Ренегат. Тень Империи

— Чтобы не провалить миссию, мне понадобится надеть что-то взамен этой развалюхи. У кого из вас лучше снаряжение? — спросил я, обращаясь к двум бойцам, которые были в неиспорченной броне.

Они недоумённо переглянулись, затем один из них сделал шаг вперёд.

— У меня, — сказал боец. — Недавно установил несколько новых модулей. Возможно, они пригодятся.

Я кивнул, приглядываясь к его доспеху. Выглядел он не слишком надёжен, но хотя бы оставался целым и находился в исправном состоянии.

Боец быстро разделся, а я, в свою очередь, снял повреждённую броню Оскара-15, вернув её обратно владельцу.

Даже с учётом автоматической подгонки под размер, новый доспех оказался немного маловат, но в целом сойдёт.

— Так, Оскар-15, ты будешь за старшего, — распорядился я. — Доведёшь группу до точки эвакуации и возвращайтесь на базу.

Я подозвал привязанный к Алексу-20 дрон, который всё это время находился неподалёку в режиме ожидания, и передал управление бойцам. Мне он больше не понадобится. Конечно, за всё время я уже настолько привык к этим летающим аппаратам, что даже немного жалел, что теперь придётся обходиться без них. Неплохо было бы использовать дрон в качестве разведчика, но записи с камер передавалась напрямую в Цитадель, так что мне пришлось отказаться от этой идеи.

— Командир, — обратился ко мне Оскар-15. — А что вы сделаете с ними?

Он указал на Джесси и пленного гиранца.

— Буду использовать в своих целях. Этот недоразвитый, — я махнул рукой в сторону Джесси, — будет проводником. А пленник может послужить пропуском на военную базу.

— Командир, вы же понимаете, что мы вынуждены будем доложить обо всём, что здесь произошло?

— Докладывайте, — невозмутимо ответил я.

На самом деле мне было плевать, что решит имперское руководство.

Бойцы по традиции вскинули кулак к груди, рявкнули заученное «Служу Империи!», затем подхватили труп Алекса-20 и спешно удалились прочь.

Я подобрал раскиданное вокруг оружие: плазменную винтовку, энерго-пистолет, меч и нож.

Джесси всё это время стоял столбом, бледный как мел. Я подошёл к нему и хлопнул по плечу.

— Не переживай, парень. Ты ведь всё ещё хочешь быть воином? Так вот на войне иногда приходится убивать. И подбери своё оружие. Я сказал опустить, а не выбросить. Так какого чёрта оно валяется на земле?

Джесси кивнул и поспешил выполнить приказ. А я про себя улыбнулся — этот пацан беспрекословно делает всё, что я скажу. Он явно не тянет на моего заместителя, или даже на рядового, но хоть какой-то напарник.

Затем подошёл к пленному гиранскому командиру, который был связан по рукам и ногам и сейчас сидел на заднице, подтянув к себе колени.

Я открыл шлем, чтобы он видел моё лицо, и встретился с ним взглядом. Гиранец как гиранец, ничего выдающегося. В меру уродливый. Бородатый, как и большинство из них. Удивительно, что командир. По крайней мере, я бы не стал такому подчиняться. Хотя, как показала практика, гиранцы, даже уроды, бывают вполне себе ничего.

— Ну что, гиранец, жить хочешь? — спросил я его.

Тот спокойно посмотрел на меня, ничего не ответив. Затем, также молча, сплюнул на землю.

— Гордый, как и все гиранцы, — улыбнулся я.

Схватив пленника за плечи, я одним рывком поставил его на ноги. По привычке обыскал, (так требует устав), и убедившись, что тот чист, выхватил свой нож.

— Да не бойся, — сказал я, разрезая верёвки. — Не стану я тебя убивать. Мы пойдём к твоим людям.

Командир гиранцев внимательно посмотрел на меня.

— Для чего ты это делаешь, имперец? — спросил он спокойным голосом. — Что тебе нужно?

— Хочу понять, что происходит на самом деле, — пожал плечами я. — Меня зовут Макс-47. Я элитный боец имперской армии. Я пообщался с вашими людьми, видел ваше поселение, и у меня возникло много вопросов.

Гиранский командир слушал молча, не перебивая, хотя его лицо и выражало недоумение. Я продолжил:

— Нас учили, что вы — дикари и враги. Что нужно уничтожать вас без жалости. Но когда я попал в ваше поселение, то увидел мирных людей. Женщин… детей и стариков… И мне не понятно зачем их убивать? Почему мы воюем?

Гиранец кивнул:

— Хорошо, что ты задаёшь эти вопросы. Значит, в тебе проснулась совесть, а значит и человечность Ты понял, что вас обманывают. На самом деле мы не дикари. Мы — те же люди, что и вы. Просто живём иначе, ближе к природе. А Империя пытается нас поработить или истребить, чтобы заполучить наши земли и ресурсы.

Я слушал очень внимательно. Многое в его словах совпадало с тем, что говорил Джесси. Я отбросил всякую критичность, что вдалбливала в нас имперская пропаганда, и пытался понять, может ли это быть правдой. И всё больше убеждался в том, что имперская пропаганда врала. Но один вопрос всё ещё мучил меня:

— Если это так, почему вы не идёте на переговоры? Почему сразу убиваете наших солдат?

Предводитель покачал головой:

— Мы не раз пытались. Но Империя не идёт на диалог. Для них мы — не люди, а лишь препятствие на пути. Они хотят нашей смерти, а не мира.

Я задумался. В его словах был резон. Если Империя отказывается от переговоров, гиранцам не остаётся ничего другого, кроме как защищаться.

— Что мне делать? — спросил я предводителя. — Я больше не хочу воевать против вас. Но и в Империю возвращаться — нельзя. С недавнего времени, я стал по другому относиться к собственной смерти.

Он посмотрел на меня серьёзным взглядом и сказал:

— Если ты искренне желаешь прекратить войну и хочешь помочь, то присоединяйся к нам. Это будет опасно для тебя, ведь Империя не прощает ренегатов. Но со своей стороны, за моё освобождение, я могу гарантировать тебе безопасность среди гиранского народа. И ты будешь полезен нам. Твои навыки и знания о враге могут пригодиться.

Я неопределённо кивнул. Давать гиранцам ключи к уничтожению империи я пока не готов. Но время покажет. А к гиранцам я пойду, во всяком случае, другого выбора всё равно не вижу. Среди них я, возможно, найду ответы на мучающие меня вопросы.

— Хорошо, — сказал я и пожал протянутую мне руку предводителя.

— Ты можешь звать меня Харпером, — ответил гиранский командир. — Если всё, что ты сказал, является правдой, то я ценю это. Мы, гиранцы, очень дружелюбный народ и никогда не забудем, что ты рискнул прошлым ради справедливости. Но будь готов к тому, что тебе придётся приспособиться к нашему образу жизни.

Я задумчиво кивнул. В конце концов, что принесёт это решение — покажет время. Сейчас я твёрдо знал одно: моя прежняя жизнь в империи навсегда осталась в прошлом.