Революция.com. Основы протестной инженерии

Френсис Фукуяма, выступив достаточно критично по отношению к развитию послевоенной ситуации в Ираке, в своей новой книге о строительстве государств считает, что США имели 1 8 попыток такого строительства в XX столетии, но только три из них оказались успешными [45]. Это Япония, Германия и Южная Корея. Во всех этих случаях американские войска находились в этих странах на протяжении двух поколений. Соответственно, и случай Ирака может потребовать от 15 до 20 лет американского присутствия. Фукуяма объясняет недооценку данной ситуации в Ираке тем, что Дональд Рамсфелд был заинтересован только в быстрой победе над Саддамом Хусейном, не имея эффективной стратегии по строительству нового государства. Единственным объяснением для этого, с точки зрения Фукуямы, является, вероятно, то, что военные имели в головах смену режимов в Восточной Европе, которая прошла по законам бархатной революции.

Смена режимов извне как способ трансформации действительности

Возможны варианты

УКРАИНА И РОССИЯ находятся в поле, в котором более активно чужое целеполагание, чем свое собственное. С чем может быть связана подобная ситуация, когда страна выстраивается под чей-то большой проект, отказываясь от своего собственного? Рассмотрим некоторые варианты, ведущие к такому решению, в первую очередь, элит, поскольку именно элиты диктуют основной массе населения направление будущего развития. Элиты могут делать это прямо, порождая соответствующего типа политические дискурсы, а могут и косвенно – демонстрируя своими вариантами поведения, своим отбором объектов для любви / ненависти, что именно следует любить, а что ненавидеть.

В мире всегда существует определенное число разнообразных решений, которые в той или иной степени были реализованы в действительности. Каждый из этих вариантов признан плохим / хорошим с точки зрения той или иной системы ценностей. Поэтому построение своего варианта развития в сильной степени затруднено как из-за давления реального мира, так и из-за давления со стороны мира ценностей. И тот и другой реально диктуют нам, что именно следует делать на каждом следующем шаге, куда именно следует идти. Мы рассмотрим несколько таких вариантов:

• наличие более универсального большого проекта;

• наличие более сильного чужого проекта;

• строительство внутреннего проекта внешними силами.

Следует также признать, что все эти варианты относятся к области стратегии, поскольку работа происходила с еще не реализованными объектами, которые достраиваются до нужной конфигурации. При этом существует множество отдельных игроков и разных направлений. Подобная многофакторность, многофактурность и характеризуют стратегию. Рассмотрим эти варианты подробнее.

Вариант первый: наличие более универсального большого проекта. В этом случае мы, строя свой собственный проект, все равно приходим к универсальным принципам, в рамках которых различия являются не столь существенными. Именно так сегодня подается, например, глобализация, которая должна быть выгодной всякому, кто к ней подключается.

При этом Япония, являясь современной страной, продолжает сохранять свои собственные традиции, что, возможно, связано также и с тем, что она признает важность этих традиций и потому не отказывается от них. Традиции оказались в числе приоритетов. В этом случае стране легче было это сделать, поскольку она и исходно принадлежала иной культурной традиции.

Универсальный большой проект легко продвигается вперед, поскольку теряет приметы национального проекта, чем снимает возможный вариант зашиты против него, которая бы возникала в противном случае. К нему также легко присоединяются, надеясь, что риски будут нести другие. Примером такого проекта является глобализация. Генри Киссинджер при этом признает: «Глобализация привела к беспрецедентному, хотя и неравномерному, процветанию, и необходимо еще выяснить, не ускоряет ли она кризисные явления с таким же успехом, с каким порождает всеобщее благоденствие, не создает ли она тем самым предпосылки глобальной катастрофы» [1. – С. 9].

Универсальные проекты распространяются также из-за имеющейся тенденции к унификации, свойственной человеческому развитию вообще. Как правило, удачные технологии легко преодолевают любые барьеры, вероятно, и в том числе такие мегатехнологии, как универсальный большой проект, называемый глобализацией.

Вариант второй: наличие более сильного чужого проекта. В этом случае происходит естественный дрейф в сторону более технологического, более модернизированного варианта. Холодная война в головах жителей бывшего СССР велась не столько по идеологическим основаниям, сколько на основе мира вещей. Как отмечал, например, Сергей Кара-Мурза – победила витрина. Другим примером более сильного чужого проекта являются империи, которые удерживают в поле своего влияния других. Причем даже после распада империй эта зависимость, хотя и другого уровня, сохраняется.

При столкновении с более сильной цивилизацией автоматически происходит ее экспансия в более слабый вариант с последующим поглощением:

• первый этап – информационное поглощение;

• второй этап – культурное поглощение;

• третий этап – экономическое поглощение;

• четвертый этап – политическое поглощение.

Естественно, что происходит не тотальное поглощение, поскольку вводятся иные механизмы функционирования, а захват физического порядка. Смена механизмов приводит к порождению новых объектов. При этом старые объекты, «аборигены», могут выпускать, но только в периферийных областях.

В случае бывшего Советского Союза при наличии всех продвижений сразу все же главной стала политическая трансформация, построенная на борьбе элит: смена элиты дает возможность в последующем проводить остальные трансформации. Кстати, Советский Союз дал даже более сложный случай – произошла смена легитимизации элит при их физическом сохранении. В результате секретари ПК стали президентами, и все это стало называться «демократией».

Самым важным является то, что страна сама начинает стремиться к этому полюсу. Уже Петр Первый, а еще ранее его отец, начали процесс вестернизации России, снимая защитные барьеры достаточно авторитарными методами. То есть для этого варианта очень важным является наличие элит, заранее настроенных на чужой проект.

При этом следует подчеркнуть, что два различающихся проекта – американский и советский – одновременно имели набор достаточно сближающих их характеристик. Иммануил Валлерстайн видит это сходство в следующих шести параметрах, подчеркивая, что хотя формулировки могли различаться, суть их оставалась сближенной [2.-С. 53]:

• они отстаивали принцип самоопределения наций;

• они выступали за экономическое развитие всех государств;

• они заявляли о своей вере в наличие универсальных ценностей;

• они подчеркивали ценность научного знания;

• они верили, что прогресс человечества неизбежен;

• они заявляли о приверженности к народовластию.

Все это говорит о том, что системы, находящиеся в серьезном противопоставлении, все же вполне могли уживаться, что прямо и косвенно подтверждается отсутствием прямого военного конфликта между ними.

Вариант третий: строительство внутреннего проекта внешними силами. Этот вариант в отличие от предыдущего является искусственной имплементацией чужого, в то время как прошлый вариант был естественным повтором чужого. В утрированном виде мы можем различать их как мягкий (привлекательный) и жесткий (принудительный) варианты. Но, как правило, в действительности имеет место гибридное сочетание этих двух подходов.