Резкий поворот

— Британия предала вас целых два раза? — Заинтересовалась Камилла, пропустив мимо ушей бредни явно не слишком умного чернокнижника о том, что местное производство даже после нашествия демонов будет нужно хозяевам Австралии. Или все-таки не бредни? В конце-то концов, Олег допускал определенную долю истину в его словах. Даже демонам нравилась золотая руда или как минимум разнообразные изделия из очищенного желтого металла. Для этого адским тварям даже не следовало быть быть артефакторами, волшебникам или хотя ювелирами. Практически каждый из них кто обладал разумом знал, что на эти блестящие побрякушки у одних смертных много других смертных выменять можно…Ну а если в работающей шахте появятся новые работники и хозяева, поскольку всех старых сожрали — бывает…Ведь неприкосновенности своим культистам этот владыка наверняка не обещал. А если обещал — то не клялся. И если все-таки клялся, то так, чтобы оную клятву ему можно было обойти или, по крайней мере, легко выдержать последствия её нарушения. — А что конкретно она сделала? Признаться честно, я до последнего времени не особо следила за новостями и политикой этого мира…

— Она сделала то, за что я королеву никогда не прощу! — Сжал пальцы в кулаки хозяин золотой шахты, полной многими сотнями рабов, ежедневно приносивших этому человеку просто умопомрачительную прибыль. — Сначала она сделала столицей Австралии не Мельбурн и даже не Сидней с его заносчивыми выскочками! Затем она велела построить Канберру посреди ничего, чтобы вручить власть над континентом своему фавориту, отказав лучшим людям этой земли в формировании новых дворянских фамилий и ленных владений, хотя именно мы тратили свои силы, деньги и кровь на то, чтобы отвоевать эти земли у заселявших их дикарей, а также французских, бельгийских и португальских колонистов! А потом, во время Третьей Мировой Войны, она бросила нас одних, выведя из Австралии все заслуживающие упоминания войска, хотя у нас тут бушевала своя собственная война, война в которой никто и никогда не брал пленных, а проигравшие становились едой для победителей…Война с эму!!!

Оммак «Пусть мама услышит, пусть мама придет»

Добрый день, мои уважаемые читатели. Начну с того, что это не прода здесь выложена, а оммак. Текст, написанный одним из вас, одним из моих читателей ( а именно Zark1111 ), но написанный настолько хорошо, что его определенно стоит здесь выложить:) Однако предупреждаю сразу, повествование идет от лица ну очень отрицательного персонажа, и в данном тексте с улыбкой на лице будут твориться ужасные и омерзительные дела, а потому лицам с неустойчивой психикой и тем более детям читать его не следует. Я предупредил!

Р. С. У данного оммака будет и продолжение. Скоро.

Это здание располагалось в весьма приличном квартале, но все же не в самом богатом, не самом защищенном и вообще не самом. Главной причиной выбора его в качестве места пусть не проживания, но полноценного базирования оказалось именно расположение — практически геометрический центр города, откуда до центрального небоскреба-лайтбрингера рукой подать, но при этом отсутствие жилищ и лабораторий сильных или хотя бы компетентных магов, минимум подозрений и хорошая репутация среди соседей. Эта репутация изрядно пострадала бы, сумей сейчас хоть кто-то заглянуть в этот дом, а вернее в довольно просторную и лишенную окон переговорную комнату, особенно если заглянувший сумеет выбраться из дома и громко сообщить о том, что именно он увидел. К счастью, таких вот заглянувших здесь не имелось, а если бы и появились, то выйти точно не смогли бы.

Женщина, какую даже не пытающийся льстить ухажер с чистым сердцем мог бы величать прекрасной, ослепительно красивой, расслабленно откинулась в кресле, совершенно неподобающе для леди закинув длинные ноги на лакированный деревянный стол, узор резьбы на каком складывался в картину сражения ангельского и демонического воинства. В одной руке она расслабленно держит наполовину полный алого вина высокий бокал, наслаждаясь игрой бликов на поверхности напитка, второй небрежно сжимает острую волшебную палочку из пропитанного магией обсидиана, концом какой то и дело проводит по собственному бедру. Несмотря на остроту зачарованного лезвия, на белоснежных чулках оно не оставляет никаких следов. Да и все остальное ее вечернее платье, хоть сейчас на бал какой-нибудь, пропитано защитной магией до последней нитки — крайне дорогая, крайне статусная игрушка, достойная магички-гидромантки четвертого ранга, какой одеяние изначально принадлежало.

Женщине она досталась вместе с домом и предыдущими его хозяевами, вместе с личностью и лицом медленно, вдумчиво, по кусочку съеденной хозяйки платья, какая до последнего оставалась вполне живой и осознающей свое положение. За это она даже испытала к ней и прочим обитателям особняка некую долю благодарности, но не слишком большую. Впрочем, старшему брату той девицы, чье платье она сейчас носит, эта женщина жизнь оставила, а также разбавила ту жизнь изрядным удовольствием — стоящий на коленях рядом с ее креслом юноша, преданно глядел на нее влюбленными глазами, не замечая ни отсутствия на себе одежды, ни одетого на шею собачьего ошейника, ни уже засохшей крови младшего брата, какого тот выпотрошил и приготовил для нее лично, даже без помощи семейных поваров. Все ради одного только слова его новой госпожи, все ради одного ее одобрительного взгляда. По этой же причине его столь же обнаженный отец прямо сейчас заканчивает поливать особыми алхимическими соусами изъятую из еще живой и счастливо улыбающейся матери печень.

Женщина чуть-чуть сморщила идеальное лицо, позволив появится на нем слегка недовольной гримасе — она привыкла вкушать свои блюда не только живыми, но и ощущающими полную плеяду чувств и эмоций, какие служат превосходной приправой к плоти и бурлящей в ней жизненной силе. Увы, от самых любимых блюд приходилось временно отказываться — защита на доме хороша и не выпустит даже тени фона, но вот эмоции, эмоции заживо поедаемой и усваиваемой жертвы могут быть распознаны даже через оную защиту, особенно если рядом имеется талантливый эмпат. Увы, но мистер Хиллз, несмотря на его лишний вес, реноме любителя крепкого виски и тщательно подобранный и выпестованный образ сосланного на край мира разгильдяя, был не просто отвратительно компетентным эмпатом, но еще и превосходным детективом, несколько раз наступавшим ей на хвост даже до того, как открылись первые из врат. Ему бы хватило и ума, и фантазии, и умения брать в узду собственную спесь, чтобы побродить по городу, вслушиваясь в окружающий эмоциональный фон.

К счастью, сейчас он бродить должен по трущобам, она несколько отдельных малых ячеек своих игрушек пожертвовала ему именно с этой целью… но уверенности не испытывала. Этот боров был хорош, она получала искреннее удовольствие от игр с ним, игр двух одинаково острых разумов, привыкших видеть не отдельные мазки на холсте, но картину целиком. Когда работа будет завершена, она обязательно вытребует себе жизнь, душу и судьбу Шона Хиллза, если он, конечно, доживет до того момента. Быть может, именно его она даже не станет поедать, как не станет и сжигать ему разум и волю дотла, подобно уже надоевшему братоубийце, какой едва мог слова связать во внятную речь пару предложений еще до знакомства с ней. Не-е-е-е-т, своего излюбленного врага она станет ломать и переделывать долго, с наслаждением и расстановкой, пользуясь всеми преимуществами хозяйки и пленительницы.

Недовольство подготовленным блюдом было позабыто, ушла с лица раздраженная гримаса, а вот улыбка стала на два тона теплее — женщина улыбалась исключительно обезоруживающе, тепло и мягко, но при этом соблазняюще и ничуть не агрессивно, словно добрая тетушка, старшая наставница или заботливая мать. Молодые и хлесткие стремятся к образу максимально порочному, желанному и притягивающему, образу молодому и жаркому, взывающему к самым низменным и оттого могучим инстинктам. Она давно уже переросла подобное, предпочитая брать свое не только силой, но и нестандартностью подхода, не порочной страстью, хотя и ею тоже, но образом теплой, обволакивающей заботы и ласки. Многие маги или жрецы тренировали себя противостоять влиянию чистой страсти и похоти, они научены распознавать и отбрасывать в стороны эти внушения. Куда меньшее число умеет распознавать более тонкое воздействие — желание не обладать или подчинится, но самому заботится или принять чужую заботу, образ доброй матери или опекаемой младшей сестры куда сложнее во внушении и поддержке, но и преодолеть его влияние… тяжело.

Играть в ранимую и опекаемую женщина не любила, не умела, да и не подходил ей этот образ, но обратную сторону… о-о-о-о, эту сторону своего искусства она развила до весьма выдающихся по меркам ее племени высот. Грузный и потеющий от волнения джентльмен только что закончил обрабатывать печень жены соусами, воткнув оную обратно в выпотрошенное брюхо, принявшись работать над почками, осторожно и неспешно работая жертвенным ножом, стараясь не убить свою искренне любимую жену раньше времени. До того, как та станет блюдом его Госпожи. Погладив по голове свою комнатную зверушку, какой аж заскулил в восторге от ее касания, она привычно встает по среди комнаты, чуть запрокидывает голову и выдает глоткой неслышный обычному уху звук, очень тихий, но при этом проникающий сквозь практически любые физические преграды. Этот звук идет волной по всей Канберре, доходит до ее окраин, стекает в океан и уходит в глубину малозаселенных равнин рядом с городом.

Глас ее не несет в себе ни прямой силы, ни угрозы, ни влияния как такового, он лишь резонирует с аурами и разумами, как крик летучих мышей. И те разумы, какие были уже знакомы с ее гласом, уже прошли соответствующую обработку и обучение, они невольно и совершенно незаметно для самих же себя голос ее услышали. Тень такового, но услышали, и столь же невольно, как выученный рефлекс, резонировали с ней. Подобно тому, как маги астрала отправляют на край света свои сообщения, так и она уловила отклик от своих марионеток — чистая менталистика, эмпатия и акустическая магия. Полноценно общаться она подобным образом не может, тут нужно наводиться и фокусировать зов на отдельных марионетках, причем уже обработанных, желательно даже спровоцировать в их хрупких телах несколько полезных мутаций или просто подселить паразита какого-то. Но она и не ищет разговора или отчета, в этом плане проще получить донос лично или на бумаге, нет.