Ретроградная Венера

Незнакомка тяжко вздыхает, но вскоре в уголках ее губ появляется улыбка, хоть и вымученная.

– Кстати, а что ты тут делаешь? – спрашивает она.

– Я… – Заметив такси, я осекаюсь. Нет, это не Фрэнки. Снова поворачиваюсь к элегантной собеседнице. – Я просто гуляю.

– Хм-м… Раз уж ты здесь, – начинает она, затушив сигарету, – надо бы провести совещание. Ты же в курсе, что мы на сегодняшний вечер остались без флориста? – Молодая особа вздыхает. – У нее, видите ли, ребенок заболел. Нет, ну какого черта звонить и сообщать мне это в одиннадцатом часу? В общем, я все утро на телефоне и, кажется, нашла достойную замену. О, через час я забираю твое платье. И ближе к трем привезу его к тебе, хорошо?

Мое платье. Флорист. Себастиан. Сегодняшний вечер. Одной рукой я крепко держу поводок Клода, а другой потираю лоб.

– Лена, ты и правда сама не своя, – говорит она, скептически глядя на меня.

– Как там сказал Себастиан? Не в настроении.

Лежащий на столе телефон молодой особы начинает звонить, и от вибрации дребезжит чашечка эспрессо на блюдце возле ее правой руки.

– Фу, это парень, с которым я встречалась в прошлом месяце, – кривит губы она. – Всю неделю названивает. Ох уж эти мужчины. Не понимают, когда нужно оставить девушку в покое.

– Да уж, – бормочу я.

И тут рядом останавливается такси. Фрэнки! Слава богу!

Она высовывается из окна машины и командует мне:

– Садись!

Появление лучшей подруги придает мне сил. Я бегу по брусчатке к припаркованному напротив черному «мерседесу».

– Даже не думай! – мотает головой Фрэнки. – Для Клода места нет. Пусть останется с Эллой. – Подруга указывает на молодую женщину в кафе. – Она отведет его домой.

– Элла?

– Для этого и существуют помощницы. Между прочим, у нас на обед заказан столик. Вряд ли в ресторане обрадуются, если ты притащишь с собой семидесятикилограммового теленка.

Элла. Моя помощница. Понятно.

– М-м… – мямлю я, возвращаясь к столику молодой особы. – Вас не затруднит отвести Клода домой? У меня возникло дело, и я… поручаю его вам.

Элла вяло кивает и, забирая поводок, одаривает Клода приторной улыбкой.

– Спасибо! – бросаю я и бегу к такси.

– Прости, что вчера вечером не получилось выбраться с тобой в бар, – извиняется Фрэнки, обнимая меня. – Мы приземлились с опозданием и добрались до тебя в двенадцатом часу ночи.

Я всматриваюсь в ее лицо, и мои глаза наполняются слезами.

– Лена! – Во взгляде Фрэнки появляется озабоченность. – Давай-ка рассказывай. Что, черт возьми, происходит?

Глава 5

Водитель такси мчится по узкой улочке, едва не задев женщину на велосипеде с букетом тюльпанов в передней корзине.

– Фрэнки, я не знаю, что со мной творится, – с тяжелым вздохом признаюсь я.

– Ты что-нибудь ела?

Она окидывает меня долгим, полным материнской заботы взглядом. Так смотрят только близкие подруги, которые могут заодно напомнить, что пора эпилировать верхнюю губу.

Я отрицательно мотаю головой.

– Тогда неудивительно, что ты как во сне. – Фрэнки сверяется с наручными часами. – Тебе надо поесть. Кристиан сейчас в музее Орсе [11] . Мой повернутый на музеях муженек! Он забронировал нам столик в ресторане в том же здании.

Я смеюсь, вспомнив историю Фрэнки об их первой с Кристианом ссоре после свадьбы, когда он предложил отпраздновать первую годовщину семейной жизни в музее Гуггенхайма [12] .

11

Музей Орсе (фр. Musee d’Orsay) – парижский музей изобразительных искусств, знаменитый своей коллекцией работ импрессионистов и постимпрессионистов конца XIX – начала XX века.

12

Музей Гуггенхайма – музей, созданный меценатом и коллекционером Соломоном Гуггенхаймом в Нью-Йорке в 1959 году. Содержит одну из богатейших коллекций современного искусства в мире, начиная с XIX века по наши дни.

– Гуггенхаймгейт, – подмигиваю я ей.

Знакомое словечко на мгновение прогоняет тревогу, и я снова чувствую себя нормальной. Пускай я в Париже и, судя по всему, замужем за человеком, которого практически не знаю, но Фрэнки – все та же Фрэнки. По крайней мере, очень надеюсь.

Она тут же закипает: столько лет прошло, а Фрэнки по-прежнему возмущена.

– Вот скажи, кому придет в голову выбрать музей Гуггенхайма для романтического свидания?!

Я молча ухмыляюсь, хотя мы обе знаем, что нас с Кристианом роднит интерес к искусству. В каком-то смысле Кристиан мне так же близок, как и Фрэнки. И вообще, я была свидетелем их знакомства! Помню, как уговаривала ее подойти к красивому парню в дальнем конце бара. Остальное – уже история. Да, Кристиан стал мне таким же другом, как и Фрэнки, – особенно в тот год, когда она умудрялась работать на полную ставку днем, а по вечерам учиться по программе MBA. Мы с Кристианом составляли друг другу компанию.

– То есть люминесцентное освещение тебя не устраивает? – подтруниваю я.

Фрэнки хохочет, а я кладу голову ей на плечо и вдыхаю знакомый аромат Chanel No. 5. Первый флакон ей подарила бабушка, когда мы еще учились в колледже. Моя подруга совсем не изменилась: те же темные кудри до лопаток, тот же маленький шрам на левой руке, та же способность с одного взгляда на меня понять все.

– Я так рада, что ты здесь, – шепчу я, наслаждаясь кусочком нормальности.

– Ладно, давай разбираться, – начинает она, пристально глядя мне в глаза. – Ты поссорилась с Себастианом? Он вел себя грубо? Хочешь, чтобы я с ним поговорила? Или ты просто капризничаешь? Помнишь, какую истерику ты закатила в день вашей свадьбы?

– Я… закатила истерику… в день свадьбы?

– Мне напомнить, как я полчаса уговаривала тебя выйти из ванной? – спрашивает Фрэнки. – Лена, послушай, что бы ни случилось, я уверена, это пройдет. Знаю, у вас с Себастианом непростая семейная жизнь, но он тебя обожает, и это факт. Не он ли увез тебя в Ниццу в прошлом месяце?.. Скажи спасибо, что не проводишь летний отпуск в Смитсоновском музее американского искусства, – смеется она. – А если серьезно, дай знать, если мне нужно поговорить с Себастианом. В конце концов, ничто не сравнится с разносом от лучшей подруги жены. – Фрэнки сгибает правую руку в локте. – Я тебе говорила? Я занялась кроссфитом. Глянь, какие банки!

Не уверена, что назвала бы ее крохотные бицепсы «банками», но энтузиазм моей подруги восхищает. Да у нее в мизинце больше силы, чем у многих в кулаке! Вспоминаю рельефную мускулатуру Себастиана, которую видела сегодня утром в спальне. Если бы они с Фрэнки устроили спарринг, на нее точно никто не поставил бы.

– Послушай, – говорю я, всматриваясь в ее большие карие глаза, – со мной что-то творится. Что-то нехорошее.

Фрэнки хмурится, залихватское выражение сползает с ее лица и сменяется глубокой озабоченностью.

– Лена, что случилось? Кто-то сделал тебе… больно?

– Нет, – мотаю головой я. – То есть не знаю. Просто… я проснулась сегодня утром… в Париже, с Себастианом и… – Я осекаюсь. Сердце бешено колотится в груди. – Не знаю, как объяснить… Фрэнки, это не моя жизнь!

– Понятно. У тебя кризис среднего возраста, – кивает Фрэнки.

– Нет-нет. Тут другое. Я еще не дожила до среднего возраста, верно? – вздыхаю я.

– Ты уверена, что не ударялась головой?

– Если честно, я сейчас ни в чем не уверена.