Рисунок шрамами

Я задышала глубже, переваривая свои выводы и успокаиваясь, причём второе получалось крайне плохо. Я могла ошибиться, верно? Может, всё совсем не так, как кажется на первый взгляд, и сходу предъявлять какие-то претензии - дело недостойное умного человека. Нужно уточнить… Нужно вначале уточнить…

Уловив короткий перерыв, я быстро вклинилась в текущий разговор и спросила у короля:

– Я правильно поняла, что в замок проникли рано утром? Но почему же тогда за мной явились так поздно?

Всё внутри дрожало, пока я изо всех сил сохраняла наивный вид. Ногти болели, впиваясь в дерево лавки, а ноги подрагивали, хорошо, что я сидела.

Король спокойно посмотрел на меня.

– Не волнуйтесь, вы были в полной безопасности.

Принц согласно кивнул.

– Но…

– Поверьте, - перебил король, повышая голос. – Мы печёмся о вашей безопасности.

Всё, повторные вопросы недопустимы. Значит, я права. Их не волнует, как невеста устроилась, конечно же… с чего им волноваться о такой мелочи, когда их не волнует даже то, остаётся ли она в живых! А значит… никто на самом деле не ждёт, что я стану следующей королевой, иначе бы подстраховались, хотя бы слуги. Ну, мало ли, стану королевой – припомню дурное обращение. А местная обслуга - нет, не страхуется, она совершенно точно уверена, что я – проходная пешка.

– … рад видеть.

Я вскинула глаза. Рядом стоял Филимон Марксез, близкий друг короля Некрогера. Очень вовремя подошёл – настроение портить уже некуда.

– Филимон, присаживайся, - тут же обрадовано воскликнул король, получивший отличный повод сменить тему, принц резко встал, освобождая место, и пересел ко мне, а потом пододвинулся, устраиваясь удобнее и одновременно оттесняя меня к краю. Я молча подчинилась, пересаживаясь. Перед глазами стояла моя жизнь, такая красочная, такая бесценная… которая здесь ровным счётом ничего не стоила.

Многое следовало бы обдумать, но боюсь, в настоящий момент такой возможности мне не предоставят. Это вдвойне сложнее – когда не можешь уйти и остаться в одиночестве, чтобы скрыть то, чего не хочешь показывать на людях. Свою боль, свою растерянность. Разочарование. Тоску.

За спиной раздался смешок. Нездоровый, язвительный. Я не могла не обернуться. Там, в углу, вокруг низкого круглого столика, уставленного пиалами с соком, на коврах, усыпанных подушками, расположилось несколько девушек в плащах, наброшенных на скорую руку - и наружу торчало много женских прелестей, прикрытых фиолетовыми и пурпурными прозрачными тканями. Каждая из них умело отводила глаза, не снимая с лица улыбки, и я голову даю на отсечение – нынешняя фаворитка принца сидит среди них. Она меня знает и видит, как и её подружки, а я её – нет.

Странно, но сейчас это волновало меньше всего. Недавно я сделала вывод, что некрогеры довольно лояльно относятся к всевозможным любовным похождениям, и даже поощряют их, вероятно, оттого, что при их тянущейся веками тяжёлой жизни сексуальные игры – единственное по-настоящему доступное развлечение. Да, интимные встречи в замке в порядке вещей, хотя вслух и не обсуждаются. Некрогеры приглашают друг друга перепихнуться так же просто, как на совместное чаепитие. Даже нет… куда проще. Чаепитие всё-таки предполагает некоторое родство душ или вынужденное общение, а секс – просто секс. А мне всегда хотелось верности. Я даже хранила её, заранее, берегла для того, кого не знала. Для мужа, которому хотела сделать ценный подарок, потому что каждому мужчине приятно знать, что он у любимой первый. И, в идеале, последний. И что теперь?

Рондо встретился со мной взглядами и улыбнулся. Вернее, растянул губы в холодной гримасе, которая на самом деле ничего не означала.

Подумать только, неужели я действительно хранила свою девственность для него?

В голове не укладывается.

А ведь на днях мне прозрачно намекнули, что Рондо, наоборот, будет рад, если его невеста заранее подсуетится и подучится доставлять ему удовольствие. Мол, кому интересен секс со скованной неумелой девушкой. Я пропустила мимо ушей, естественно, просто сделала вид, будто ничего не слышала, потому что прозвучало кощунственно. Но теперь закрывать глаза уже бесполезно – окружающие всем своим видом подтверждают, как некрогеры далеки от моих соотечественников, и то, что у нас по большей части пошлость, у них обычное времяпрепровождение.

Но сейчас не это главное, совсем не это. Сейчас стоит вопрос куда важнее вещей интимных – моя жизнь, которая тут, оказывается, ровным счётом ничего не значит. Отсюда простой и одновременно страшный вывод - если я хочу выжить, нужно бежать домой.

– Таким образом, - повысил голос Филимон, который всё это время что-то рассказывал, и почему-то посмотрел в мою сторону. Тревожно, хочется демонстративно проигнорировать любое внимание, но вызывающего вида в моём положении лучше не делать. – Таким образом, - с удовольствием повторил он, - граница полностью перекрыта несколькими рядами подъемных решёток и охраняется специальными группами охраны, поэтому отныне проникнуть сквозь них можно только по разрешению, подписанному лично вашим величеством.

В ушах будто зазвенела… она, эта самая решётка, толстые кованые прутья, которые упали и вонзились в землю, перекрывая проход сквозь скалы – единственный возможный путь к землям моего отца. Последний путь к отступлению.

Всё что я могла – только следить за дыханием, чтобы не всхлипнуть и не разрыдаться. В ушах билась кровь, стонала и выла от отчаяния пойманная в силки душа.

– Никто другой не проскользнёт, - закончил Филимон, и его глаза красноречиво заявляли, что вот она – его месть недостойной внимания некрогеров девице, никчемной хабирше, возомнившей себя пупом земли. Отныне я не смогу просто взять и сбежать. Пути домой нет.

Вероятно, это было трусостью, но я всё-таки отвернулась. Отсутствие завтрака тоже невовремя сказалось, так что меня повело от слабости, но я успела сложить руки на коленках и застыть.

Окружающие некрогеры чувствовали себя вполне уютно, переговаривались, как ни в чём не бывало. Отвращение ко всей этой королевской семейке постепенно нарастало, так что мой взгляд переключился на остальных жителей замка и бродил по ним, перескакивая с одного некрогера на другого: с группы служанок, среди которых была Дорис, на группу фавориток, всё так же беспечно и расслабленно возлежащих на коврах, с охраны у выхода до толстых бледных управляющих, сидевших кружком в низких креслах. Взгляд бесцельно бродил по залу, пока в самом дальнем углу, отгороженном высокой ширмой, не наткнулся на некроманта.

Он сидел на полу, на жалкого вида соломенной циновке, скрестив ноги, рядом стоял низкий крошечный столик с чашкой чая, а вокруг – полоса пустоты, как будто возле некроманта очерчен круг, который нельзя пересекать.

Никто не обращал на него внимания. А некромант смотрел в мою сторону. Так, как будто видел только меня одну.

Глава 9

Постепенно окружающий гул запертых в одном помещении людей так надавил на уши, будто помещение уменьшилось в размере и тихие голоса превратились в оглушительные вопли. Ощущалась духота и нехватка свежего воздуха. Разговор за королевским столом давно перестал мною восприниматься, хотелось только одного – убраться подальше. И ещё взгляд некроманта – часто его закрывал кто-то из проходивших мимо некрогеров, но ненадолго – и я чувствовала, когда препятствия исчезают – его взгляд тут же возвращается ко мне. Хотелось бы думать, что на самом деле он всё же следит за кем-то из королевской четы или за принцем, но не получалось. Некромант сидел там, в отдельно отведенном ему закутке, прямой и неподвижный - и наблюдал.

Когда мне казалось, что я больше не вынесу, неожиданно подоспела помощь с той стороны, с которой я не ждала. Неподалеку слуги отгородили ширмами от основного зала отделение, где можно было уединиться и заняться рукоделием. Я тут же поднялась и ушла туда, даже не попросив позволения.

За ширмами в довольно тесном пространстве суетились служанки и почтенного возраста некрогерка в форме старшей домоправительницы, которая, стоило зайти, окинула взглядом моё синее платье и тут же подошла, опуская голову: