Родная партия

– Всё узналось внезапно, Курочка. Ты подсказал, Татьяна упомянула, мой мозг всё сложил в одну картинку.

– Ты и планы Мишина нарушил…

– Чушь. Каким это образом?

– Я думаю, они делали ставку на своего человека. Планировали познакомить с Егором Кузьмичом, предложить кандидатуру на рассмотрение.

– Сергей Георгиевич, откуда такие познания? – я был недоволен другом. Слишком плохо налажена между нами коммуникация. Мне нужно получать информацию – быстро и скрытно, и намного быстрее, чем оппоненты. Сейчас удалось обыграть группу Елфимова. Черт знает, кто стоит за ними, может сам Лигачев. – Почему узнаю так поздно?

– Да это мои предложения, Андрей. Ну скажи, зачем внезапно приглашать малоизвестный кадр из провинции, под самую встречу, внеплановую к тому же, с Лигачевым? Уж если у нас происходит совещание с секретарями ЦК, то всех на уши ставят, а тут узнают буквально единицы.

– Тогда понятно, почему Мишин настолько зол.

– Ты спутал ему карты, – Курочка налил себе воды из графина, выпил и вытер рот рукой. – Всю последовательность разрушил. Наверное, ему пришлось представлять уже тебя как того самого кандидата, ради которого были устроены смотрины.

– Что ж. Спасибо тебе за то, что удержал в кабинете соперника.

– Ты пойми правильно, на тебя глядеть пристально будут, – Курочка принял самый суровый вид из всех возможных. – Пока не наступит день фестиваля, пока не подготовишь всё на сто, а лучше двести процентов, пока не проведешь эту самую политическую акцию, спокойствие не обретешь.

– Ладно, Сергей, мне надоел разговор. Всё и так ясно. Сделаю как надо, и пойду наверх. От тебя жду поддержки.

– Хорошо. Что теперь? Надо как-то отпраздновать твое восхождение в гору.

– У моей Курочки есть предложение?

Честно сказать, мне и правда следовало бы встряхнуться. В моей голове сейчас запрос-картинка – теплый муд с друзьями где-нибудь в отдалении от общества. Так что я охотно согласился на предложение Курочки.

Кто ж знал, что будет дальше…

Коричневый трехэтажный дом, окруженный лесом и опоясанный белесым туманом. Бетонная площадка, на которой стояли припаркованные машины. Поблизости ни души. Только наша небольшая компания из четырех.

Большинство уже разъехалось с устроенной встречи. И теперь я сижу на софе, а передо мной, упершись злобным взглядом, стоял Владимир Ручков, тот самый протеже Елфимова.

Я не раз спросил Курочку: “Ты зачем его пригласил? Что он здесь делает” Мой друг виновато пожимал плечами: “Это не я. Оказывается, он знаком с Колей!” Николай же, будучи организатором вечеринки, имел простой, можно сказать быдловатый подход к жизни. Он не был из золотой молодежи, но имел доступ к полузапретным вещам. Через него проводили различные операции, про которые люди в должности предпочитали никогда не говорить.

Весь вечер вышел для меня стрессовым. Я не понимал, что мне делать, как реагировать на присутствие Владимира. Заметно, как он смотрит на меня волком. Маленького роста, уже лысый и с нездоровой кожей. Что у него происходит в голове?

Я даже не пытаюсь установить с ним контакт.

– Коля, когда закругляемся? – стоя на балконе, мы молча наблюдали за ночным лесом. Деревья шумели, периодически говорили на шелестящем языке. Коля был высок и строен, часто хвастался тем, что хорошо изучил каратэ. Аслан же из моего мира говорил, что каратэ был запрещен. Интересное наблюдение, конечно.

– Да скоро, думаю. А что жену не пригласил?

– Уехала в командировку, – соврал я.

– Ты знаешь, приятно с тобой познакомиться. Нужно связями обрастать, давно решил дял себя. Сережка ведь про тебя говорил в последние месяцы много.

– В хорошем ключе? – я удивился, что Курочка о чем-то делился с этим человеком.

– Ага. Особенно в последний месяц. Говорит, ты из наших.

– Ну смотря что мы подразумеваем под нашими.

– Короче, в нашей команде.

– Если так говорить, то да. Хотя команды толком и нет.

– Пока ещё нет, а через годика два сделаемся большими людьми, – Коля сделал затяг. – Вот вы подрастете, окажетесь наверху, сможете делишки проворачивать. Там и братьев и друзей не забудете, надеюсь.

– Нам не довелось раньше встречаться?

– А? Не, ты че. Курочка меня стесняется, – окурок Коля потушил о балконные перила.

– Это ещё почему?

– Ну я же спекулянт по-русски говоря. И шабушной немного. Ты вроде тоже протестовал против Системы, по-своему конечно.

– Да не то чтобы… – попытался смягчить такое отношение про себя.

– Ну пил ты конкретно, будто слон или “афганец” после разговора с душманами. А вот пить перестал, и Курочка к тебе стал смотреть как на ровню.

– Ты весьма прямолинеен, я смотрю.

– А то, ещё одна причина, почему Курочка придерживает меня в тени, – Коля ни с того, ни с сего принялся делать отжимания.

– Слушай, а что тут делает Владимир? – мне хотелось выяснить, можно ли купировать проблему через организатора.

Постепенно складывалось впечатление, что Владимир приехал неспроста. Кто-то видимо слил наш с Курочкой отъезд.

– Че так, не нравится? Вроде нормальный пацан.

– Сегодня между нами случилась неприятная история.

– Правда? – это был его тридцатый или тридцать пятый отжим. – Ну-ка поподробнее. Давай, присоединяйся к отжиманию, не стой.

Я усмехнулся. Неплохо он включает так в свою орбиту людей. Отжался до тридцати, в носу резко зачесалось.

Чихнул. Сопли навылет, Коля орёт с меня. Его смех показался мне знакомым, как у школьных друзей, стал смеяться над ситуацией.

– Ну так че случилось-то? – Коля перестал отжиматься, громко дышал и разминал шею.

– Ты всегда такой гиперактивный? – спросил я.

– Есть такое. Говори уже.

– Ладно. Случилось следующее. Сегодня этого Володю хотели подсунуть к очень большой шишке для знакомства. Кто-то его толкал наверх. Я помешал этому, залез сам вне очереди и теперь, можно сказать, отобрал у него шанс попасть в ЦК.

Коля хмыкнул, нахмурился.

– Прям в тот самый ЦК?

– Да.

– Опасный ты, Андрюша. Интриганишь.

– Ну не скажи… Я хороший человек.

– Ясно. Он мешал тебе и Курочке.

– Можно и так сказать. А как он вообще с тобой знаком?