желтого цвета в руках. Переводя взгляд с родителей на сестру и обратно, младшая дочь рода Д’Эндарион ощущала себя несколько лишней в этой комнате. Но просто покинуть спальню не могла, словно боясь, что ее присутствие обнаружат. Потому оставалась стоять подле огромного шкафа, чуть ли не изображая из себя живую статую.

– Уалтар при тебе ничем не демонстрировал своего беспокойства? Возможно, что-то говорил о нестабильности в округе, - предположил лорд Ардал, делая пару шагов вперед и останавливаясь у резного кресла, на котором недавно сидела, завершая свой утренний туалет, их старшая дочь. Теперь же на обитый дорогой тканью из Западных земель предмет мебели устало опустилась хозяйка особняка, все так же не сводя глаз с владелицы спальни. Чувствуя себя под этими взглядами, как под перекрестным обстрелом, девушка внутренне содрогнулась. Она до сих пор не совсем понимала, к чему ведут родители.

– Вы же знаете, что он всячески оберегает меня от сведений о внешней обстановке, - качнув головой, Кейра нахмурилась, - Кроме какого-то странного типа, после беседы с которым он был, кажется, чуть раздражен или даже утомлен, я не видела ни одной причины для его плохого настроения.

– Какого типа? – напрягся глава рода Д’Эндарион, отчего на миг расслабившаяся девушка ощутила, что ее вновь зажали в ментальные тиски. Прислонив украшенные двумя тонкими кольцами пальцы к вискам, она попыталась вызвать в памяти четкий мыслеобраз, но силуэт вчерашнего господина упорно смазывался, не желая выдать хоть одну значимую деталь.

– Водник, совершенно точно водник, - это, пожалуй, все, что помнила Наследница, - Мне кажется, у него были хорошие способности к иллюзорной магии, потому как взгляд постоянно с него соскальзывал, а внешний вид совершенно не отпечатался в памяти. Но больше, к сожалению, я ничего сказать не в силах. А в чем, собственно, дело? – расспросы с раннего утра для родителей были столь нетипичны, что Кейра уже могла построить с полтора десятка гипотез о происходящем. Зря, наверное, она вчера не вытянула из жениха подробности того разговора, из-за которого мужчина был так мрачен. В следующий раз она постарается не допустить на прием подобных скользких типов. Да что там – даже теневиков заставит остаться за закрытыми дверями, чтобы не портили настрой своими вечными докладами. Она и без них прекрасно знает, что происходит в столице и на окраинах, великолепно осведомлена о внутренней и внешней обстановке в межмирье. Она и так почти ежедневно поддерживает с ними связь, как и многие явные или не явные члены Альянса, а также претендующие на место в оном. Но на вечерах подобного рода никаких политических разговоров быть не должно. И уж тем более никаких тайных агентов Альянса.

– Твое бракосочетание отменяется, - три слова, ворвавшиеся в сумбурно перетекающие из одного в другое размышления, были явно не теми, что жаждала услышать любая женщина. Тем более она. Опустившись на постель, чтобы не выдать никак собственного беспокойства, старшая дочь рода Д’Эндарион чуть прикрыла глаза, приводя мысли в порядок. Ждала столько лет, подождет еще несколько дней. Это ничто по сравнению с предшествовавшим сегодняшнему дню сроком.

– Сколь серьезны должны быть причины для такого заявления? – ей стоило огромной выдержки не задать куда более эмоциональный вопрос, но она не имела права.

– Уалтар Эр’Кростон находится в ожидании перехода за Грань.

– … - ни одного слова не сорвалось с губ ошеломленной экры, легкие которой разом покинул весь воздух. В аметистовых глазах плескался ужас, тесно сплетающийся с недоверием. Мелко подрагивающие руки неосознанно сжали край искусно вышитого покрывала. Со стороны, где стояла, замерев, Айне, донеслось ошеломленное восклицание: девочка куда хуже контролировала свои эмоции в силу возраста, а потому не смогла сдержать реакцию. Если уж ее эта новость вогнала в состояние искреннего шока, каково должно быть сейчас сестре?