Ричард Длинные Руки — эрбпринц
Шрифт:
Очень медленно ее дыхание стало совсем тихим, полные губы чуть приоткрылись, я услышал ровное дыхание. Однако лицо ее осталось грустным, как у несправедливо обиженного ребенка, даже вздохнула пару раз.
Я взял осторожно одеяло, совершенно невесомое, хоть и толстое, осторожно укрыл ее, подоткнул под спину и укутал задние лапки, они такие смешные, когда поджаты к самой заднице…
Блин, она же была совершенно голая, а я даже не прочувствовал это, словно смотрю на Сикстинскую мадонну или прочие святыни, что классика и высокое искусство, которое надо чтить… но тут, надо же, я в самом деле чтю,
Она спала в такой жалобной позе эмбриона до полуночи, потом повернулась на спину. Одеяло сползло до середины живота, я не мог оторвать зачарованного взгляда от нежнейших золотистых холмиков, что смотрят розовыми верхушками в сторону свода, живот запал, руки тонкие, ключицы острые и такие жалобные, что сладкое томление и сочувствие пронзило меня с такой мощью, что сердце затрепетало, а я едва не заревел от переполнивших меня странных чувств.
Ступая неслышно, я приблизился и снова укрыл ее по самое горло. Так она спала еще пару часов, но когда забрезжил рассвет, повернулась во сне на бок, дрыгнула ногой, и одеяло слетело на пол.
Я подобрал и, держа в растопыренных руках, словно пытаюсь накрыть и поймать хитрого зверька, подкрался к ней и укрыл еще надежнее, подоткнув края под спину и жопку, а спереди — под согнутые колени.
Прошло еще около часа, я резко и остро ощутил, что она проснулась, но все еще не открывает глаз, лежит в той же позе, не шевелится, не зевает и не потягивается, а мне почудилось, что вокруг ложа накапливается огромный электрический заряд, что не может быть примитивным электричеством, а вот накоплением магии может…
Она поднялась быстро и решительно, вид королевский, одеяло соскользнуло на ложе, а Синтифаэль подошла к той же стене, где рисовала круги.
Я не успел глазом моргнуть, как она вскинула руки… и моментально оказалась в платье, а также в ожерелье, длинных серьгах, платье уже перехвачено в тонкой талии широким, блестящим мириадами мелких бриллиантов поясом.
Почти не останавливаясь, шагнула прямо в стену и пропала, а стена даже не булькнула, только пошли во все стороны медленные круги, словно уже не вода, а разогретое масло.
Я перевел дыхание, но не шелохнулся и так стоял, весь погруженный в волнующие воспоминания, когда рядом створка приоткрылась, появился Леголасэль, еще более строгий, важный и надменный, но поклонился чуть ниже, это для эльфов что-то да значит.
— Конт? — произнес он нейтрально и так тихо, что я едва расслышал.
— А мне говорить можно? — спросил я шепотом.
— В данном случае да, — ответил он.
— А что за случай? — шепнул я.
— Особый, — сообщил он.
Общались мы на пределе слышимости, этикет и в Эльфийском Лесу этикет, я поглядывал настороженно, сам не решаясь задавать вопросы, а он медлил то ли нарочито, что вообще-то для прямодушных лесных эльфов не свойственно, то ли подыскивал слова для нестандартной ситуации.
— Конт, — произнес он наконец, — ввиду некоторых изменившихся обстоятельств ваше дежурство…
Я вскрикнул шепотом:
— Что,
отменяется?— Увы, — ответил он с сожалением, — вовсе нет. Но принято решение сделать его дискретным.
— Эта… это че такое умное?
— Прерывистым, — пояснил он надменно. — Вы будете дежурить ту же неделю, но не подряд, а частями.
— Ломтиками, — сказал я понимающе, — а какого размера?
— Ее Величество Синтифаэль…
— …рожденная из света и Солнца, — подхватил я с чувством и даже прикрыл глаза, — самая мудрая и красивая из королев… да-да, что вы там говорили?
Он проговорил сухо:
— Ее Величество изволили ваше дежурство разбить на части. Следующий раз вас призовут… гм… в общем, вам скажут.
— Ее Величество?
Он сделал отметающий жест.
— Нет, Ее Величество вы больше не увидите.
Я охнул, в глазах потемнело, ухватился за косяк, чтобы не упасть, ноги стали ватными.
— Но что…
— Принято решение, — донесся из мглы его ровный голос. — Такие решения не отменяются.
Я прошептал:
— Значит, сама королева решила?
Он произнес еще надменнее:
— В вашем человейнике находится одна из наших эльфиек. Она и передаст вам повеление Ее Величества.
Я чуточку ожил, а то сообщение, что больше не увижу Синтифаэль, едва не раздавило до такой степени, что еще чуть — и вместо меня по полу растеклась бы грязная неопрятно мохнатая лужа. Но «больше не увижу» — это означает: как надеюсь, что сегодня не увижу, а вообще-то еще выпадет счастье увидеть ее чистое нежное лицо и жадно вытереть бегущие по нему слезы.
С другой стороны, вот уж наша противоречивая натура, после массы длинноногих одухотворенных и прекрасных эльфиек так вдруг потянуло на что-то троллистое, что я тихонько взвыл, а потом вспомнил Федду… нет, что-то пока расхотелось. Видимо, недостаточно посидел в шкафу с духами.
— Как истинный эльф, — произнес я чопорно и посмотрел на него наглыми рыбьими глазами, — я подчиняюсь любым повелениям и даже причудам Ее Величества королевы Синтифаэль, рожденной из Солнца и Света… и жду не дождусь момента, когда приблизится следующий ломтик!
Он переспросил в недоумении:
— Ломтик?
— Очередное дежурство, — пояснил я. — Как я буду его ждать!.. А сейчас прощайте, дорогой. Хотите, поцелую на прощание?
Он брезгливо отшатнулся, а я повернул браслет Гонца, вызвав в памяти яркий образ Ричэль.
Глава 8
В подошвы сильно, но мягко толкнуло. Поверх плотно утоптанной земли Клемент в своем шатре набросал еще и звериных шкур, но не для себя, конечно, мы такие вещи делаем только для своих женщин, хотя потом сами валяемся там долго и с удовольствием.
Я торопливо огляделся, полуодетая Ричэль что-то вяжет крючком, сидя за столом, отшатнулась в испуге, но не стала прикрывать торчащие голые сиськи, у эльфов другие религиозные нормы, хоть не вводи среди них христианство с его ненужными нам, мужчинам, запретами.
— Сэр Ричард?
Голос ее звучит уже не испуганно, а заинтересованно, все женщины любопытные, а эльфийки втройне женщины.
— Он самый, — сказал я с неловкостью. — Прости, если напугал.
Она сказала успокаивающим голоском: