Ревизор: возвращение в СССР 32
Шрифт:
Кто бы это ни был, он об этом пожалеет, — сжав кулаки, думала она. — Все расскажу Юрочке. Он за нее — горой! Снова позвонит своему другу, и тот все поправит. Принесут ей членский билет комсомолки обратно, и еще уговаривать будут взять его…
Румыния. Бухарест.
Галия была в прекрасном расположении духа. Все её опасения и сомнения по поводу продажи привезенной водки и икры рассеялись ещё вчера и не омрачали больше праздничное настроение. Они заранее ещё в Москве договорились с Наташей Суворовой, старой знакомой по Воронежу, что опять
— Муж, когда в аэропорт ехали, говорил, что лучше продать всё персоналу гостиницы, пусть чуток дешевле, но зато без проблем, — поделилась с подругой Галия ещё в самолёте. — А то как потом? Вечерами после конкурса бегать по подворотням и искать кого-то, кто у тебя купит это всё на три копейки дороже?
— Ещё поймают, — испуганно согласилась Наташа, представив себе эту картину. — Прямо в гостинице если — просто отлично!
Поэтому они оказались готовы, когда, как только они заселились, к ним заглянула дежурная по этажу и спросила, есть ли у них что-нибудь на продажу? Они сразу ей всё и сбыли.
Всех советских командировочных разместили в одной гостинице и вечером, после церемонии открытия, вся делегация дружно отмечала начало конкурса в ресторане при гостинице.
Андриянов и Белоусова тоже присоединились к соотечественникам. В ресторане крутили новинки зарубежной эстрады. Командированные наслаждались моментом, но не выходя за рамки приличий. Все знали, что их сопровождает сотрудник комитета, а может и не один. Никому не хотелось из-за какой-нибудь нелепой глупости стать невыездным. А то и получить неприятности на работе…
В разгар веселья музыка вдруг смолкла.
— Товарищ Ивлева! — громко позвала дежурная портье.
Галия немедленно направилась к ней и музыку опять включили.
Дежурная вывела её в холл гостиницы и подвела к двум незнакомцам. Они оба оказались иностранцами. Один вообще не говорил по-русски. А второй, молодой скромный мужчина лет двадцати пяти, оказался его переводчиком. Общался он по-русски с заметным акцентом, но вполне сносно.
— Роберто Сколярин, — представился он, — разрешите представить вам сеньора Алонзо Скварчалупи, — начал он. — Заместителя директора компании «Роза Росса» сеньора Тарека Эль Хажж.
— Очень приятно, — ответила она, начиная широко улыбаться.
Фирдаус звонил ей перед командировкой, уточнил даты и где они остановятся, но ничего не обещал. И тут, вдруг, целый заместитель его отца прилетел из Италии, да ещё с переводчиком!
Она была приятно удивлена и растрогана, пригласила было их пройти в ресторан при гостинице. При этом, оглянувшись, она увидела, что человек десять из их делегации тоже вышли в холл и с нескрываемым любопытством наблюдали за происходящим.
Но Алонзо замахал руками что-то быстро и много объясняя на итальянском.
— Самолёт обратно через два часа, — перевёл Сколярин.
Алонзо подкатил к ней невероятно красивый бирюзовый чемодан на колёсах с длинным эмоциональным монологом. По размеру такой же, как у нее, но она приехала с чемоданом с самодельными колесиками… А этот был самим совершенством…
— Подарок от семьи, — коротко объяснил переводчик.
Галия, пораженная тем, что ради нее прислали замдиректора серьезной компании из самой Италии, начала искренне благодарить его и переводчика за внимание. Передала сеньору Эль Хажж и его супруге свою благодарность
и наилучшие пожелания.Сколярин старательно переводил её слова на итальянский, Алонзо прощался эмоционально, даже руку ей поцеловал.
— Приятно было с вами познакомиться, — улыбалась она им обоим.
Наконец, они ушли, и Галия попробовала поднять чемодан. Он оказался, судя по весу, далеко не пустым. Килограммов так пятнадцать, не меньше… Она взяла его за ручку и осторожно покатила через весь холл в сторону лифта. Чемодан отлично катился следом, и она перестала на него оглядываться.
Как мы теперь Фирдаусу с Дианой будем должны! — сокрушённо качала она головой, — такое внимание! Словно я какая герцогиня там… Но что же внутри, а?
Москва. Трикотажная фабрика «Луч».
Головин собирался ехать после работы к Регине и хотел уйти с работы пораньше, чтобы заехать на рынок за цветами. Но, как назло, в три часа объявили партсобрание. Головин мысленно чертыхнулся. Ему совсем не улыбалось задерживаться у любовницы надолго после работы. Дома ждёт жена с ужином, сильно опоздаешь, начнутся расспросы, подозрения, а то и проверки… Кому это надо?
Он уже приготовился подремать во время собрания, как услышал вдруг свою фамилию. Сердце часто забилось, когда он услышал, что член парткома Блохин, старый пердун, который всегда его недолюбливал, с торжествующим видом докладывает о проверке сигнала о том, что у него, главного инженера, есть любовница.
— Мы до последнего, товарищи, не верили, что речь идёт о нашем главном инженере, — рассказывал он. — Но его опознали соседи по фотографии с доски почёта. Вот так, товарищи. Как тебе, Юрий Степанович, удаётся и квартиру молоденькой первокурснице снимать и семью содержать?
— Да-да, — подхватила у него инициативу член парткома Истомина, — скажи нам, пожалуйста, Юрий Степанович, как тебе удаётся на свою зарплату и любовницу подарками задаривать и букетами огромными, и детей растить? Они у тебя хоть кушают нормально, или все на эту девушку легкого поведения уходит?
— Не только подарками и букетами, — добавил председатель парткома Кудряшов. — Соседи видели, как ты ей дефицит целыми авоськами таскал. Даже икру чёрную…
Нифига себе, у нас главный инженер живёт! — подумал председатель месткома Рыбин. — Квартиру молоденькой студенточке снимает и икрой чёрной её кормит?! Как это он так умудрился?
— Это правда, что ли, Юр? — потрясённо спросил он, но Головин сидел в полуобморочном состоянии, бледный как простыня, не в силах сказать ни бэ, ни мэ… Это выглядело однозначным признанием вины. — Ну, знаешь ли!..
Рыбин шумно выдохнул, переполненный негодованием вперемешку с завистью… Откуда у него столько денег?! — подумалось ему.
— Снимать квартиру молодке, кормить её дефицитом… Это, получается, жить на две семьи? — спросил он, уже больше для зала, не рассчитывая на ответ самого виновника неожиданного партсобрания.
— А неплохо устроился! Одна жена детей растит, вторая, студенточка, для удовольствия, — добавил из зала ехидный мужской голос. — Прям тебе шах-падишах!
— Устроил тут гарем! — с негодованием добавил женский голос. — Типичный носитель буржуазных пережитков! Товарищи, как он вообще просочился в наши ряды?