Ричард - герой полей

– Кто же он?
– воскликнул кто-то из окруживших меня врагов и друзей.

– Это вам скажет королева, - сообщил я и повел воинов прямо к стенам замка.

Часть оставшихся в живых сопротивлявшихся поплелась следом за нами, и сверху это было похоже на продвижение пленников за победителями.

Перед воротами я достал один из платков и насадил его на копье.

– Это знак самой королевы, - сообщил я стражнику, дежурившему у ворот.

Тот с сомнением посмотрел на меня, а затем на тех, кто стоял за спиной.

– Вы тевтоны, вам не место в замке, - сообщил он нам.

– Вызови королеву и передай ей этот платок. Скажи: тевтоны со мной, а я тот, кого она наняла служить.

–

Страж передал то все другому, тот третьему и через миг весть донеслась до ушей самой королевы, а оттуда вернулась уже в другом виде.

Ворота открылись, и наша колонна двинулась внутрь, наполняя страхом сердца многих при виде такого огромного количества тевтонских рыцарей.

Но на этот раз они не бесчинствовали, а ехали спокойно, лишь изредка поглядывая на людей, собирающихся возле своих домов.

Королева уже опустилась с высоты башни замка и дожидалась возле восходящих ступеней.

– Ты победил тевтон, - произнесла она и одарила меня первый раз своим благодарным взглядом, - я обещала тебя вознаградить и делаю это

при всех. Я вознаграждаю тебя своей дочерью. Она королевской крови, а значит, и ты становишься им с момента вашего венчания. Да, здравствует новый

король!
– воскликнула она, и толпа тут же подхватила ее, повторяя то самое

вновь и вновь.

Сквозь гул голосов, королева спросила:

– Скажи свое имя, тевтон.

– Ричард, - глухо пробасил я, чувствуя, как вся моя стать наливается еще большей могущественностью, чем до того.

– Да, здравствует король Ричард!
– мигом воскликнула королева и бросила свой платок вверх.

– Ричард,..Ричард.., - понеслось по округе и даже в самом замке стало от того тесно.

Все выбежали посмотреть на нового короля и вознаградить себя уже его взглядом.

Пришлось мне разоблачить свою голову и снять ту самую маску-шлем, скрывающую мое подлинное лицо.

– Да, здравствует король Ричард!
– пронеслось тут же в толпе и даже тевтоны, молчаливо глядевшие на то со стороны, начали подвергаться тому же

призыву и дружно провозглашать.

Я слез с коня и подошел к королеве. Она взяла мою руку и воссоединила с рукой своей дочери.

– Это союз сердец, - провозгласила она, - и он будет отображен в нашем новом гербе. Пусть, королем станет действительно тот, у кого отважное

сердце и у кого прекрасная голова. Он будет настоящим королем и отвадит многих по пути к этому замку. Он воссоединит королевство и заставит наших врагов сдаться. Да, здравствует король Ричард! Да, здравствует этот священный союз!

Королева поцеловала свою дочь, а затем следом и меня. Так закончилось мое первое бракосочетание, а наутро дня следующего все было воспроизведено со всеми почестями.

Тевтоны заняли свое место в моем уже замке и провозглашали тосты в мою честь, позабыв в тот день о всякой осторожности и поснимав свои шлемы.

Прежняя королевская рать была практически полностью уничтожена, а потому оставалось всего лишь несколько, кто мог бы быть недовольным таким исходом событий.

Но и они провозглашали то же, а иначе могли оказаться совсем в другом месте. И если об этом не позаботился бы я сам, то это сделал бы любой из тевтонов или та же мать-королева, которой ни к чему были враги в собственном замке или просто недоброжелатели счастья ее дочери.

Так я стал королем и повторил тем самым судьбу многих, уже бывших королей.

Все очень просто. Но в то же время, все так и делалось.

Не было еще нужды в каких-то особых письменных доказательствах и была лишь необходимость выжить и защититься. А это мог сделать только сильнейший и имеющий голову на плечах.

Я еще долго боролся с теми, кого в ту пору можно было назвать врагами.

Но, в конце концов, я объединил то самое королевство и стал истинно законным по праву его королем.

Конечно, мне долго пришлось бороться и смело сражаться. И я утопал порой в той самой человеческой крови.

Но я не топтал ее ногами и не растрачивал попусту. Ею были покараны только враги. Те, кто не желал быть со мною, а вовлекал всякую злую силу на выручку только себе.

Я создавал государство, и оно сотворилось. Кровью, плотью и всем еще дышащим живым. Так было нужно тогда и того хотели сами люди, уставшие жить в постоянном страхе и в неволе разного по роду деятельности феодала.

Лишь частично я дал всем свободу, но и того было достаточно, чтобы люди хоть немного легче вздохнули и несколько расширили свой кругозор жизни.

Порою, мне самому казалось, что я поступаю неправильно, но, поразмыслив в ту или другую минуту, я отчетливо ясно понимал, что по-другому и быть не должно, ибо я - король, а все остальные - мои подопечные.

Не подчиненные только властью, а именно подопечные. За их головы я рисковал своей головой, создавая то самое королевство.

За их кровь я платил своей кровью, которая иногда стекала ручьями с меня самого. Я дорого заплатил за ту свободу, что дал людям.

Мне пришлось сменить мой наряд тевтонского рыцаря на другой, более изящный и более модный по тому времени.

И, конечно же, мне, как и всякому рыцарю крови, теперь полагалось забрало. И через все это я поимел столько дыр в теле и рубцов, что не имел ранее до того, как стал королем.

Власть определила мой наряд, мою одежду и, в конце концов, тело вместе с головой. Под старость оно имело вид бывалого во всех переделках и уже вряд ли напоминало мне молодость.

И все это благодаря той самой дикой моде, что должна была отличать короля от простого.