Ревность волхвов

Меня это устраивало. На данный момент, во всяком случае. Я был готов вести себя тише воды, ниже травы.

– Может, ты сам поговоришь с Сашкой? – вдруг попросила Леся. Странное дело, после моей измены она стала вести себя со мной иначе. Как-то мягче, что ли.

– Саня ведь тебе скорей откроется, – пояснила девушка: – Вы – мужики, и друзья как-никак.

– Ну, если ты мне доверяешь провести допрос.

– Доверяю. А я побеседую со Стеллой. Хочу спросить, где она находилась в час убийства. И откуда у нее взялась такая ненависть к Вадиму. Хотя я, кажется, догадываюсь…

– Откуда?

– Я не зря брала у тебя лэп-топ. Я кое-что оч-чень интересное нарыла про Стеллу в Интернете.

– Расскажи.

Девушка покачала головой:

– Потом.

…Саня валялся в гостиной на диване и тупо смотрел передачу на финском про лесозаготовительные трейлеры.

– Финский учишь? – спросил я его.

– Нет, трейлер себе выбираю, – огрызнулся он. – Вот только не знаю, где его в Москве хранить. Сколько он места на стоянке займет, как думаешь?

– Почему не катаешься?

– На трейлере?

– На лыжах.

– Ты в окно смотрел? Не видно же ни хрена. На горе тем более.

– Может, поедем в поселок в СПА?

– В СПА? – дурашливо протянул Саня. – Хи-хи-хи, мы будем делать шоколадные обертывания.

– Там бассейн, пара саун, джакузи всякие.

– Да? Ну, поедем… Петьку не нашли? – как бы мимоходом спросил он.

– В такую погоду разве найдешь?

Несмотря на взаимное зубоскальство, настроение у нас обоих было подавленное. Шутка ли! За одну новогоднюю неделю один наш товарищ убит, а второй покончил с собой.

В тот коттедж, где жила Женя, я и заходить боялся. Опасался повстречаться со своей случайной любовницей. Как мне ей в глаза смотреть?

Мы с Сашкой взяли плавки, полотенца и оседлали мою «Хонду». За те полчаса, покуда мы собирались, машина снова успела покрыться одеяльцем из снега. Пришлось опять вытаскивать из багажника щетку и чистить.

…Судя по тому, сколько народу на ресепшене СПА мекало и бекало, не в силах объясниться на элементарном английском, в оздоровительном комплексе был сегодня русский день. И верно: бассейн бороздили мощные мужики и толстые тети. Скромные финны жались по углам. В джакузи отмокали восемь крепких парней (один в один братки, опознавшие Стеллу). В сауне не знающие меры соотечественники наподдавали столько пару, что мы выскочили оттуда через минуту.

В хамаме (нисколько не походящим на настоящий турецкий хамам), в клубах эвкалиптового пара, золотыми зубами сверкали наши тетки. Вход в хамам в купальниках и плавках не дозволялся, и тетки прикрывали свои телеса бумагой, предназначенной для седалищ.

Это чрезвычайно в русском духе – стесняться собственного тела. Сталинская и даже последующие советские эпохи были очень похожи на времена инквизиции. И как все относящееся к телесно-радостному находилось под запретом. Теток выучили стесняться самих себя. Я был готов поклясться, что они даже перед собственными мужьями раздеваются только в полной темноте.

Теперь (продолжал я внутренний философский монолог) у нас в стране после мрака и уныния Средневековья наступило типа Возрождение. Но символом эпохи Ренессанса стал не новый да Винчи, а девочки на обочинах Ярославского шоссе…

Короче, в СПА нам с Саней поговорить не удалось. Слишком много ушей, разбирающих по-русски.

Мы вышли из общественных бань, даже не отбыв свой полуторачасовой сеанс.

Чтобы остыть от чрезмерного пара, засели в кафешке при оздоровительном комплексе.

В одно окно мы видели бассейн с плещущимся народом, в другое – сплошную пелену косо идущего снега. Мы взяли по пол-литра пива «Кофф». Столики вокруг нас были пусты. Можно и поговорить.

– Слушай, а ты что, поссорился со Светкой в день убийства?

– Ну, да, погавкались маленько. Я пошел домой.

– А ты правда видел Горелова? Ты уверен, что именно Петя выходил из нашего коттеджа?

– Ведешь допрос? – усмехнулся мой румяный друг. – Волею пославшей тя сыщицы?

– Да мне самому интересно.

– Какое это теперь имеет значение? Они оба мертвы.

– Я хочу знать, кто убил Вадима.

Саня вздохнул.

– Да, я видел, как Петька выходил тогда из домика. Это было второго января, примерно в три часа дня.

Мой друг говорил уверенно. У меня не было никаких оснований не верить ему.

– Издалека?

– Издалека – что?

– Ты далеко находился от домика, когда видел его?

Саня пожал плечами:

– Метров сто.

– Тогда уже были сумерки.

– Хочешь сказать, я обознался?

– А почему нет?

– Нет, это был Петька. Его красная ушанка. И желтый пуховик. И серые штаны. И походка его.

– А почему ты не рассказал об этом раньше?

– Знаешь, сколько получает Петька? И сколько – я? Уж я-то в курсе, сам по конвертам бабки раскладываю. У него бабла раз в десять больше, чем у меня. А то и в пятнадцать. По-моему, это несправедливо.

– И ты решил, что он должен с тобой поделиться?

Сашка ухмыльнулся.

– Когда от многого берут немножко, это не кража, а только дележка… Еще по кружечке?

– Я не буду, мне еще рулить.

Мой друг отошел к стойке и вернулся с новым бокалом.

– Но Петька не повелся на твой… – мне было тяжело в разговоре с человеком, считающимся другом, называть вещи своими именами, но я все-таки договорил: —…на твой шантаж?

– Ну и дурак, что не повелся, – цинично молвил Саня. – Теперь остывает где-то там, под горой. А я ведь просил у него совсем немного.

– Может, боялся, что твои требования будут продолжаться?

– Продолжаться? – скривил губы Сашка. – Мы уедем из Финляндии, и дело закроют. Неужели он, дурак, думал, что я в Москве продолжал бы деньги из него тянуть?

В этот момент у меня зазвонил телефон. Я взглянул на определитель. Номер был незнаком, да и первые цифры у него были не московские. И, по-моему, не российские даже. Я нажал «прием».

– Иван? – в трубке прозвучал голос посольского деятеля Кирилла Бокова. – Вам надлежит сейчас прибыть в местную полицию. Вы ведь знаете, где она находится, не правда ли?

– Знаю.

– Ваш друг Александр с вами? Ему следует приехать тоже.

– Зачем?

– Там узнаете.

Кирилл отбился, и у меня нехорошо засосало под ложечкой. Что это значило? Нашли тело Горелова? Случилось еще что-то?