Рейд в опасную зону. Том 1

— Что там? — едва слышно шепчет Колесников.

— Тихо! — бросаю ему через плечо.

Снимаю автомат с предохранителя, плавно проверяю магазин. Парни у нас за спиной тоже замирают, хоть и связаны. Осман что-то мычит сквозь кляп, но быстро замолкает, когда я на него бросаю взгляд.

Шум впереди становится громче. Чёткие шаги, приглушённые фразы. Кто бы это ни был, они двигаются уверенно. Я показываю Колесникову на правую стену, сам прижимаюсь к левой.

— Готов? — шепчу.

— Всегда готов, — отвечает он, хмуро усмехаясь.

Секунды тянутся бесконечно. Туннель усиливает каждый звук. Скрип обуви, тяжёлое дыхание. Вот они — шаги уже совсем рядом. Я держу автомат в боевой готовности, сердце стучит где-то в горле.

Тень мелькает впереди, и я уже готов выскочить.

— Беркут? Это ты? — слышу я голос.

Свои.

— Коршун? — недоверчиво спрашиваю я, прищурившись в темноте.

— Он самый, черт тебя дери! — доносится ответ, и из темноты выходят двое — Коршунов и Свиридов. Оба запылённые, потные, но с облегчением на лицах.

— Вы чего тут делаете? — я опускаю автомат, но напряжение ещё не отпускает.

— Чего-чего, — ворчит Коршунов, поправляя ремень. — Не дождались вас, думали, завалили где-то. Вот и пошли следом.

— Охренеть, — вставляет Колесников, выходя из тени. — А сказать никому не догадались?

— Да кому тут говорить? — фыркает Свиридов. — Мы решили, что вдвоём быстрее пройдём. И, кстати, правильно решили. А то вы так и сидели бы тут, пока вас снова не нашли бы, только уже не мы.

Тру озадаченно лоб.

Слышен шорох. Мы замирает. Здесь всё быстро меняется…

Глава 19

— Ладно, спасибо, что живы. Теперь давайте валить отсюда, пока действительно не попали.

Коршунов окидывает взглядом Джеймса и Османа.

— Пленные?

— Да, трофеи, — коротко отвечаю. — Джеймс Бонд и его друг Османская империя.

Коршун усмехается.

— Османская империя, говоришь? А по мне, так мелкий ремесленник.

— Ладно, — перебиваю я. — Хватит болтать. Двигаемся дальше, тихо.

— А Джеймс с Османом? — спрашивает Свиридов.

— Давайте парни, тащите их, — бросаю, оглядывая связанных пленных.

Мы снова начинаем движение. Теперь нас больше, но тоннель от этого не кажется безопаснее. Впереди всё тот же тусклый свет, обещающий долгожданный выход.

А может этот свет стать и ловушкой.

Мы поднимаемся по узкому проходу из подземелья. Земля под ногами становится твёрже, чувствуется тепло, исходящее от дневного света. Вскоре оказываемся в доме, из которого начинали путь. Тишина. Никого. Всё прошло чисто, но напряжение не спадает.

Я первым выбираюсь через покосившуюся дверь. Коршунов с Джеймсом за плечом и Свиридов, тащивший Османа, следуют за мной. Колесников прикрывает нас сзади, а Акмаль наверху ждет нас, внимательно осматривается.

На окраину кишлака добираемся быстро и без происшествий. Акмаль ведёт нас через какие-то узкие тропинки и заросли кустарника. Его шаги уверенные лёгкие, но я чувствую, что этот человек готов к бою каждую секунду.

Он резко останавливается и кивает вперёд.

— Там, — шепчет он. — Должны ждать.

— Кто? — спрашиваю я, настораживаясь.

— Другой проводник, он поведет вас к вертушке.

— Командир не говорил, что тебя сменят на обратном пути, — с недоверием отношусь я к рокировке.

— Не сомневайся. Он преданный человек. Его зовут Касим.

Я вглядываюсь в ту сторону, куда показывает Акмаль.

На опушке сидит проводник, скрестив ноги и лениво жуя что-то из своей котомки. Завидев нас, он поднимается, но я замечаю, как его рука тянется к поясу, проверяя нож. Лишний раз убеждаюсь, афганцы здесь всегда на чеку.

Я поворачиваюсь к парням.

— Коршунов, Свиридов, берёте пленников. Ведёте их к точке эвакуации. Главное, сохранить этого, — киваю на Джеймса. — Живым.

— А если начнут бузить? — хмуро спрашивает Коршунов, подталкивая Османа, который едва переставляет ноги.

— Утихомирьте. Но америкоса пальцем не трогать.

— Понял, — Коршунов пожимает плечами.

Свиридов хмыкает и затягивает ремень на плече.

— Надеюсь, вертушка будет вовремя.

— Должна. Если всё по плану.

Парни готовятся уходить, а я остаюсь на месте, глядя вдаль. В голове мелькают образы тех, кто остался здесь, в этом кишлаке, с кем я еще не встретился. Незавершённое дело тянет сильнее всего.

Колесников замечает мой взгляд.

— Чего задумал, Беркут?

— Я возвращаюсь, — коротко отвечаю.

— Ты чего? Всё сделано. Мы что командиру скажем, где ты остался?

— Это личное, Саш. Задание выполнено, но есть то, что надо закончить.

Акмаль смотрит на меня долго и молча.

— Я пойду с тобой, — решительно говорит Акмаль.

— Это не твоё дело.

Он хмурится, явно задет моими словами.

— Ты не понял. Это моё дело. У меня с Бахой кровная месть. Знаю, что ты хочешь. Знаю, где он прячется.

— Если бы Баха был в кишлаке, — медленно тянет Касим. — Вы бы этого, — кивает на американца, — Ни за чтобы не вытащили. Бахи там нет!

— Где он? — жёстко бросаю я.

— Уехал. Куда, не доложил.

Акмаль в ярости, начинает говорить с ним на пушту.

Я жду.

Внутри борется всё -долг, разум и желание закончить то, что начал. Но в этом споре побеждает разум.

— Ты уверен? — хмуро уточняю я, обрывая их разговор.

— Уверен, — подтверждает Касим. — Сам видел, как он уезжал. Сказал, на три дня.

— Баха — это не просто главарь. Это зверь. И чутье у него звериное! — гневно говорит Акмаль, взбешенный, что не удается с тем поквитаться.

Меня тоже это разочаровывает, но выбора нет.

— Мы сделаем то, что должны. Но не в этот раз, — говорю я.