Рерайтер

— Уметь вести дискуссии, это не совсем общение, — продолжаю я идти по тонкому льду, — хоть люди в этом не любят признаваться, но простое общение с приятным человеком очень важно для них.

Марьина задумалась, потом тяжело вздохнула, осознав, что я в чем-то прав:

— Хорошо, и как сменить этот имидж?

— Это сделать не просто, придётся пожертвовать не только своим свободным временем, но и деньгами.

— Деньги это не проблема, — отмахнулась Нина Григорьевна и тут же спохватилась, — если там, конечно, счет не идет на тысячи.

— Тут не могу точно сказать, но что дешево не будет это точно. Ну как, вы готовы?

— Подожди, а что, вот так сразу?

— А чего время терять?

Верочка меня не подвела, она дала телефон своей знакомой, которая работала в кооперативной женской парикмахерской, в моем времени это заведение называлось салон красоты и уже на следующий день мы встретились с мастером или правильно будет сказать мастерицей? Она внимательно выслушала мои пожелания и хмыкнула:

— Интересная задача, но посмотрим, что скажет сама клиентка.

— Вот на это бы я бы не сильно обращал внимание, ради её же пользы. — И подкрепил свои пожелания сотенной купюрой.

Спустя три дня.

— На эту "чистую зону уже третий рулон полиэтилена извёл, — рычал на меня Троцкий, — да еще промышленные фильтры тебе подавай.

— А ещё, — продолжил я, — нужно заказать специальную одежду из болоньевой ткани. Вот полюбуйтесь, к чему приводит пыль в лаборатории.

Я подвигаю к нему микроскоп, с образцами, которые оказались испорчены пылью.

— И что? — Продолжал он упорствовать. — Эту пыль можно было удалить промывкой непосредственно перед операцией.

— Поверьте, все тщательно промывалось перед операцией, но полностью избавиться от пыли у нас нет никакой возможности. Можно только снизить количество пылинок в объёме. Поэтому и нужны все эти меры…

Эй, ты куда? Замечаю, что взгляд Валерия Ефимовича вдруг стал стеклянным и был направлен на что-то находящееся позади меня.

— Э… Здрасти, — вдруг произносит он и снова впадает в ступор.

Оглядываюсь и вижу Марьину в обновленном образе. А что, очень даже неплохо, прическа, макияж, правильно подобранная одежда, это должно производить впечатление. Но все это быстро пролетело в голове.

— Здравствуйте, Нина Григорьевна, — и снова поворачиваюсь к Троцкому, — так что? Мы договорились?

— А? — Он с трудом выпал из ступора. — Да, договорились. — И снова перевел взгляд мне за спину.

— Вот видите, Нина Григорьевна, какое воздействие оказывает на мужчин ваша красота? — Заявил я Марьиной, когда Валерий Ефимович покинул нас, постоянно оглядываясь, не в силах перебороть себя.

— Странно, — задумалась она, — сегодня постоянно вижу такую реакцию знающих меня, и это мне не нравится.

— Такая реакция и должна быть первое время, — пожимаю плечами, — они ведь видели вас в одном образе, а сейчас вы в другом, и это вводит их в замешательство. Пройдет немного времени, и они привыкнут. И да, теперь вам можно смело вновь ехать в командировку, отказов не будет.

— Думаешь?

— А то.

Глава 7

Мы ж не Хранция какая

— Что это за хрень? — Спрашивает Гарик смотря на полиэтиленовый мешок, в котором можно было видеть белые хлопья порошка.

— Это моностеарат глицерина, — отвечаю ему.

— Что? — Продолжает он упорствовать в своем «невежестве» — Можешь как-то по-другому назвать?

— Запросто, — улыбаюсь я, — у него есть и другое название — дигидроксипропилоктадеканоат, можешь его и так называть, специалисты поймут, если они действительно специалисты.

Гарик на минутку замирает, пытаясь вникнуть в набор, не связанных друг с дружкой, слогов и, наконец, приходит к правильному выводу:

— Нет, прежнее название мне нравиться больше. А зачем оно здесь?

— Зачем? — Чешу затылок и начинаю объяснять. — Видишь ли, в лаборатории будут работать с электроникой, которая очень чувствительна к статическому электричеству. А мы чтобы выделить чистую зону использовали полиэтилен, который как раз и есть основной источник этой статики, поэтому и вынуждены теперь использовать моностеарат глицерина, чтобы избавиться от этой беды.

— А я слышал, — начинает умничать научный сотрудник, — что со статикой можно бороться другими методами.

— Можно, — подтверждаю его слова, — но те методы не достаточно быстрые, зато достаточно трудоемкие, а здесь дёшево и сердито.

— А это? — Гарик легонько пинает мешок. — Здоровью не повредит?

— А ты мороженое любишь?

— Причем здесь мороженое? — Товарищ начинает подозревать, что сейчас услышит нечто неприятное.

— Так это вещество используется в нём в качестве эмульгатора, — улыбаюсь я, — и взяли мы его с фабрики совершенно бесплатно, так как у него закончился срок годности. Для производства мороженого его использовать нельзя, а нам в самый раз.

— Понял, — кивнул Гарик и, сделав вид, что чем-то занят, попытался сбежать.

— А ничего не получится, тебя Троцкий не просто так сюда прислал, — смеюсь я и киваю на пятидесяти литровый бак с водой, в которую был опущен нагреватель, — подключайся, эту «хрень» еще как-то растворить надо.

С этого дня это вещество иначе как «хрень» не называли, так и говорили: — Здесь надо сначала хренью обработать.

* * *

Вот мы и дожили до счастливого момента, август, сейчас в МИЭТ «сенокос», идет интенсивный отбор абитуриентов в студенты, а у нас работает «приемная комиссия». Стольников, тот самый гигант, которого я встретил в первый день работы в лаборатории, сейчас ходит по чистой зоне с кониметром, прибором для измерения количества пыли, и с его помощью формирует пробы воздуха. Гарик же, как непосредственный участник борьбы со статикой, шныряет с другим прибором, измерителем электростатических потенциалов, всюду сует его датчик и не спускает глаз со стрелки, которая стоит не шелохнувшись.

— Ну что? — Не выдерживаем мы, когда гигант оторвался от микроскопа, где подсчитывал количество пылинок в пробе.

— Сейчас, — отмахнулся он от нас и полез в справочник с таблицами, после непродолжительных расчетов облегченно выдохнул, — четыреста двадцать пылинок на литр.

— Вот это чистота? — Восхитились работники лаборатории.

— Не такое уж и достижение, — хмыкнул Троцкий, — я слышал, на производстве микросхем добились чистоты в триста пылинок на литр в чистой зоне.

— И у нас столько же будет, — обнадежил я его, — фильтры еще не успели основательно почистить зону, скоро концентрация пыли еще снизится, главное чтобы все соблюдали правила входа туда.