РЕЗИДЕНТ

Утром, часа через два после рассвета, решетчатый люк отворился, и я увидел девушку, одетую во все черное. Хоть ее лицо и было до половины закрыто плотной вуалью, но все равно угадывалось, что оно очень красивое. Об этом свидетельствовали ее черные, но вместе с тем добрые глаза. Я попытался с ней заговорить:

– Девушка, простите, пожалуйста, мою навязчивость, но Вы должны нас понять. Оказавшись в подобной ситуации, нам бы очень хотелось знать, что происходит?

Она ничего не ответила, и молча на веревке спустила нам корзину с едой. Мы вынули бутылку воды, две лепешки и еще какую-то кавказскую съедобную траву – вот и весь рацион, каким нас решили попотчевать похитители. Пока лукошко поднималось обратно, я еще раз попробовал обратиться к молодой горянке:

– Послушайте не уходите, поговорите с нами, судя по Вашим прекрасным добрым глазам, Вы просто не можете быть злой и жестокой. Сбросьте хотя бы короткую доску и каких-нибудь не толстых веревок, моему командиру необходимо перевязать сломанную ногу.

Однако и на этот вопрос я не получил ответа. Закрыв люк, девушка надежно заперла решетку замком, после чего ушла. Минут через десять, сквозь прутья в решетке пролетела узенькая доска – длиной не более метра – очень напоминающая медицинскую шину, а также порванный на ленты ситцевый платок. С помощью этих приспособлений я зафиксировал Александру ногу, чтобы хоть как-то облегчить его страдания.

Через три часа люк снова открылся, на этот раз это сделал бородатый армянин, который спустил нам лестницу и велел выбираться. Я помог вылезти Ворошилову, после чего вскарабкался сам. Углубление было вырыто посередине двора, окруженного каменными постройками. На улице нас ждали четверо вооруженных армян, которые составили нам конвой до дома, где находился их военачальник. Я помогал идти Ворошилову, поддерживая его за руку со стороны больной ноги.

Ожидавший нас «полководец» был человеком с коротким округлым черепом. Лицо его выделялось прямым – средней величины – лбом, и было украшено длинным и выгнутым носом. Густые черные брови, чуть прикрывали темные светившиеся злобой глаза. Густые черные волосы достаточно успешно гармонировали с довольно светлой кожей. Одет он был в модную на Кавказе кожаную куртку и черные матерчатые шаровары. По всему его виду было очевидно, что церемониться с нами он не станет.

Как только мы вошли он сразу поставил нас в курс дела:

– Зовут меня – Арсен. Я захватил вас в плен, и рассчитываю получить за Вас выкуп. Я послал предложение заплатить за Вас деньги в вашу часть, но вот что мне там ответили.

С этими словами кавказец передал нам листок бумаги, где на форменном бланке Министерства Обороны было написано следующее:

«Граждане – жители свободной Армении – на Ваше предложение о передаче Вам денежных средств в сумме сорока тысяч долларов, необходимых для возвращения в строй двух наших бойцов, сообщаю, что пленных солдат Советское государство не выкупает».

Далее стояла подпись командира нашей части.

Последние надежды рухнули. Было понятно, что теперь нас точно убьют – это лишь вопрос времени. Мать моя таких денег не соберет, да я и не хотел ставить ее в курс о произошедшем со мной. Ворошилов тоже был сирота и воспитывался в детском доме, так что шансы выжить в таких условиях у нас были нулевые. Однако, чтобы оттянуть роковой момент, я толкнув командира локтем в бок сказал:

– Мы можем написать друзьям и попросить денег у них.

– Именно то же самое, - подхватив мою мысль, молвил Арсен, - и я вам собирался предложить. Садитесь, пишите письма, но предварительно подумайте кому их адресовать, потому что второго шанса у вас не будет, и если через два месяца деньги не привезут, то вам придется умереть. Сами понимаете – бизнес есть бизнес.

Глава XXVI. В плену у бандитов

Очнулся я уже далеко за полночь. Полная кровавая луна ярко освещала окрестности, так что я без труда смог определить, где я нахожусь. Я очень удивился, что еще жив, ведь при той настойчивости, с какой Туркаев желал моей смерти, очень поражало подобное обстоятельство. Я находился в пятидесяти метрах от боковой стены, посередине между продольными, в огромном самолетном ангаре, и был надежно пристегнут наручниками к металлическому креслу, на котором сидел. Ноги мои также были зафиксированы внизу к ножкам, но уже с применением «скотча». Само металлическое изделие надежно крепилось к полу. Не вдалеке в удобных мягких креслах мирно посапывали мои охранники.

«Олежек» очевидно серьезно заботился о моей персоне, если поступил со мной подобным образом. Утром часа через три после рассвета, он соизволил явиться ко мне на «аудиенцию». Он был в шикарном - с отливами в синеву – костюме. Поблескивая золотыми зубами от удовольствия, бандит подошел ко мне. Взяв одно из кресел на котором недавно спал его подопечный, Туркаев поставил его напротив меня, и удобно развалившись начал беседу:

– Ну что, «Барон», ловко мы тебя переиграли?
– и засмеявшись продолжил, - Я очень удивлен, что ты до сих пор живой.

«Съездить бы тебя по роже» - подумал я, а вслух произнес:

– Я не думаю, что вы сможете победить в этой игре. Предлагаю тебе – собрать свою «шоблу» в этом ангаре, перед этим конечно же развязав меня, и убедительно попросив прощения. Затем выстроиться в две шеренги – можно не по росту – и внимательно слушая мои команды отправиться в ближайший аэропорт, заказать там самолет и быстренько отправиться назад на Родину, где я в этом случае обещаю похлопотать, чтобы вас не ликвидировали, а ограничились пожизненным заключением.

– А что будет в противном случае?
– отдавая дань моей наглости, засмеявшись, спросил Туркаев.

– А в этом случае уже к завтрашнему утру никого из вас в живых не будет.

Заразительно расхохотавшись, «Олежек» встал со своего места и смачно «заехал» мне кулаком в лицо, после чего сел обратно и продолжил:

– Тебе, что, «болван», действительно не интересно, почему тебя до сих пор не убили?

– Если честно, то я дивлюсь этому безгранично, - вставил я искреннее замечание, - и очень хотелось бы узнать причину такого ко мне милосердия?

– Да все очень просто, уж если ты смог добраться сюда и не «отдал богу душу», то я просто считаю своим долгом дать тебе насладиться своим поражением и моим триумфом.

«Эк тебя понесло» - подумал я, вслух же сказал, «подливая масла» в его откровенность:

– Серьезно, и это вся причина?

– Нет не вся, - продолжал развивать свою мысль преступник, - я также думаю, что еще один заложник нам лишним не будет.

«Так значит мои опасения - на счет Кати Ветровой - были не беспочвенны» - снова промелькнула мысль в моей голове. Туркаеву же я предложил дальше «изливать мне душу» следующим вопросом:

– Как же ты все-таки планируешь похитить деньги?

– А их уже украли, и они прямиком направляются сюда, - расцвел в улыбке Туркаев.

– Не может быть?
– искренне удивился я, - И как же вы смогли это сделать и отбить доллары у военных.

– Зачем отбивать, если можно сделать так, что они их сами привезут.

– Как так?

– А очень просто. Ты наверное не знаешь, что у меня есть брат близнец – Глеб Туркаев.

– Нет, не ведаю совершенно - честно ответил я.

– Так вот Глеб держит сейчас в заложниках семью пилота военного грузового самолета, направляющегося в Америку вместе с деньгами. И как ты думаешь, какую посадочную полосу он выберет в этой стране?