Репортаж перед смертью

– Что… – это был даже не вопрос – на него просто не хватило воздуха в занывших лёгких – выдох, с трудом прорвавшийся сквозь онемевшие губы.

– В связи с неожиданно появившимися уликами, подтверждающими алиби Нацу Драгнила на момент совершения преступления, с него сняты все обвинения. Дело закрыто. Его освободят сегодня до двенадцати часов. А если бы кое-кто не отключил телефон, он узнал бы это ещё вчера и не мучился всю ночь от кошмаров.

Наверное, надо было рассердиться на Локи за то, как и когда он рассказал эту новость, накричать, заплакать. Но она лишь сделала пару шагов до стоящего рядом стула (и как только смогла пройти даже такое короткое расстояние на непослушных, словно парализованных ногах?) да, взяв со стола бумагу, прочитать прыгающие, расплывающиеся перед глазами скупые строчки официального документа, подтверждающего слова юриста.

Стейнлиз неторопливо тянул свой кофе, словно его чашка была бездонной, и молчал: то ли специально выдерживал театральную паузу, желая сделать свой последующий рассказ более эффектным, то ли чисто по-человечески давал девушке время прийти в себя. Люси ещё некоторое время смотрела на бумагу, которую держала в мелко дрожащей руке, потом аккуратно положила листок на стол и подняла на адвоката глаза:

– Но… как? Как тебе удалось?

Мужчина пожал плечами:

– Моей особой заслуги в этом нет. После нашего разговора я еще пару часов пытался дозвониться до судьи, но всё было бесполезно. Набрал твой номер – телефон недоступен, домашний тоже не отвечал. Тогда решил заехать на студию.

– Зачем?

– Я беспокоился, Люси. У тебя был такой убитый голос, – Локи, нахмурившись, в упор смотрел на неё. Девушка отвела глаза, нервным движением заправляя за ухо светлую прядь. – Мне сказали, ты заходила буквально на минуту. Какой-то странный парень в свитере просил передать тебе конверт, который оставила для тебя высокая девушка с длинными белыми волосами.

– Мира?! – воскликнула журналистка.

– Я тоже так подумал, поэтому вскрыл конверт. Там оказалась плёнка с записью из кафе, на которой был Драгнил. Время совпадало с тем, когда была убита Лисанна. А дальше – моя обычная работа. Которая, кстати, почти закончена. Вот, держи, – Стейнлиз положил на стол небольшой полиэтиленовый пакет. – Мне разрешили забрать самому, в качестве, так сказать, возмещения моральных убытков, чтобы не заставлять бывшего осуждённого снова переступать порог полицейского участка.

– Что это? – Люси покрутила в руках прозрачный свёрток.

– Личные вещи Драгнила, которые конфисковали после ареста: ключи, кредитки, различные мелочи. Отдашь ему вместе с этими бумагами, – адвокат пододвинул к ней папку, из которой несколько минут назад вытащил решение о снятии обвинений. – А мне уже пора, иначе я опоздаю в суд. Спасибо за кофе, – мужчина поднялся и развернулся, чтобы уйти, но его окликнули:

– Локи, подожди, я совсем забыла, – девушка убежала в комнату и сразу вернулась, протягивая Стейнлизу связку ключей. – Надо было ещё вчера отдать…

Адвокат не торопился забирать свою вещь. Поправил очки и негромко, но чётко, делая упор на каждом слове, сказал:

– Можешь оставить их себе.

– Нет, – Люси мотнула головой и аккуратно положила ключи на стол. Те тихонько звякнули. – Прости, но… Нет, – уже более решительно добавила она. Локи помедлил, потом чуть дёрнул уголком рта, складывая губы в кривую, вымученную улыбку:

– Тогда удачи, – сгрёб связку, кивнул и, не оглядываясь, пошёл к двери. Девушка не стала его провожать; она вообще не двигалась, пока не услышала тихий щелчок закрывшегося замка. Глубоко вздохнула, как делает человек после пробуждения, медленно оглядела помещение, словно видела его впервые. Наткнувшись взглядом на настенные часы, тихо ойкнула и побежала собираться. У неё было ещё достаточно времени, но Люси не хотела терять ни минуты. Поэтому уже примерно через полчаса она спускалась к своей машине, не в силах сдержать счастливой улыбки в предвкушении скорой встречи.

Два часа в дороге пролетели довольно быстро. Девушка даже не заметила, как доехала, и удивлённо вскинула брови, увидев за очередным поворотом серое здание. Сообщив на пропускном пункте о цели визита, она вернулась к машине и начала расхаживать рядом с автомобилем в ожидании своего будущего пассажира, бросая нетерпеливые взгляды на железную дверь. Примерно через час та, точно сжалившись над ней, противно скрипнула. Вышедший человек, сделав пару шагов, остановился, поднял голову и, чуть прищурившись, замер, глядя на небо. Люси тоже застыла, рассматривая этого почти незнакомца. Раньше она видела Драгнила только в красной с чёрными нашивками арестантской робе, грубой и мешковатой. Сейчас, в обычной, «человеческой», одежде он выглядел совсем по-другому: непривычно, слишком просто и буднично, однако ему это удивительно шло. И, как ни странно, заставляло девушку ещё больше нервничать, слегка покусывая губу.

Она боялась. Нет, не его, а их встречи. Что сказать, как себя вести? Там, за толстыми кирпичными стенами, всё было понятно: она – журналистка, он – заключённый, ему нужна была помощь, ей захотелось эту самую помощь ему оказать. А теперь? Какими будут их отношения, когда правда, наконец, восторжествовала, и каждый из них может пойти своей дорогой? Мысль о том, что она больше никогда его не увидит, неприятно отзывалась где-то внутри, но Люси прекрасно понимала, что надеяться на что-то большее со стороны Драгнила, кроме благодарности, по крайней мере глупо. Тот почти получившийся поцелуй не в счёт: неожиданные обстоятельства и обстановка часто вынуждают людей совершать не свойственные им поступки. Да и с момента смерти Лисанны прошло не так много времени, чтобы начать строить новые отношения. И всё же…

Молодой мужчина, наблюдавший за облаками, отвлёкся, наконец, от своего занятия и подошёл к машине. Люси почувствовала, что сердце застучало с такой силой, будто весь путь до тюрьмы ей пришлось преодолеть бегом, щёки жарко вспыхнули, а пальцы похолодели и предательски задрожали. Однако стоявший напротив Драгнил был не меньше её растерян и взволнован. Он кашлянул и хрипло произнёс:

– Я… не знаю, что сказать… – его губы чуть дрогнули, пытаясь изобразить улыбку.

– Я тоже, – выдохнула девушка, обхватывая себя руками.

– Наверное, простого «спасибо» будет слишком мало, но мне сложно выразить, как я вам благодарен.

– Ну, что вы, – Люси пожала плечами. – Этого будет вполне достаточно.

– Тогда – спасибо, – от того, как мужчина это сказал, у неё по телу пробежали мурашки. И лицо, кажется, покраснело ещё больше. Она судорожно выдохнула и неопределённо махнула рукой:

– Может, уедем отсюда?

– С удовольствием, – её собеседник кивнул. Девушка, обойдя автомобиль, заняла водительское место, Драгнил сел рядом. До города они не сказали ни слова, лишь иногда обмениваясь взглядами и чуть смущёнными улыбками.

– Куда вас отвезти? – спросила журналистка, когда почти пустая загородная трасса сменилась бурлящими каждодневной жизнью улицами.

– Даже не знаю… – мужчина растерянно посмотрел в окно. – Квартира опечатана, а родственников, к которым можно напроситься погостить хотя бы на пару дней, у меня здесь нет.

Люси указала пальчиками на бардачок:

– Там, посмотрите, Локи передал вам какие-то документы и личные вещи.

Драгнил не заставил себя дважды просить. Пролистал бумаги в папке, покрутил в руках пакет и повернулся к девушке:

– Тогда, если вам не сложно… – он назвал адрес, предупредив, в каком месте там разрешена парковка.

Через полчаса машина свернула к тротуару, но пассажир не торопился покидать её. Помолчал минуту, словно собираясь с духом, и сказал:

– Люси, я помню, какой сегодня день и что он значит для вас, и всё же… – эти слова заставили девушку напрячься и отвести глаза: стыдно было признаваться, но она совершенно забыла о сегодняшней печальной годовщине. И ей не хотелось, чтобы Драгнил поднимал эту тему и выражал своё сочувствие. Наверное, это было неправильно и нечестно по отношению к Мишель, родителям, тёти Мэри с её близнецами и болтливым мужем. Наверное… Но Люси это абсолютно не волновало. Впервые она была свободна – от неподъёмного груза вины, ответственности и воспоминаний. Завтра ей снова придётся сражаться со своими демонами, погружаясь в холодный океан Одиночества. Разве не имела она право хоть на один день вырваться из этого ада? – Возможно, моё предложение покажется вам чересчур наглым и несвоевременным. Я пойму, если вы откажетесь.