Рискни ради любви

– Подними руки, дорогая.

Он уже успел развязать тесемки ее сорочки и теперь медленно стягивал ее через голову.

– Джек!

Она попыталась оттолкнуть его. Отбросив в сторону смятый хлопок, он взял ее за руку.

– Пойдем. Находясь в Риме [17] …

Он хрипло усмехнулся, когда его босые ноги зашлепали по мокрым камням. Три быстрых шага – и они оказались на краю бассейна с водой.

Влажное тепло пара, ласкающего их кожу, возбуждало. Игривые серебристые пузырьки поднимались из глубин воды. Ощущения были потрясающие, казалось, будто они томятся в волшебном котле с закипающей водой. И это вполне устраивало Джека, поскольку он надеялся, что, расслабившись, Алессандра откроет ему свои тайны.

[17]Начало поговорки «Находясь в Риме, веди себя как римлянин».

Попробовав воду большим пальцем ноги, Джек прыгнул в бассейн. Вынырнув, он откинул с лица мокрые волосы и сказал:

– Иди сюда, тут замечательно!

Алессандра медлила, смущенно прикрывая лоно руками.

– Нам надо вернуться, прежде чем кто-то обнаружит…

Схватив Алессандру за лодыжку, Джек потянул ее к себе. Раздался громкий всплеск воды, за которым последовал смех Алессандры. Она выпрямилась, подняв целый фонтан серебристых брызг.

– Ты… ты порочный, порочный человек! – закричала она.

С мокрыми кудряшками, рассыпавшимися по ее плечам и спине, Алессандра походила на одну из нереид Нептуна, мистическую морскую волшебницу из чернильных глубин океана.

Джек привлек Алессандру к себе, их нагие тела сплелись, обдавая друг друга жаром. Вокруг них плескалась пузырящаяся вода. Огонь вспыхнул в чреслах Джека.

– Кажется, я действительно становлюсь порочным, – проговорил он.

Алессандра обвила руками его шею. Он почувствовал, как вздымается ее грудь, напрягаются мышцы.

– А моей… порочности хватило бы на целую жизнь, – прошептала она. – И я… я должна идти.

Джек заставил ее замолчать, зажав ей рот властным, требовательным поцелуем. Прижимая к себе Алессандру, он повернулся и усадил ее на края бассейна. Древние камни оказались гладкими, как стекло. Джек прижал к ним Алессандру и положил руки на камни по обе стороны от нее.

– Я не позволю тебе убежать, милая. – Он еще раз поцеловал ее. – До тех пор, пока ты не расскажешь мне, что происходит.

Она покачала головой, избегая смотреть ему в глаза.

– Во время войны мне часто доводилось допрашивать узников, – сказал он. – Поверь мне, существует множество способов узнать правду. – Его язык пробежал по ее верхней губе. – Некоторые из них приятнее остальных.

Ее печаль быстро сменилась отчаянием.

– Алессандра!

Он запечатлел поцелуй на жилке, пульсирующей у основания ее шеи.

Под его губами раздался стон.

– Ты, должно быть, считаешь меня шлюхой. Пожалуй, я такая и есть. Если бы только в свое время я послушала голос рассудка, а не тела!

– Полагаю, настало время все мне рассказать, – тихо вымолвил он. – Ни к чему и дальше таить от меня правду.

– Сбросить с себя завесу тайны? – Она печально улыбнулась. – Боюсь, это разрушит хрупкий мир, установившийся между нами.

– Дружба наша не хрупкая, Алессандра, – уверенно проговорил Джек. – Она способна пережить все трудности и несчастья и остаться такой же крепкой, какой была.

– Я… я не могу просить тебя стать моим другом.

– Почему?- удивился Джек.

Алессандра отвернулась.

– Потому что мне не перенести того выражения отвращения ко мне, которое появится на твоем лице, когда ты узнаешь правду, – прошептала она.

– Ты мне не доверяешь? – спросил Джек.

Пробежав ладонями по ее рукам снизу вверх, он стал массировать напряженные мышцы у нее на плечах, медленно передвигаясь к основанию шеи. Его пальцы стали запутываться в ее мокрых волосах, а вскоре голова Джека пошла кругом от чудесного аромата специй, исходившего от Алессандры.

– Что бы ты ни сделала, твой проступок можно искупить, – сказал Джек.

Как бы ей хотелось в это поверить!

Алессандра закрыла глаза и зарыдала. Его прикосновения такие приятные, такие успокаивающие. Это может показаться невероятным, но напряжение постепенно уходило из ее тела. Алессандра почувствовала себя невесомой, ей казалось, что она парит в каком-то нереальном мире.

Ей пришло на ум слово «любовь», но она тут же отбросила его. Она не может запятнать и ни за что не запятнает его честь своими грехами. Пусть лучше он считает ее шлюхой, только не убийцей.

Вода вокруг них покачивалась, и она ощутила, как вместе с ней поднимается и опускается его жезл, прикасающийся к ее бедрам. Она должна использовать собственное тело как оружие. Соблазнить его, поддразнить его – все, что угодно, только бы избежать его вопросов.

– Нет, я плохая девочка, – промурлыкала она и, вильнув бедрами, потерлась о его жезл.

– Насколько плохая? – спросил Джек.

– Очень плохая, – ответила Алессандра, раздвигая бедра и обвивая ногами его тело. – Очень-очень плохая.

– Порой надо проявлять суровость и особую твердость в отношении узников. – Его голос стал обманчиво ласковым. – Иначе они могут стать слишком опасными.

– Да. – Подтянувшись повыше, она сцепила ноги за его спиной. – Что ж, опасными так опасными. Ты должен знать, как справиться с ними.

– Знаю, не сомневайся. Иногда ситуация требует особого подхода. Но временами необходимо проявить силу.

Джек вошел в нее.

Алессандра укусила Джека за плечо, чтобы сдержать крик. Солоноватая сладость его кожи смешалась со вкусом ее слез. Медленно, молча они любили друг друга, их движения напоминали океанские волны. Прилив и отлив.

Не прошло и нескольких минут, как волны страсти унесли ее к вершине блаженства. Застонав, Джек последовал за ней.

Если бы только эта водная идиллия могла длиться вечно и она оставалась бы в этом тайном раю, где ей не грозит настоящее и где ее не настигнет прошлое.

Однако мечты мечтами, а от реальности ей не спрятаться. После нескольких мгновений блаженного отдыха Джек поднял голову. Может, если бы он заговорил по-английски, его слова произвели бы совсем иное действие. Но его чувственные губы шевельнулись, и он прошептал сонет Данте.