Рерайтер

* * *

Антошка, Антошка, пойдём копать картошку!

Нет, конечно, в мае картошку не копают, а вот на переборку, пожалуйста. Студентов не только на уборку урожая гоняли, но и об овощных базах не забывали. А все от того, что нужные условия для хранения корнеплодов не обеспечивали, морковь, свекла, капуста, картофель… выкидывались десятками тонн на свалку. И Никого это не удивляло. Одно слово — бесхозяйственность. Помню, у меня в подвале, в гараже, овощи хранились до июля (кроме свежей капусты, естественно), и ничего им не делалось, а тут… Расстроился сильно, нет, мы до коммунизма не доживём, да и социализм не сохранить, хотя кому он такой нужен?

Но не будем о грустном. В нашей артели аврал, денег из Югославии поступает столько, что не знают куда их девать, на сегодняшний день на счету сто восемьдесят тысяч, теперь носятся с идеей открытия филиала, чтобы разделить производство. А то Минфин уже сделал предупреждение, и потребовал отчитаться о внеплановых доходах, пока эти доходы объявили как инвестиции в развитие производства, но объявить мало, нужно предоставить план развития. А вот с этим как раз неувязка вышла.

— Так, а чего вы мучаетесь? — Пожимаю плечами на заседании руководства артели. — Вы же часы собрались выпускать, вот под них и нужно арендовать дополнительные площади.

— Так сколько мы этих часов продадим, — сомневается бухгалтер, — тысяч тридцать, ну пятьдесят, а остальное куда?

— Тридцать? Пятьдесят? — Делаю большие глаза. — Нет, тут счёт будет идти на сотни тысяч, если не на миллионы.

— Ну, это ты хватил, — усмехнулся председатель, — такие часы будут не каждому по карману, так что много у нас не возьмут.

— А… По какой цене собираетесь продавать? — Настораживаюсь я.

— Чтобы не сработать в убыток, потребуется установить цену в шестьдесят рублей. — Сообщает бухгалтер.

— Это откуда такие цены?

— Так ведь завод собирается нам микросхемы часов по сорок рублей реализовывать, — заступается председатель за бухгалтера.

— И у нас цены на индикаторы будут установлены в пределах трёх рублей за штуку. — Вступает в разговор товарищ, исполняющий обязанности зама по экономике.

— Понятно, — смеюсь я на этот сговор, — а вот скажите мне, зачем вы это делаете? Вы ведь хотите все затраты отбить в первый же год и задираете цену до небес, «Интеграл» тоже не лыком шит, и тоже задирает цену, в результате мы будем испытывать трудности с реализацией своей продукции и расплодим конкурентов.

— Конкуренты и так быстро подтянутся, — махнул рукой председатель.

— Так если мы цену задирать не будем, они двадцать раз подумают, стоит ли ввязываться в сомнительное мероприятие.

— И что ты предлагаешь? — Интересуется бухгалтер.

— Снизить цену на индикаторы до восьмидесяти копеек за штуку, и договориться с заводом о снижении цены на микросхемы в той же пропорции.

— А согласятся? — Засомневался председатель.

— А почему бы им это не сделать? — Задаю я вопрос, на который сейчас в СССР редко кто обращает внимание, кроме комитета ценообразования. — Сейчас они взяли за основу расчёт затрат по методике утверждённой МЭПом. Но мы же не военная отрасль, а значит, отсутствует военная приемка и затраты надо считать по-другому.

— Все равно, не станут они продавать микросхемы ниже двадцати рублей, — покачал головой глава артели.

— Попытка не пытка, но сейчас цена механического будильника от четырёх с половиной, до двадцати рублей. Если у нас цена будет меньше двадцати, то половина из тех, кто нуждаются в часах, купят наши изделия. Мода никуда не денется. К тому же, есть еще кое какие соображения. — И я выкладываю на стол рисунок наручных часов. — Такие часы со следующего года планирует выпускать японская компания «Сейко». Цена будет в пределах тысячи долларов. Но продержится не долго, уже через три года, она скатится до уровня рентабельности.

— То есть ты предлагаешь «снять сливки», — ухмыляется председатель, — а я-то уж подумал, что перед нами бессребреник во плоти.

— Снять сливки за рубежом, это не то, что наживаться на собственных гражданах.

— Тьфу, перехвалил, — снова нахмурился он, — ладно, нам понятна твоя позиция, ты не хочешь плодить конкурентов, и поэтому предлагаешь сразу ударить по ним ценой.

— Да, — киваю, подтверждая, что меня правильно поняли, — но ручные часы на внутренние продажи выставлять только после того, как цена за рубежом упадёт.

— А какой смысл? — Удивилась бухгалтер. — Нам что с зарубежных продаж, что с внутренних, разницы нет.

— Есть разница, — вздохнул глава артели, — Андрей правильно советует, с экспортного товара, тридцать процентов дохода можно направить на приобретение государственных фондов.

— Это, конечно, не факт, — тут же подал я голос, — за дефицит еще повоевать придётся, но попробовать можно.

А вообще интересно как кооперативы и артели в СССР работают, несмотря на то, что в этой реальности их никто не изничтожал, они работают как временщики. То есть живут сегодняшним днем, вот состоявший разговор тому пример, руководители ведь прекрасно понимают, что срок окупаемости вложений в три года, это больше чем можно мечтать. Но тут появилась такая возможность, и они вцепляются в нее мёртвой хваткой — пытаются окупить вложения меньше чем за год. Понятно, что в этом случае их в покое не оставят, ни Минфин, ни конкуренты. Первый потому, что зафиксирует сверхприбыль, а это нарушение нынешнего законодательства, а вторые позарятся на эту сверхприбыль, ибо с их точки зрения это то, с чего можно хорошо поиметь. Короче говоря, никакой стратегии развития, главное хапнуть сегодня, а о завтрашнем дне будем думать завтра.

* * *

Девятнадцатое мая 1969 года. Кабинет министра электронной промышленности Шокина.

— Наслышан о твоих успехах, Эдуард Федорович, — Александр Иванович выскочил из своего министерского кресла и пожал руку Венскому, — меньше чем за полгода освоил производство микропроцессоров, а ведь американцы об этом даже не думают. Ты еще только пробную партию выпустил, а нас уже из КБ заявками забросали, хотят твой микропроцессор использовать как составную часть контроллеров.

— Это да, — согласился с ним директор завода, — они и на нас давят, чтобы мы им прислали несколько микропроцессоров на пробу. Но на плановые показатели мы хорошо если выйдем к августу, да и почти всю продукцию планируется пустить на калькуляторы.

— На какой процент годных микросхем рассчитываете? — Поинтересовался министр.

— Во второй партии получили годных процессоров четыре процента, в будущем планируем выход на десять процентов, но это будет предел, оборудование не позволит достичь более высоких показателей.

— А конкретно?

— К примеру надо менять печи, — пожаловался Эдуард Федорович, — на наших печах очень трудно соблюдать график нагрева и поддерживать температуру с точностью до половины градуса. Или еще требуется менять установки очистки воды, те которые у нас в работе сейчас, не могут полностью обеспечить качество воды, для промывки кремниевых пластин. Ну и сами пластины, надо переходить на диаметр сто миллиметров, иначе производительность не обеспечить.

— Нет, — мотнул головой Шокин, — перейти на сто миллиметровые пластины мы пока не можем, у нас зарубежное оборудование рассчитано максимум на семьдесят шесть миллиметров.