Римлянин. Финал

На Чёрном море произошла короткая серия столкновений с османским флотом, но кончилось всё полнейшим разгромом последнего, поэтому султан перестал выпускать оставшиеся военные корабли из защищённых портов.

Это было его намеренное упущение — не развивать броненосный флот. Предыдущий султан прекрасно осознавал, что его держава не вытянет одновременное развитие армии, флота и железных дорог. Нужно было выбирать два из трёх, и султан Мустафа III выбрал сочетание новой армии и ускоренной логистики.

После приближения легионов к Византию и ликвидации огромного балканского «котла», новый султан, Абдул-Хамид I, запросил перемирие и переговоры.

Он уже принял тот факт, что Балканы потеряны безвозвратно, но потерю Византия он принять никак не может, ведь это сокрушительный удар по имперскому престижу и, де-факто, конец его державы.

В Византии родилось их величие, поэтому отдавать его просто так они не могут, но Абдул-Хамид не имеет средств и ресурсов, чтобы отстоять свою столицу в бою, поэтому предлагает переговоры.

Только вот никакие переговоры, на данном этапе, в планы Таргуса не входят. Когда Византий будет в его власти, он, так уж и быть, начнёт договариваться с османами.

— Генерал-легат Вебер и остальные, кроме генерал-легата Мейзеля — покиньте помещение, — приказал Таргус.

Офицеры оперативно вышли.

— Итак, — заговорил Таргус. — Промзона V будет достроена в течение следующих пяти лет. К этому моменту всё должно быть готово. Что у нас со «специалистами»?

— Наши агенты докладывают, что придётся устроить минимум два устранения имперских чиновников, чтобы завоевать доверие высшего руководства англичан, — ответил Георг.

— Я лично назначу пару подходящих людей, — кивнул Таргус. — Нужно будет убрать их максимально чисто, чтобы ни у кого не возникло никаких сомнений. Как только «специалисты» выйдут на руководство англичан и предложат им свои услуги — считай, что ты сделал почти всю работу. А как только «я» буду убит, ты сразу же перейдёшь в тайный совет при императоре, как и обещано.

— Да, Ваше Императорское Величество, — улыбнулся Мейзель.

Он знает, что со старением Таргуса что-то не так, и знал, что тому есть какие-то причины, но его это мало интересует — поэтому он и был выбран.

В народе и среди бюрократических кругов ходит молва, что покойный курфюрст Карл Фридрих I всё это время был прав и Таргус — это ангел, ниспосланный самим богом, чтобы принести справедливость, порядок и мир на многострадальную Землю.

Эта версия Таргусом официально не поддерживается, но чем дольше он её не поддерживает, тем сильнее она крепнет.

Ему идея божественного статуса не нравилась, хотя в ней есть свои плюсы. Но есть один огромный минус — это грозит максимальной персонификацией власти. Именно из-за этого он просто не может принять этот статус и «плясать» дальше от него. Его, рано или поздно, не станет, по естественным причинам, всё-таки, он не бессмертный, а после начнётся хаос и разруха, потому что всё было зациклено на него.

— А чем вы будете заниматься после? — спросил вдруг Георг.

— Да, в принципе, тем же, чем и сейчас — управлять всем этим, — усмехнулся Таргус. — Ты тоже, кстати, при переходе в тайный совет, будешь работать даже больше, чем прежде — для тебя у меня есть новые обязанности в области разведки. Получишь папку сразу по возвращении в Шлезвиг.

— Я готов, мой император, — стукнул себя по нагруднику генерал-легат Мейзель.

//Османская империя, г. Стамбул, 4 октября 1773 года//

Византий встречал его напряжённой тишиной.

Горожане собрались на улицах и с тревогой смотрели на медленно едущие машины.

Эрлах.1 Таргуса был «зажат» в коробочке из паровых броневиков, набитых палатинскими гвардейцами.

Сразу за броневиками в пешем порядке шли легионеры I-го легиона «Фиделис».

Императорский кортеж подъехал к мечети Айя-София, одному из немногих сооружений, оставшемуся от византийцев.

На руины Феодосиевых стен он уже посмотрел и остался недоволен увиденным — османы довели их до аварийного состояния и это будет исправлено.

В родном мире он около двух десятков раз бывал в Византии, куда его отправляли в увольнительные, во время Римско-Аспиумской войны. От величия этого крупного форпоста Рима на востоке, являвшегося символом власти Римской республики, здесь остались лишь жалкие руины. Всё остальное здесь чужое — жители, язык, культура и быт. Но это тоже будет исправлено.

Машины встали на площади перед мечетью и Таргус вышел на улицу, чтобы осмотреться.

Легионеры из I-й, II-й, III-й и IV-й когорт выстроились аккуратными коробочками и замерли. Они ждут, когда он скажет свою речь.

Город уже взят под полный контроль, султан, со своими войсками и гарнизоном, убыл в Анатолию и сейчас, по донесениям разведки, едет в Алеппо, где будет устроена его временная резиденция на период выбора новой столицы.

Возможно, Алеппо так и останется новой столицей, по причине равноудалённости от Кавказа, Ирана и Европы.

— Легионеры!!! — воскликнул Таргус.

Легионеры синхронно направили свои взгляды на него.

Он указал на мечеть Айя-София.

— Это — величие Рима! — сказал он. — Мы, следуя моей воле, идём путём древних легионов, которые, на благо республики, завоёвывали новые земли и приносили туда цивилизацию! Посмотрите как этой цивилизацией воспользовались варвары! Кругом руины!

Он сделал паузу.

— Отсюда управлялась половина всего известного мира! — продолжил Таргус. — Здесь заседали великие мудрецы, императоры и сенаторы! Теперь же этим городом, до недавнего времени, ха-ха-ха, заправляла шайка интриганов, глупцов и содомитов! И мы положили этому конец! И мы вернём этой земле настоящее величие, украденное варварами!

— Вечной жизни императору!!! — синхронно проревели легионеры.

— Рим — наш! — выкрикнул Таргус. — Византий — наш! Карфаген — наш! Афины — наши! Галлия, Иллирика, Германия, Скандия, Россия — наши! Наша империя возрождается и становится сильнее, чем была! Сейчас на вас смотрят великие легионы Рима! И они гордятся вами!

— Вечной жизни императору!!! Вечной жизни императору!!! Вечной жизни императору!!! — начали скандировать легионеры.

Местные жители безмолвно смотрели на происходящее. Во-первых, они ничего не понимали, а во-вторых, им нечего было сказать.

Завтра эта речь будет звучать во всех уголках известного мира. Это заявка на мировое господство. Оправданная заявка.

//Римская империя, провинция Лаций, Промзона V , 9 марта 1777 года//