Революция кукольной принцессы
Шрифт:
На столе находился нетронутый бокал с соком. Именно туда принцесса налила парализующее средство. После того, как она проведёт ночь с Теодором… Розали вынесут из поместья верные слуги.
Что же могло пойти не так…? Но план начал сыпаться в тот момент, когда Киана растворила таблетку, находясь в покоях новоявленного герцога Гридберн.
— Вы! Как вы посмели?! – Теодор распахнул дверь, пылая такой яростью, что принцесса испуганно уронила стеклянный стакан и следом упала на пол.
— Уверены, что вам всё сойдет с рук? Даже подкупили моего прислужника… Как низко, принцесса. Вы падшая, отвратительная
Он был прекрасен в этом лютом гневе. Синие глаза Теодора казались ярче молнии за окном. Киана потеряла дар речи и глупо смотрела на него, не имея возможности оправдаться.
План был раскрыт. Теодор никогда её не полюбит. Всё кончено. О, как сильно она ошибалась… Неожиданно, сквозь шум дождя прорезался сдавленный женский крик, идущий из соседней спальни.
Гридберн побагровел и сорвался с места, вбегая в комнату леди Мейнар. Принцесса помнила, что, кажется, нашла в себе силы последовать за ним, но… Очень зря.
Розали лежала на ковре, такая бледная и беззащитная, словно сломанная игрушка. Из её обессилевших рук выпал бокал с вишневым соком, а из носа вытекала струйка тёмной крови.
— Врача! – не своим голосом воскликнул Теодор.
Он поднял взгляд на Киану и на этот раз… В нём не осталось ничего, кроме ледяной ненависти.
— Вы более подлая и жестокая, нежели я мог представить. Отравить леди Мейнар… Да, на это у вас хватило смелости.
— Это не яд! – испуганно воскликнула принцесса.
Она не столь глупа, чтобы на самом деле пытаться кого-то убить… Но Теодор ей не поверил. А потом появился семейный врач, который озабоченно возвестил:
— Леди Мейнар отравили чрезвычайно редким «Квиласи». Одна капля такого яда вгоняет в подобие сонной комы. Дозировка чуть больше… Вызывает мгновенную смерть.
«Что?»– у Кианы закружилась голова.
Она просто… Не понимала. Матильда ведь купила алхимическое средство из аптеки… Оно должно было временно парализовать Розали. Но не убить. Принцесса впервые в жизни слышала о загадочном «Квиласи».
— Значит, «не яд»? – Теодор зло рассмеялся. – Да как у вас хватило наглости…? Впрочем, подобные вопросы излишни. Леди Аглесс, я объявляю вас преступницей и непременно добьюсь справедливого суда. Вы поплатитесь за всю боль, которую причинили Розали Мейнар.
***
Голова девушки беспомощно свесилась с кровати. Эти воспоминания мучили и столь сильно изводили её израненную душу. Но на сей раз Киана даже не была удивлена, пробудившись от липкого сна на рассвете.
На прикроватной тумбочке пробуждения леди дожидались стакан подслащенной воды и благоухающий букетик лаванды… Который, очевидно, собрал Рейнар.
«Другой бы оставил мне розу… Но, будь князь рядом, он бы сказал что-то вроде: вы знаете, мне не нравится быть банальным»
Принцесса чуть улыбнулась. Рядом с цветами поблескивал третий осколок нефрита.
В первый раз она приняла его за иллюзию. Второй – выявил закономерность. А третий…
«Очевидно, что я неспроста нахожу их после особо важных воспоминаний… Собрать разбитый кулон по осколкам, ха-а. Или собственное сердце?»
Киана не знала. Этот мир постоянно подкидывал ей новые загадки и трудности. Разгадывать их… Подчас было невыносимо.
«Розали, Теодор, Эрнст… Я бы предпочла вовсе не знать их. Но теперь, когда собственные сны задают мне важные вопросы… Появляется желание распутать этот дьявольский клубок из чужих интриг»
Однако, сейчас Киане нужно было разобраться с реальностью. Она чувствовала, что вскоре Рихтер Аглесс позовет её на разговор, который едва ли окажется мирным.
Так и случилось. Через три дня тишины… Рихтер пожелал увидеть дочь.
Киана оделась в чёрное, умыла лицо холодной водой и могла похвастаться распухшими веками, будто от продолжительных рыданий. К счастью, Клэр принесла достаточно луковиц с кухни для подобного результата…
Рихтер Аглесс стоял у окна, скрестив руки на груди. С виду такой спокойный, но этим принцессу не обманешь. Она знала, что её отец был очень сдержанным человеком. Но его хищное нутро невозможно скрыть.
— Тебя обвинили в серьёзном проступке, - медленно отчеканил герцог, начиная разговор.
Похоже, он давал дочери время для спасительных оправданий.
«Проступок… Это ты о потенциальной попытке убийства, папочка?» – внутренне усмехнулась Киана, сохраняя свой жалкий вид.
— Но я этого не делала, не делала! – её голос сразу же взвился до истеричных ноток. – Если бы мне хотелось проучить мерзавку, я бы просто вылила ей на лицо горячий напиток. Зачем подкидывать какие-то глупые орехи?
Она готова была пойти на серьёзные унижения, лишь бы Золотой герцог поверил.
— Ты всегда была беспокойным ребёнком, - холодно процедил Рихтер, - но эта ситуация может серьёзно ударить по репутации Аглесс. Даже если ты на самом деле невиновна.
«Он считает, что я могла это сделать. Как это на него похоже…»– Киана сжала пальцы в кулак, шмыгнув носом с несчастным видом.
— На твою удачу, Рейнар Эзред настроен вполне решительно. Он не уедет из столицы, покуда не разберётся с расследованием. Мы виделись с ним вчера, и князь заверил, что против тебя нет достоверных улик. Но он намерен найти истинного виновника.
— Ах… Как чудесно! – она закрыла лицо ладонями, зная, что не сможет сдержать глупую улыбку.
Рейнар защищал её. И от этого становилось бесконечно тепло на душе.
— Ты больше не можешь подставляться, Киана Аглесс. Этим ты вредишь мне и Эрнсту. Политическая обстановка в Кальдероне сейчас очень нестабильна. Из-за тебя нам приходится сталкиваться с осуждением других аристократов.
Равнодушный голос и режущие без ножа слова… В какой момент она привыкла к подобному поведению отца? И когда перестала ждать от него любви?
— Прости, папа. – извинилась Киана, стараясь выглядеть расстроенной, а не раздражённой.
— Если будет доказана твоя невиновность, герцогство сможет повернуть события в свою пользу. Но, до тех пор… Я запрещаю тебе куда-либо выезжать. Также мы рассчитаем большую часть слуг в особняке. Крысы не должны выносить грязные сплетни за пределы нашей территории.