Рискованная игра Сталина: в поисках союзников против Гитлера, 1930-1936 гг.

Фиппс приехал в Лондон в начале февраля. Он отрицательно отнесся к предложению дать СССР заем, так как в этом случае у Гитлера появится повод снова оккупировать Рейнскую демилитаризованную зону. В то же время договориться о возможных французских и немецких займах не удалось, соответственно, не было угрозы конкуренции. Кроме того, давило немецкое посольство в Лондоне. Фиппс стал последней каплей. Иден отказался обсуждать заем в кабинете [1196] . Фиппс не смог убедить Ванситтарта и Кольера. Они полагали, что Гитлер пойдет на все, что сойдет ему с рук. Когда Кольер упомянул возражения Фиппса в Министерстве торговли, разразился громкий смех. Сарджент и Кольер оба были раздражены, но по разным причинам [1197] .

1196

Notes of meeting held in the Secretary of State’s room at the Foreign Office on February 3rd, 1936_ C979/4/18, TNA FO 371 19885; Minutes by Wigram. 4 Feb. 1936; Eden. 10 Feb. 1936. C835/4/18, TNA FO 371 19884; Phipps. No. 29 saving, 15 Feb. 1936, & minutes, N923/187/38, TNA FO 371 20346.

1197

Collier to Chilston, secret. 5 Feb. 1936. N803/20/38, TNA FO 371 20339; Minutes by Collier. 10 Feb. 1936 & Sargent. 21 Feb. 1936. N756/187/38, TNA FO 371 20346; Collier to Oliphant. 24 Feb. 1936, ibid.

Майский пока не знал о том, что было решено отказать СССР в займе. 5 февраля он встретился с военным министром Даффом Купером, а через несколько дней — с Иденом. С Купером, разделявшим взгляды Черчилля на Германию, сложностей не возникло, а вот с Иденом пришлось топтаться на месте [1198] . 13 февраля Кольер за обедом сообщил Майскому плохие новости. Заем отменили, так как он не получил достаточной поддержки в кабинете. Были одобрены более длительные кредиты, а это лучше, чем ничего.

1198

Запись беседы И. М. Майского с Д. Купером. 5 февраля 1936 г. // ДВП. Т. XIX. С. 62–64; Дискуссия И. М. Майского с Э. Иденом. 11 февраля 1936 г. // АВПРФ. Ф. 05. Оп. 16. П. 117. Д. 23. Л. 52–59, опубл.: ДВП. Т. XIX. С. 73–80; Eden to Chilston. No. 76. 11 Feb. 1936. N833/20/38, TNA FO 371 20339.

«Очень жаль, — сказал Майский. — Заем был бы пенен… по политическим причинам», но кредиты были не так интересны. Майский знал о сопротивлении Министерства торговли. Он спросил, почему были отвернуты рекомендации МИД. Кольер не мог сказать, что заем заблокировал Иден, поэтому ответил, что кабинет боялся оппозиции в Палате общин, хотя сам Кольер не думал, что она бы возникла. МИД в целом и он сам в частности поддерживали заем, вероломно сказал Кольер, но кабинет был против. Большинство в кабинете хотели торговать с СССР и были готовы одолжить деньги, «но они хотели это сделать с наименьшим беспокойством». Долгосрочный заем «несомненно, спровоцировал бы серьезные волнения и имел бы большой политический эффект». Кредиты сводят этот риск к минимуму [1199] . Очевидно, Кольер не мог признаться, что Иден, два заместителя министров и в особенности громогласный Сарджент выступали против «пропаганды» Коминтерна, не доверяли советским мотивам и не хотели разозлить господина Гитлера. Также он не хотел говорить, что они с Ванситтартом находятся в изоляции. Удивительно, что советское посольство так и не получило информацию о постоянной враждебности Сарджента.

1199

Запись беседы И. М. Майского с П. Кольером. 13 февраля 1936 г. // ДВП. Т. XIX. С. 86–88; Майский И. М. Дневник дипломата. Кн. 1. С. 138–139 (запись от 10 февраля 1936 г.); Collier’s minute. 14 Feb. 1936. N833/20/38, TNA FO 371 20339; Collier to Browett, Board of Trade. 14 Feb. 1936. N856/20/38, ibid.

Второй раунд в битве за актуализацию англо-советского сближения был проигран. Майский все реже встречался с Ванситтартом. Сарджент удерживал свои позиции. Он выступил против визита Даффа Купера в СССР и, что важнее, против ратификации Францией франко-советского пакта. Лаваль откладывал ее на протяжении почти девяти месяцев, пока не ушел в отставку в конце января 1936 года. Это «фатальная политика, — говорил Сарджент, — которая может привести лишь к одному результату, а именно к войне в Европе, а единственной стороной, которая извлечет из нее выгоду, будет советское правительство в липе агентов Третьего интернационала» [1200] . Это был убедительный аргумент для Идена. Он отказался вмешиваться во французские дела, но визит Даффа Купера был отменен, несмотря на благоприятную опенку растущей военной силы СССР [1201] . Сарджент все время вставлял палки в колеса, а Иден был на его стороне. Именно он, а не Ванситтарт писал информационные записки «министру».

1200

Sargent’s minute. 2 Jan. 1936. C1/1/17, TNA FO 371 19855.

1201

Minutes by Eden. 29 March 1936. N1840/1298/38, TNA FO 371 20352; Sargent. 2 March 1936. C1081/4/18, TNA FO 371 19886; Report by Colonel E.O. Skaife, British military attache in Moscow. 20 Jan. 1936, 26pp., N752/287/38, TNA FO 371 20348; Neilson K. Pursued by a Bear: British Estimates of Soviet Military Strength and Anglo-Soviet Relations, 1922–1939 // Canadian Journal of History. Vol. 28. No. 2 (1993). P. 210–212.

Ванситтарт перестал реагировать на протоколы, в которых говорилось, что необходимо дистанцироваться от Москвы и сближаться с Берлином. Сарджент в них просто торжествовал, саркастически высмеивая ценность «англо-советского пакта» [1202] . Мог ли он ошибаться сильнее? Ванситтарта хотели отослать в Париж, чтобы от него избавиться. Сарджент никогда не сомневался в правильности своей идеи. Это был тот человек, который в сентябре 1939 года доведет Великобританию до катастрофы. Осенью того года Великобритания была бы рада, если бы у нее появился «англо-советский пакт». Сарджента следовало бы отправить в какое-нибудь британское консульство в дальнем уголке мира с грунтовыми дорогами и открытой канализацией. К сожалению, он нанес много вреда англо-советским отношениям.

1202

Sargent’s minute. 2 March 1936. C1081/4/18, TNA FO 371 19886.

«Возможность достижения понимания с Германией в целом»

Англо-советское сближение пошло на спад, когда кабинет создал комитет, чтобы «изучить возможность достижения понимания с Германией в целом». Сарджент сказал, что правительство не должно делать ничего такого, «что может вызвать ненужное раздражение и подозрения у Германии». Его идеи имеет смысл процитировать без сокращений: «Нам следует в первую очередь действовать в одиночку и не обсуждать это с третьей стороной, чтобы не было утечки и чтобы нам не стали чинить препятствий. А кроме того, нам не следует, пока мы проверяем политику понимания с Германией, брать на себя обязательства в отношении другого курса, который может привести к конфликту с “немецкой” политикой.

В соответствии с этими принципами мы выступили против того… чтобы дать России гарантированный заем. Мы хотели бы, чтобы нас не связывали с действиями французского правительства, которое занимается ратификацией франко-российского пакта. Мы ведем себя осторожно и ничего не рассказываем французскому правительству, так как хотим прозондировать почву в Германии, не спрашивая заранее его согласия…

Довольно очевидно, что советскому правительству не понравится сближение Великобритании с Францией и Германией. Оно так боится Германии, что готово искать союзника среди алчных капиталистов. Оно, конечно, понимает, что его собственная ценность в глазах буржуазных стран Западной Европы во многом зависит от того, насколько они сами боятся Германии.

С учетом данных обстоятельств, я бы предложил соблюдать относительную осторожность в обсуждении немецкой политики с господином Майским и другими русскими. Особенно будет прискорбно, если мы расскажем Майскому больше, чем Корбену. Я считаю, что нам следует изо всех сил стараться не попадать в ситуации, в которых нам придется обсуждать с Майским общую [выделено в оригинале. — М. К.] англо-франко-российскую политику» [1203] .

1203

«S. of S.», Sargent. 19 Feb. 1936. N833/20/38, TNA FO 371 20339.

С точки зрения Олифанта, основной вопрос Сарджента заключался в следующем: «Германия или Россия?» Иден согласился с Сарджентом: «Давайте остерегаться господина Майского. Он неугомонный пропагандист» [1204] . Как будто Великобритания оказывала СССР любезность, слушая советские сказки о гитлеровской агрессии, угрожавшей европейскому миру и безопасности. Майский действительно неугомонно продвигал англо-советский союз, и его раздражал британский МИД, в котором верховодили Иден и Сарджент. Конечно, всем было бы намного лучше, если бы британское правительство серьезнее отнеслось к аргументам Майского. Сарджент вообще предлагал действовать в одиночку и ничего не говорить Франции и СССР. Все его рекомендации по изменению курса в сторону Берлина были неправильными. В деле имеются все документы. Когда в мае 1940 года Черчилль проводил кадровые перестановки, Сарджента надо было уволить, сказав ему всего одно слово: «Вон!»

1204

Minutes by Sargent & Vansittart. 1 Feb. 1936; Eden. 3 Feb. 1936. C573/92/62, TNA FO 371 19879; Oliphant’s minutes. 20 Feb. 1936. N833/20/38, TNA FO 371 20339.

Идена сильно раздражала советская «пропаганда». Так, например, он прочитал отчет Чилстона о враждебной советской статье об условиях жизни рабочего класса в Англии. Кольер не обратил на нее особого внимания, но Иден рассвирепел: «После этой статьи я просто убежден, что мы должны держать Майского и его правительство строго на расстоянии вытянутой руки. Мы хотим корректных отношений, но нам следует избегать любой сердечности в отношении правительства, которое ведет себя подобным образом» [1205] . Иден напомнил Фиппсу свою позицию. Речь шла о политике Сарджента: «Я считаю действительно крайне важным не давать немцам никакого повода думать, что мы хотим присоединиться к политике окружения. Что касается СССР, я бы хотел, чтобы наши отношения строились на дружбе, но… у меня нет иллюзий относительно того, какие на самом деле чувства питает советское правительство к капиталистическому государству» [1206] .

1205

Chilston. No. 96. 10 Feb. 1936. N880/20/38, TNA FO 371 20339; Minutes by Collier. 19 Feb. 1936; Eden. 28 Feb. 1936, ibid.

1206

Eden to Phipps, private. 28 Feb. 1936. N1693/20/38, TNA FO 371 20339.

Чилстон проговорил некоторые из «невысказанных предположений», которые определяли британскую позицию. «Огромная разница в системе и институтах правительства, в менталитете и концепции свобод субъекта, а кроме того, тот факт, что в этой стране невозможно выразить общественное мнение или настрой. Из-за всего этого создается огромная пропасть, через которую в настоящее время нет моста, какими бы хорошими ни были политические отношения». Чилстон также повторил возражения Идена, связанные с коммунистической пропагандой: «В этом лицемерие двуличного коммунистического государства: оно проводит двуличную политику. С одной стороны, хочет мира для себя, а с другой — нарушает внутреннюю безопасность тех государств, с которыми, по его утверждениям, оно хочет сотрудничать в области “неделимого мира” и коллективной безопасности. Тут мог бы быть строгий упрек пророка: “Что тебе до мира?” Он вполне уместен в отношении этого государства, которое защищает, кормит и использует Коминтерн» [1207] .

1207

Soviet Union, Annual Report, 1935. Chilston. 31 Jan. 1936. N871/871/38, TNA FO 371 20352.