РЕЗИДЕНТ

Все ребята были бравые и отлично знали свое дело. Так и не дав своей жертве больше опомниться, и занять хоть сколько-нибудь стоящую оборонительную позицию, они так уверенно орудовали своими нижними конечностями, доставляя мне своими прикосновениями совсем не приятные ощущения, что, в конечном итоге, погрузили меня в состоянии - невесомости и прострации, где я снова окунулся в воспоминания.

Глава XXV. В плену

Прослужив уже почти год в Советской армии, в один из погожих октябрьских дней, мы со старшиной Ворошиловым находились по делам службы в одном из Карабахских селений. Там мы остановились в одной харчевне, чтобы поужинать. Заказав шашлык, Александр решил кроме всего прочего угостить меня выпивкой. Он заказал местного вина и смачно потягивая его, и заедая мясом, мы принялись рассуждать о своей дальнейшей судьбе.

– Ты кем планируешь стать на «гражданке»? – спросил командир.

– Не знаю, наверное пойду учится, - выдвинул я предположение своих дальнейших перспектив.
– А может работать, но образование получу «по любому» - пусть даже заочно.

– А я в армии останусь, сначала на сверхсрочной, а потом тоже выучусь на прапорщика, и дальше на офицера. На «гражданке» сейчас делать нечего, работы нормальной нет, а военным дела всегда хватит, тем более спецназовцам, особенно, когда страна «трещит по швам» и разваливается.

Я был полностью со старшиной согласен, но посвящать свою жизнь вооруженным силам мне не хотелось, я был по натуре человек свободолюбивый, и мне претило выполнять чьи-то приказы. Я привык сам распоряжаться своей персоной. Об этом я и сказал своему собеседнику:

– Я свободу люблю, мне очень не нравится подстраиваться под чью-то волю.

– Все это мелочи, к ним можно привыкнуть, тем более на войне. А потеряться в мирной жизни очень просто. Попадешь не в ту компанию, вот и все считай, что жизнь сломана, - высказал довольно мудрое суждение замком взвод.

– Это все правильно, - продолжал отстаивать я свою точку зрения, - но для этого нам дается голова, чтобы принимать правильные для себя решения.

– Знать бы только, где они - эти правильные решения. Чаще всего происходит все спонтанно, и уже потом исправить ничего нельзя. А здесь за тебя: и думают, и рассуждают, и на путь истинный наставляют – все решения принимают за тебя, оставляя тебе лишь четко и неукоснительно выполнять приказ.

– В армии девчонок мало, - попытался я найти другой аргумент.

– Это пока ты на срочной, - уверено заключил Ворошилов, - на сверхсрочной все намного проще, времени свободного больше, и поверь – девчонки к военным так и липнут, потому что за нами сила, а главное надежность.

И тут командир «разбил» моё – казалось неопровержимое утверждение. Пришлось и на этот раз с ним согласится, однако я все же задал вопрос, который начинал меня беспокоить:

– Надеюсь, Саня, ты не агитируешь меня в армии остаться послужить еще? Сразу говорю, я не соглашусь, потому что мне на «гражданку» очень хочется, я и служить-то пошел, только, чтобы в тюрьму не сесть.

– Вот, а я тебе про что, - посчитал нужным заметить «замок».
– Все эти соблазны – по кривой – рано или поздно, но все равно выведут на прямую дорожку в «места не столь отдаленные». Но жить тебе, смотри сам и выбирай, что тебе лучше, только гляди не ошибись.

Постепенно за разговором мы допивали свое вино, и я постепенно стал чувствовать, как мои ноги наливаются свинцом, тело деревенеет, а веки тяжелеют. Сначала я подумал, что это опьянение, но когда попробовал встать и не смог, начал понимать, что меня «накачали» каким-то снотворным препаратом. То-то вино показалось мне с каким-то посторонним привкусом. Окружающие меня предметы поплыли кругом, голос Ворошилова раздавался, где-то так глухо, как будто бы из какой-то бочки. Постепенно я провалился в тяжелый сон.

Очнулся я в какой-то яме. Глубина ее была около трех метров, в диаметре она была не меньше двух с половиной. Сверху, сквозь круглое зарешеченное отверстие, пробивался сумрачный свет, очевидно на улице наступал уже вечер. Рядом со мной полусидел командир. Лицо его – синюшного цвета – было здорово опухшим. Правая нога безжизненно лежала петлей. Левую он согнул в колене и притянул к туловищу.

– А очнулся, - произнес замком взвод.
– Здорово же мы с тобой влипли приятель.

– Что случилось?
– еще толком ничего не понимая, спросил я, - Где мы находимся?

– На второй вопрос я бы и сам хотел знать ответа, а на первый попробую прояснить, что смогу. Когда это поганое «пойло» стало всасываться в мою кровь я почувствовал, что что-то не ладно, но было, как и в твоем случае, уже поздно.

– То есть, получается нас опоили? – выразил я страшное подозрение.

– Получается так, - продолжал Александр, - только ты вот «вырубился» сразу, а я нет. Пробуя поднять твоё «безжизненное» тело, я чувствовал, что сил у меня попросту не хватит. В это момент я заметил, что к нам приближаются пятеро кавказцев. Один из них грубо схватил меня за руку и попытался бросить.

– Ну, так врезал бы ему, - вставил я, - а остальных перестрелял.

– Так же подумал и я, - рассказывал дальше «замок», - только вот сил для удара у меня не нашлось, руки словно одеревенели, но я все-таки попытался что-то делать, создавая им не мало хлопот. В результате, они взяли мой же автомат, оказавшийся вдруг таким тяжелым. По этой причине я не смог даже оторвать оружие от лавки, куда ранее приставил. Они же, прикладом моего же Калашникова, перебили мне ногу. Кость я уверен сломана, силы в ноге я совсем не ощущаю, и она у меня страшно болит, вряд ли я смогу теперь нормально ходить.

– А что дальше?

– Как только я оказался на земле, один из молодчиков, так съездил меня армейским ботинком по лицу, что я не замедлил потерять сознание. А потом вот я очнулся здесь немногим раньше тебя. Вот и все, что мне известно.

– Что же нам теперь предпринять? – начал я продумывать, как нам выбраться, - И чего от нас вообще хотят.

– Что делать я не знаю, - ответил Ворошилов, - а хотят от нас скорее всего выкуп. Ты слышал, в последнее время пошла тенденция у жителей гор делать бизнес на том, что они похищают солдат, а потом требуют за них деньги. За тех кого платят, возвращают.

– А остальных? – не удержался спросить я.

– А тех больше никто не видел, - высказал свое заключение командир, от которого мне пришлось поежится.

Охватившие меня тревожные мысли не давали уснуть до утра. Я все думал, где же я смогу найти выкуп. Семья у меня не богатая, оставалась надежда только на государство, тем более, что именно это и посоветовал мне делать Ворошилов. Он сказал, что за таких «спецов» - как мы – Родина обязательно заплатит любые деньги. Это немного успокаивало, но все равно было не по себе.