Резиновое солнышко, пластмассовые тучки

— Интересный ход, — оживился Гена.

— Потом объясню. Жди меня здесь. Возьму ключ и пойдем.

Она забежала в дом, оставив Генку мерзнуть. Ключ от гаража лежал на тумбочке в коридоре. Отцовское пальто валялось на полу возле вешалки. Юля не стала его подымать. Она взяла ключ и не разуваясь пошла по комнатам.

В одной из них она нашла Горика. Он сидел на стуле, по-девичьи прижав руками колени к груди и тупо смотрел в окно.

Она подошла.

— Горик, что за истерика? Тебе трудно познакомиться с человеком?

— Мы знакомы, — буркнул он, не глядя на Юлю.

— Тем лучше, — сказала Юля спокойно. — У тебя есть какие-то претензии ко мне? Я вижу, что есть. Тебе что-то не нравится, да, Горик? Тогда скажи сейчас, чтобы больше к этому не возвращаться.

— Ты… — он думал как ее назвать и наконец придумал. — Ты предательница!

— Вот как. Я предательница. И что я предала? Кого?

— Меня! — рявкнул Горик, вскакивая со стула. — Наши отношения!

Он начал нервно наматывать круги по комнате.

— Какие отношения, Горик? — сказала Юля с металлом в голосе. — Очнись. Я тебе что-то обещала? Не бросайся пафосными словами. Я никого и никогда не предавала. Я обещала быть тебе другом, и я тебе друг. Я обещала научить тебя стрелять, и я учу. Но это не значит, что у меня нет других друзей, которых я учу стрелять.

— Что у тебя с ним?! — спросил Горик страшным голосом.

— Сядь, — сказала Юля тихо, но таким тоном, что Горик остановился. — Я тебе сказала, что он мой друг и я учу его стрелять. Думаешь, если б я хотела найти себе пацана, то не нашла бы кого-то лучше, чем он или ты. Мне нужны воины, Горик. А теперь сядь.

Она сказал это так, что Горик сел. В его глазах был страх и какая-то сумасшедшая надежда. Он смотрел на нее снизу вверх.

Юля схватила его за шею и притянула к себе. Сейчас он был размякший как размороженное мясо, а она чувствовала себя сильной. Она приблизила его лицо к своему и зашипела ему в ухо:

— Я знаю Горик, ты меня любишь. И ты хочешь, чтобы я тоже тебя любила. Но мою любовь надо заслужить. Ты понял? Надо заслужить, чтобы я дала тебе шанс. Надо сделать для меня много, очень много. Все что я скажу. Может надо будет кого-то убить. Ты понял?

— Ты скажи только кого, — произнес Горик.

— Хороший мальчик, — сказала Юля уже нормальным голосом и улыбнулась. — Таким ты мне нравишься.

Она поцеловала Горика в удивительно чистую для него щеку.

— Сейчас мы пойдем постреляем, — сказала Юля. — Потом попьем чайка, курнем. Ты познакомишься получше с новым другом. А вечером мы пойдем гулять. Я приготовила небольшой сюрприз. Идти далеко, но у меня есть топливо.

Юля достала из кармана пачку продолговатых красно-белых капсул. Горик прочел.

— Это?..

— Да. Одевайся. Ждем тебя в гараже.

Юля вышла на улицу. Гена топтался на месте, чтобы не замерзнуть.

— Гена, — сказала Юля. — Ты когда-нибудь употреблял наркотики?

— Н-нет, — пробормотал он с опаской.

— А они полезны. Врачи доказали.

Она улыбнулась. Гена посмотрел на нее как на придурка.

* * *

Юля была наверху, искала пластиковую бутылку под бульбулятор, когда где-то в районе кухни раздался выстрел.

Юля выругалась и побежала вниз.

На кухне все так же сидели за столом Горик и Гена. Горик невозмутимо выковыривал мельхиоровой ложечкой чаинки из чашки с чаем. Гена целился пистолетом Макарова куда-то в стену напротив. Настенные часы в форме совы оказались продырявлены пулей. Вокруг часов лениво кружила толстая черная муха.

— Что это было? — спокойно спросила Юля.

— Твой снайпер решил убить муху, — отозвался Горик недружелюбно.

— Гена, ты ебнутый? — поинтересовалась Юля.

— Да я почти попал!

— Муха сидела на стене под часами, — проинформировал Горик.

Юля взорвалась.

— Гена, ты вообще конченный, ты мне скажи?! Мы полтора часа стреляли, ты, блядь, не настрелялся? А если кто-то возле дома проходил, ты не подумал?

— Юля, ну извини.

— Извини, твою мать! — заорала Юля. — А как я маме объясню эти часы, а Гена?

— Надо снять, — посоветовал Горик и шумно отхлебнул из чашки.

Юля переключилась на него.

— А ты у нас интеллектуал. Фридрих Ницше. Читал много умных философских книг. Ты ж видел, что он палить собирается, что ж ты молчал?

— Я не думал, что он стрельнет.

— Ну извини, — повторил Гена. Он все еще держал пистолет в руке и разговаривая, непроизвольно наводил его на Юлю.

— Положи пушку на стол!

— Юля…

— Положи пушку, придурок!

Гена положил пистолет на стол. Юля подошла и вытянула из пистолета обойму.

— Я не знаю, зачем я это сделал, — сказал Гена виновато. — Я не подумал. Когда я держу в руке пистолет, мне хочется стрелять.

— Настреляешься, — пообещала Юля. — Убери пока часы под ванную.

Юля спрятала обойму в задний карман и ушла дальше искать бутылку.

Потом они сидели на кухне. Юля резала пластик, сооружая водный. Гена игрался разряженным пистолетом. Горик напоминал статую сонного будды.

— Приступим, — сказала Юля, наконец.

Бульбулятор на столе чем-то походил на самовар и создавал ощущение семейного уюта.

Юля распечатала пачку капсул, одну за другой проглотила восемь таблеток, запила их чаем, и бросила по пачке Гене и Горику.

— Что это? — спросил Гена растерянно.

Он положил пистолет на стол и без оружия все больше напоминал того Какашку, каким он был в школе.

— Конфетки, — отозвался Горик, заглатывая седьмую таблетку.

— Расслабься, — сказала Юля, — прими по первому разу пять таблеток.

— Зачем?

— Поверь мне, — сказала Юля веско. — И не ссы.

Гена посомневался, но все же начал заглатывать таблетки по одной, запивая их чаем и вопросительно глядя на Юлю.

Юля орудовала с травой и бульбулятором. Пластиковая верхушка бутылки становилась молочно-белой от дыма.