Римская сатира

В них вызывает лишь смех. И зачем продают свою гибель

Эти патриции? Разве Нерон их к тому принуждает?

Зря продают, для игры перед претором, севшим высоко.

Даже представь, что здесь — мечи, а там вон — подмостки:

Что предпочесть? Кому смерть страшна настолько, что станет

Мужем ревнивым Тимелы, товарищем глупым Коринфа?

Впрочем, странного нет в вельможном актере, коль скоро

Цезарь кифару взял. Остались дальше лишь игры,

200 Новый для Рима позор. Не в оружье хотя б мирмиллона,

Не со щитом выступает Гракх, не с изогнутой саблей;

Он не хочет доспехов таких, отвергает с презреньем,

Шлемом не скроет лица; зато он машет трезубцем;

Вот, рукой раскачав, висящую сетку он кинул;

Если врага не поймал, — он с лицом, открытым для взоров,

Вдоль по арене бежит, и его не узнать невозможно:

Туника, до подбородка расшитая золотом, с крупной

Бляхой наплечной, с которой висит и болтается лента.

Даже секутор [336] , кому приказано с Гракхом сражаться,

336

Секутор — гладиатор, вооруженный шлемом, мечом и щитом, сражавшийся с «ретиарием», вооруженным лишь сетью и трезубцем.

210 Худший позор при этом несет, чем рана любая.

Если б народу был дан свободный выбор, то кто же —

Разве пропащий какой — предпочел бы Нерона Сенеке?

Чтобы его казнить, не хватит одной обезьяны [337] ,

Мало одной змеи, одного мешка для зашивки.

Сын Агамемнона то же соделал, но повод другой был:

Разница в том, что по воле богов за родителя мстил он.

Был Агамемнон убит среди пира; Орест не запятнан

337

...не хватит одной обезьяны... — Отцеубийц сажали в мешок с собакой, петухом, змеей и обезьяной и топили в море.

Кровью Электры-сестры, ни убийством супруги-спартанки [338] ,

Он не подмешивал яд никому из родных или близких.

220 Правда, Орест никогда на сцене не пел и «Троады»

Не сочинял. За какое из дел, совершенных Нероном

В годы его свирепств, кровавой его тираннии,

Больше должны были мстить Вергиний и с Виндиком Гальба?

Что за деяния, что за художества в цезарском роде:

Радость позора от скверного пенья на чуждых подмостках,

338

Супруга спартанка — Гермиона, дочь Менелая и Елены, бывшая замужем сначала за Неоптолемом, а потом за Орестом.

Данная греками честь — заслужить венок из петрушки [339] !

Предков портреты укрась призами за собственный голос

И положи ты к ногам Домиция сирму [340] Тиеста,

Маску, в которой играл Антигону ты иль Меланиппу,

230 Ну, а кифару повесь хоть на мрамор родного колосса.

Можно ль, скажи, Катилина, найти родовитость такую,

Как у тебя, у Цетега? И все ж вы, как варваров дети,

339

Венок из петрушки — награда на Немейских играх в Греции, полученная Нероном.

340

Сирма — костюм трагического актера.

Точно отродье сенонов, готовите ночью оружье,

Пламя несете домам, угрожаете храмам пожаром —

Дерзость, что кару несет зажженных, как факелы [341] , туник!

Консул, однако, бдит, укрощает ваши знамена:

Новый, незнатный совсем человек из Арпина [342] , недавно

Всадником бывший простым, повсюду ставит заставы,

Трудится по семихолмому Риму средь граждан смятенных...

240 Подвиг такой в стенах столицы принес ему славу

341

Факелы — Имеются в виду так называемые «живые факелы» Нерона (см. стих 155 Сатиры первой).

342

...новый, незнатный ... человек из Арпина — Цицерон.

С именем, равным тому, что после добыл Октакий

Близ Левкады, в полях фессалийских мечом, обагренным

Цепью убийств, — и Рим, свободный тогда, Цицерона

Провозгласил отцом, отцом отечества даже.

В Вольских горах другой арпинец, над плугом наемным

Изнемогая, просил за работу поденную плату;

После того по башке получал суковатою палкой,

Если ленилась кирка и медленно шло укрепленье.

Он-то и взял на себя опасность великую в деле

250 С кимврами и лишь один защитил весь Рим трепетавший.

После побоища кимвров, что поле устлали телами, —

Более крупных клевать даже ворону не доводилось, —

Знатный товарищ героя [343] имел лишь вторую награду.

Дециев дух был плебейским, плебейскими были и сами

Их имена, но богам преисподней, земле их отчизны

Было довольно двоих за все легионы и войско

Римских союзников всех и за все поколенье латинов.

Деции сами дороже, чем все, что они сохранили.

Самый последний из добрых царей, заслуживший трабею [344] ,

343

Знатный товарищ героя — Квинт Лутаций Катул, бывший консулом вместе с Марием в 102 г. и удостоенный вместе с ним триумфа в 102 г. до н. э.

344

Трабея — почетная одежда.

260 Прутьев пучки [345] , диадему Квирина, был сыном служанки [346] .

Консула же сыновья [347] , которым надо бы сделать

Нечто великое ради свободы, что превзошло бы

Подвиг Коклекса и Муция [348] подвиг или же девы [349] ,

Тибр переплывшей, тогда границу всего государства, —

Тайно изъяли засов у ворот для возврата тираннов.

345

Прутьев пучки — ликторские связки (см. примеч. к стиху 136).

346

...был сыном служанки. — Имеется в виду царь Сервий Туллий.

347

Консула ... сыновья — сыновья Юния Брута, первого консула Рима после изгнания царя Тарквиния Гордого. Их преступление было открыто рабом Виндицием.

348

Гораций Коклес; Муций Сцевола — легендарные герои Рима.

349

Дева — Клелия, заложница, бежавшая из лагеря Порсены, переплыв Тибр.

Раб сенату открыл преступление, зревшее втайне:

Плачьте, матроны, об этом рабе! А тех справедливо

Палок карает удар и первая римская плаха.

Лучше отцом тебе был бы Терсит, лишь бы сам с Ахиллесом

270 Сходен ты был и владел оружьем работы Вулкана,

Чем Ахиллес породил бы тебя на Терсита похожим.

Сколь далеко бы ни взял и сколь в глубь веков ни подвинул

Имя свое, — ты ведешь свой род от подлого сброда [350] .

350

... от подлого сброда. — Согласно легенде, первые соратники Ромула были пастухи, бродяги и преступники.

Первый из предков твоих, кто бы ни был он, пусть пастухом был

Или таким, что о нем и вовсе думать не стоит.

САТИРА ДЕСЯТАЯ

Всюду, во всякой стране, начиная от города Гадов

Вплоть до Востока, до Ганга, немногие только способны

Верные блага познать, отличив их от ложных и сбросив

Всех заблуждений туман. В самом деле, чего мы боимся

Или разумно хотим? К чему приступить так удачно,