Рерайтер
Шрифт:
— На сегодня всё, — объявил Валерий Ефимович, — а завтра начинаем экспонирование первой партии образцов…
Но тут по лаборатории разносится грохот, это электрик, который устанавливал дополнительное освещение, не удержал равновесие и ухнул с высоты вместе со стремянкой. Сам он каким-то образом извернулся и умудрился приземлиться без видимых последствий, только ногой попал между двух последних перекладин, а вот стремянка, накренившись, рухнула на полиэтиленовую пленку, которая отделяла чистую зону от всего помещения лаборатории, и пробила её, проделав изрядную дыру.
— Ё… твою… — выругался Троцкий, хотя раньше за ним любовь к крепким выражениям не наблюдалась. —
Это электрик, оказавшись в неприятном положении, пытался освободиться от стремянки, толкая ее от себя и тем самым способствуя расширению дыры.
Я кидаюсь к аптечке, выхватываю из неё рулончик пластыря, хватаю стул, и кидаюсь к месту «аварии» — надо быстро закрыть порыв, пока находящийся под небольшим избыточным давлением воздух ещё только начал покидать зону, а то иначе придется начинать все сначала. Минут через десять место аварии в первом приближении заклеили, но это не все, теперь надо подождать, когда найдут еще рулончики пластыря и переодевшийся сотрудник пройдет в чистую зону, чтобы совместными усилиями дополнительно проклеить изнутри стыки пленки и восстановить подобие герметичности. А электрик так и не понял в чем его вина, по его мнению, все было с точностью до наоборот, это мы виноваты, что он пострадал:
— Развели тут, понимаешь, всякие «зоны» шагу не сделать, да еще и матерят ни за что.
Уставший, но довольный тем, что удалось избежать последствий «несчастного случая», тащился в общежитие, уже вечерело, и я уже был весь в мечтах о том, как рухну на кровать и «вдарю по сну». Чуть в стороне, на скамейки дворика, который образовался между корпусами общежития, крутились претенденты на обучение в институте. Некоторые галдели радостно, видимо у них с вступительными экзаменами был полный порядок, некоторые же наоборот имели грустный вид, у них дела были не столь хороши.
— Андрей? Климов! — Отвлекает меня от мечтаний о постели голос.
Хм, а ведь это Собко Николай, или как он часто себя называл на украинский манер Никола. Мой знакомый по прежней школе. Это значит, что где-то здесь должны крутиться и остальные. И точно, подойдя ближе, увидел сидящих на скамейке старых знакомых.
— Климов, ты специально это сделал? — Тут же получаю претензию от Светки.
— Что? — Не понимаю, какие конкретно ко мне претензии.
— Ты сказал, что в МИИЭТ легко поступить.
— Ничего подобного я не говорил, — отметаю обвинения, — наоборот сказал, что здесь обращают внимание на хорошее владение математикой и физикой.
— Но ты сказал, что здесь проходной бал двадцать один.
— Был в прошлом году, и сразу предупредил, что в этом году выше, но вы почему-то решили пропустить это мимо ушей.
— Да какая разница, какой тут проходной бал, — в сердцах махнул рукой Никола, — мы вообще на первых экзаменах срезались.
— То есть как? — Удивился я — Даже на тройку не нарешали?
— Математику на трояк вытащили, а вот на физике все сошли кроме Степана.
— Странно, — удивили меня во второй раз, — задание по физике мне показалось не очень сложным.
Да уж, вот она разница в преподавании в Москве и в других городах. Ведь люди в провинции ничуть не глупее, если бы у них было время пройти подготовительные курсы в Москве, вникнув в специфику московских Вузов, то таких проблем не возникло бы.
— Что ж, сочувствую, — пожимаю плечами, ибо помочь им ничем не могу, — теперь домой?
— А куда еще? — отозвались девицы, и как-то неприязненно взглянули на Светку.
Понятно, видимо это она их уговорила приехать в Зеленоград за компанию, и теперь из
неё сделали крайнюю и ещё не раз попытаются обвинить во всех смертных грехах. Но зная характер этой девчонки можно утверждать, что никуда она отсюда не поедет, Зеленоград усиленно строится и с работой здесь полный порядок, поэтому, скорее всего, устроится на какое-нибудь предприятие, подучится на курсах и попытает удачу снова на следующий год. Вот только бесполезно это, МИЭТ стремительно набирает популярность, поэтому на следующий год проходного бала как такового не будет, любая оценка, кроме отлично, будет означать провал. Потом преподавателям придется усложнять вступительные экзамены, чтобы не попасть в такую ситуацию, когда придется увеличивать количество мест чтобы избежать скандала. Так что существует большая вероятность того, что Светка осядет здесь навсегда, как сложится её дальнейшая жизнь, гадать не берусь, да и не интересно мне это.* * *
Возвращение Марьиной из «деловой» командировки было триумфальным, ей удалось выбить не только кремневые пластины, но и выклянчить новую проекционную установку, которая позволяла создавать фотошаблоны с размером элемента до пяти мкм. Для нас это пока избыточно, нам и десяти мкм достаточно, но пойдет на будущее.
— Хватит отдыхать, — заявила она «с порога» — пора начинать работу, теперь у нас для этого есть всё.
Вот так, никакой благодарности, что мы здесь летом кувыркались, готовили чистую зону, чтобы начать дальше развивать прорывную технологию. И только мы, понимаешь, запустили первую партию образцов, чтобы подтвердить готовность передачи их в производство, как появилась новая беда, откуда не ждали. Меня вместе со всеми студентами отправляют поднимать сельское хозяйство, и заступничество Марьиной не помогло, зав кафедрой Борисов на все доводы повторял как попугай:
— Студенты должны заниматься общественно полезным трудом, это не мое решение, это решение руководства института.
Так что, даже эффектная внешность женщины иногда может дать сбой.
— Ну и что, побуду месяц на свежем воздухе, — улыбнулся я.
— А кто фотошаблоны делать будет? — Вскинулась Нина Григорьевна.
— Уж на два десятка пластин их должно хватить, если аккуратно ими пользоваться, а там и закончится срок «изгнания».
— Мне непонятно, — проворчала Марьина, — почему Борисов так уперся?
— А он разве не объяснил?
— Нет.
— Он хочет, чтобы наша лаборатория присоединилась к учебному процессу и его студенты проходили практику у нас, — поясняю ей подоплеку событий, — а вы, скорее всего и слышать об этом не хотите.
— Некогда нам студентами заниматься, — сразу вскинулась Нина Григорьевна, — да и что они здесь делать будут, только под ногами мешаться?
— А вот с их точки зрения, раз вы взяли на работу одного студента, то значит, у вас имеется в них потребность. И, вообще, его можно понять, разработкой микросхем сейчас занимаются только в КБ, вы единственные кто им доступен.
— Не знаю, — снизила степень накала Марьина, — у нас негде этим заниматься, только одна лаборатория, даже вспомогательных помещений нет. Да и со штатами тоже проблема.
— А это уже будет головной болью Борисова, — хитро улыбаюсь я, — пусть он пробивает и помещения, и штаты. От вас требуется только согласие.
— Не только, — продолжает хмуриться мой руководитель, — кто-то должен еще и учебный процесс курировать.
— А вот здесь уже ничем помочь не могу, — развожу руки, — но кто-то же должен готовить специалистов.