Родники Пустоши

В какой-то момент он покачнулся, но почти сразу на помощь пришла Джульетта, и я увидела как от неё потянулись тонкие нити ссолнечной магии.

– Нам нужен Тэо, - сказала она, - заклятие слишком быстро тянет силы из Альберто, а теперь и из Леонардо. А мои силы, к сожалению, далеки от тех божественных, что вы представляли...

Отчаяние с новой силой затопило меня. Леонардо был прав - оказалось, что не к кому взывать и ждать помощи. Всё зависело только от нас - людей. Но могли ли мы противостоять страшной древней магии, съедавшей сейчас моего мужа, с которой когда-то не совладал даже самый сильный маг, которого мы принимали за божество?

Будто услышав слова Джульетты, тихо скрипнув дверью, в дом вошёл Тэо. От него уже не исходило свечение, то ли он сам его убрал, то ли...

– Я закончил.

В этот момент Леонардо вернулся сознанием к нам и сосредоточил взгляд на вошедшем.

– Всё? Я осиротел?

Тэо кивнул, наблюдая за реакцией.

– Вы хотя бы обрадуйте, что он будет вечно мучаться в посмертии, за то, что творил при жизни, - холодно произнёс Лео.

Боги переглянулись, у меня сложилось впечатление, что они могли мысленно общаться.

– Нет, не будет. Он исчез совсем. Отовсюду.

Охотник шумно втянул в себя воздух и промолчал, а затем снова ушёл в себя.

– Тэо, ты лучше знаком с этим заклятием. Нам нужно понять его структуру, чтоб найти слабые места. Пока у Лео не получается, - сказала Джульетта.

Мужчина посмотрел на меня и, вероятно, увидел в моих глазах мольбу. Пожевав губами, он ответил:

– Я попробую.

Вскоре возле моего мужа сидело уже трое могущественных магов, что пытались помочь ему. И в моём сердце зародилась надежда, что всё может получиться. Но минуты капали, утекая сквозь пальцы, на висках Леонардо появилась испарина, а спустя ещё какое-то время Джульетта встала и подошла ко мне.

– Голубушка моя, а ты решила вашего малыша голодом заморить? Пока я здесь ты даже воду не пила. Давай-ка, вставай!

Я повиновалась ей не как богине, я всё ещё не могла так воспринимать свою давнюю знакомую. Я послушалась совета заботливой приятельницы. Толку от меня действительно было мало, мои магические силы с течением беременности совсем растаяли. Никто не мог мне объяснить почему. И оставалось лишь надеяться, что они вновь вернутся ко мне после родов.

Учитывая мою бесполезность, единственное, что я могла сделать - позаботиться о себе и малыше. Альберто точно меня не похвалит, когда придёт в себя. Если придёт в себя...

Я взяла кувшин и пошла к родникам набрать ключевой воды. Видимо от перенапряжения в голове замерли все мысли. Я просто шла и делала какие-то привычные движения. Кажется, я кого-то встретила, меня о чём-то спрашивали. Судя по всему, трагедия ещё не была известна никому постороннему.

Но по пути домой чьи-то цепкие руки вырвали меня из раздумий.

– Алекса, дочка! Что случилось?!

Конечно мама не могла пройти мимо меня, увидев в каком я состоянии. А я не могла сдержать слёз, ведь кто ещё мог бы понять меня так, как родной человек.

Кое-как я рассказала маме, что произошло. Она побледнела и закрыла рот рукой, и мы медленно пошли в сторону дома. Мама о чём-то думала.

Когда мы вошли в дом, я едва устояла на ногах. Леонардо больше не сидел на постели, он лежал рядом с Альберто бледный и осунувшийся, а его напитывали своими силами уже двое богов.

– Алекса...
– начала Джульетта, не обращая внимания на мою маму, но потом она, будто растерявшись, отвела взгляд.

Тогда заговорил Тэо.

– Мы не нашли выход. Леонардо на грани...

– Я знаю свою грань, - безжизненно прошелестел голос охотника, - и выход есть. Я распутал эту дрянь...

– Что?!
– сразу несколько голосов слились воедино.

Моё сердце радостно встрепенулось в груди, пока я не услышала продолжения его слов.

– Я могу заклятие оторвать от Альберто. Но ему всё равно нужна жертва. Я готов.

Я шумно выдохнула, не зная как на это реагировать.

– Рано вы моего папашу развеяли, - криво усмехнулся треснувшими губами охотник, - он бы как раз пригодился.

В доме повисло тягостное молчание. И три пары глаз уставились на меня. Леонардо продолжал лежать с закрытыми глазами и тяжело дышать. Он выглядел не в пример хуже Альберто, мой муж, казалось, просто спал.

– Что вы смотрите на меня?!
– вскрикнула я, не в силах сдержать эмоции.

Это было уже слишком, я не готова была решать, кому жить, а кому умереть, и не собиралась делать этого.

– Решай, - услышала я голос мамы.

– Зачем ей решать?!
– просипел Лео и даже открыл глаза, - вы понимаете, на что её обрекаете? Уведите её, я уже всё решил! Меня здесь не держит ничего, своё дело я сделал.

– Нет! Подожди! Так нельзя!
– я закусила палец, вновь скатываясь в истерику.

– Уведите её, я сказал!
– неожиданно громыхнул охотник.

Но весь шум был прерван тихим и спокойным голосом Альберто, который внезапно для всех открыл глаза и глядел ими в потолок. Он был бледен, под глазами лежали тени, и моё сердце сжалось от боли и жалости.

– Выйдите все. Пожалуйста. Я хочу поговорить с Алексой.

Глава 22

Все замерли, не веря своим глазам. А потом поднялся шум, всеобщая радость и недоумение, но я видела, что Альберто ещё пытается что-то сказать.

– Тихо!
– крикнула я и за секунду оказалась возле мужа, - Я здесь, любимый. Как ты?

Альберто остановил на мне внимательный взгляд карих глаз, он рассматривал моё лицо, будто видел впервые. Или запоминал... Промелькнувшая мысль холодным обручем сдавила грудь.

– Что ты хотел обсудить? Давай сначала о твоём самочувствии, - сказала я Альберто, а потом обернулась к Лео, которому помогли встать Тэо и моя мама, - что произошло? Ты уже сделал, что собирался?

Я не хотела Леонардо зла, даже, учитывая его предательство. Он был всё же отцом моего ребёнка и занимал значительную часть моего сердца, как я ни пыталась его оттуда убрать. Поэтому переживания о муже дополнились страхами за охотника.

– Я ничего ещё...
– начал он.

– Выйдите все!
– занервничал Альберто.

Я выразительно посмотрела на всех присутствующих, которые поняли, что не стоит затягивать со своим пребыванием в моём доме.

– Мы на улице, дочка, - сказала мама, уходя.

Я закрыла дверь и поспешно вернулась к постели.

– Любимый, скажи, что всё уже позади...

– Почти, - сказал он и как-то очень тоскливо улыбнулся, - скоро всё закончится.

Альберто протянул руку и коснулся прохладными пальцами моей щеки, по которой катилась одинокая слеза.