Ричард Длинные Руки — эрбпринц

В ее центре рвется ввысь вросший в золотые плиты исполинский радостный замок. В прошлый раз он был дворцом, пышным и надменным, но сейчас, словно подсмотрев все лучшее у людей, перестроился в этот замок с его изумительными башенками, зубчатой стеной и множеством ярких флагов, что весело трепещут на остроконических вершинках.

И песок на этот раз сплавился в монолит, красиво расчерченный на одинаковые квадраты, так что я ощутил себя почти в городских условиях, хотя, конечно, где еще прочувствовать, как твои подошвы идут по чистейшему золоту.

Я подошел к воротам, сияющим, как солнце, по обе стороны в неподвижности застыли два роскошно одетых эльфа с декоративными копьями в руках. На меня не повели и бровью, то ли знак доверия, то ли пренебрежения.

— Привет, служивые, — сказал я покровительственно. — Орлы!.. Бравы ребятушки!.. Чудо-юды… э-э… чудо-богатыри, так сказать. Служите, служите, я разрешаю.

Хоть и эльфы, но засопели, как тролли, что-то не понравилось, дурачье, я же похвалил, хоть и по-своему, по-человечьи, что значит почти искренне, от самой глубины бездонного сердца.

В холле радостный блеск, свет падает со свода чистый, солнечный, искрятся стены, но не слишком по-простонародному, а сдержанно благородно, с достоинством, пол на этот раз выложен ромбическими плитами, узор настолько затейливый, что я не стал заморачиваться, стараясь понять, у людев собственная гордость.

Глава 6

Эльф вышел навстречу настолько элегантный до предела, что я сразу понял, что это и есть его основная профессия — быть элегантным и образцово-показательным.

Если среди людей находятся чудаки, что подбирают носки под цвет галстука, хотя нормальным мужчинам наплевать, даже если носки на ногах разного цвета, то для эльфов не сгармонизировать все в одежде — это даже не знаю что, государственная измена и то ничто в сравнении.

Он смерил меня взглядом свысока, для этого пришлось откинуться назад в пояснице так, что хрустнул его рыбий скелетик.

— По какому делу? — поинтересовался он так, словно со мной заговорила ледяная сосулька.

— Че? — спросил я. — Мужик, ты хто?

— Я Леголасэль, — ответил он высокомерно, — управляющий королевскими службами.

— Привет, — сказал я. — Меня можно звать просто Астральмэлем, я эльф простой, бесхитростный. Хоть и конт, разумеется. Ну, это вы не могли не слышать, верно? Причем из древнего благородного рода, давшего эльфийской нации множество великих мыслителей, философов, чувствователей, музыкантов, поэтов, бардов, полководцев… ну, полководцев можно не считать, какие из эльфов полководцы, к тому же было давно и неправда, но я этим не кичусь по природной скромности и очень хорошего воспитания… Что-то я вас раньше не видывал!

Он произнес холодно:

— Вы многого не видывали.

— Правда? — изумился я. — Как здорово! Я-то уже чувствую себя Гильгамешем, все повидавшим и всех… в общем, познаша. А, оказывается, все еще… ну пусть не все, но многое впереди? Прэлэстно, прэлэстно!..

— Вам предстоит, — произнес он чопорно, — взойти на ступень выше.

— Это я люблю, — заверил я. — Все выше, выше и выше!.. А падать можно не бояться тому, кто умеет птеродактилить… если, правда, не повесят наковальню на шею.

Он поморщился.

— Пойдемте, я покажу вам…

— Да показывайте здесь, — предложил я жизнерадостно и без всякого стеснения, как истинный демократ. — Никого ж нет…

Он усмехнулся.

— В самом деле? Смотрите.

Он повел рукой, я вздрогнул и ощутил, что нижняя челюсть налилась свинцом. В пустом зале, который вдруг оказался не пустым, с десяток эльфов прохаживаются и беседуют друг с другом, в нашу сторону лишь изредка кто-то бросит незаинтересованный взгляд, но, похоже, я до обидного мало вызываю интереса, и никто не видит моей уникальности. А если и видят, то не ценят, хотя, скорее всего, просто завидуют, но не показывают вида. Людям все завидуют, это аксиома.

— Блин, — вырвалось у меня, — вот уж не думал…

— Что? — спросил он с ледяной любезностью.

— Что у вас так серьезно, — пробормотал я. — Мне казалось, благородный эльфизм предусматривает защиту только по периметру! А внутрях полное доверие, никто не смотрит, кто что чешет, а главное — кому и в каком месте. Но, как сказал дядюшка Джо, был такой могучий король, доверяй, но проверяй… Наверное, он из эльфов. Горных. Соплеменных.

Он поморщился, но очень аристократично и благородно, почти музыкально.

— Конт… мы не знаем и знать не желаем, что и где-то в диких землях происходило или даже происходит.

— Ой, правда?

— Представьте себе…

— А почему?

Он снисходительно улыбнулся.

— Это дети всегда любопытные. Ну, и зверьки всякие.

— Ах да, — сказал я с почтением, — понимаю-понимаю! В старости не забыть бы, как себя зовут… и чтоб без штанов не выйти на улицу.

— Вам, — произнес он чопорно, — надлежит уяснить, как вести себя в то время, когда вам оказана такая высокая честь.

— Это честь? — переспросил я. — А мне брякнули, обязанность.

— Эта обязанность, — произнес он чопорно, — честь! Вряд ли вам придется еще раз пройти через эту почетную службу, жизнь людей коротка… но это к лучшему.

— Да, — согласился я, — прекрасное неповторимо. Это как служба в армии. Почетный долг и обязанность!.. Счастье-то какое, а его в упор не ценят.

— Первое, — произнес он, — вам поручена огромная честь стоять на страже покоев королевы! Выше этой чести ничего нельзя представить и даже вообразить…

— Бесподобно, — воскликнул я. — А давайте я в силу своей непомерной щедрости уступлю эту честь вам?

— Вы не понимаете…

— Не понимаю, — согласился я охотно. — Ну тупой я, тупой! И бесчувственный. И толстокожий. И морда ящиком. И вообще… Уступлю вам, а сам вместо вас бесстыдно посплю, как свинья какая, в вашей постели? Пусть даже с вашей женой или служанками, я свинья неразборчивая, все… ем!

Он нахмурился.

— Увы, традиции и законы эльфов неизменны. Ничего менять нельзя.