Родники Пустоши

– Я не понимаю твоих намёков.

– Я должен покаяться перед тобой, иначе никак. Я скоро уйду, милая.

– Нет, не говори такого!
– едва остановившийся поток слёз опять размыл очертания осунувшегося лица моего мужа.

– Не плачь обо мне, Алекса. Я совершил грех, и боги меня наказали. А тебя возвращают ему, как и должно было быть.

– Боги только что вышли в эту дверь!

– Не они. Думаешь откуда у меня взялись силы вернуться к тебе, чтоб попрощаться?

Я замотала головой, отказываясь дальше продолжать этот разговор, что бы он ни означал. Я попыталась встать с постели, но Альберто взял меня за руку.

– Не уходи...

– Я воды тебе налью, - ответила я.

– Это ни к чему.

– Альберто!

– Послушай меня!
– он облизал пересохшие губы, - у меня мало времени. Я хочу, чтоб ты выслушала. На прощение я не надеюсь, я виноват перед тобой. Очень. И перед Леонардо.

– О чём ты?

Я всё же наполнила чашку водой и подошла к мужу. Помогла ему привстать, подложив под спину подушки, и дала пригубить ключевой воды. Он перехватил мою руку и жадно припал к ней поцелуем.

– Но я не жалею ни о чём, любимая. Я бы смог... Ты бы стала самой счастливой...

– Альберто, не говори, будто прощаешься, пожалуйста!

– Тогда в темнице инквизиции Бертольд тебе рассказывал, что ты не нужна Лео.

– Да, - робко кивнула я, чувствуя, как тошнота подкатывает к горлу.

– И он повёз тебя смотреть на то, как его сын счастлив со своей возлюбленной.

– Да...

– Это был я, Алекса. Тогда с Кристанной... Мы же умеем накладывать иллюзии. Я изменил внешность и... сыграл свою роль.

Я застыла с чашкой в руках, из которой от моего неловкого движения потекла вода на пол.

– Но зачем?..

– Я тогда вошёл в доверие к высшим чинам инквизиции. Они думали, что я солнцепоклонник у них на побегушках. Но было наоборот, я всё делал для единоверцев. Здесь мне нечего стыдиться. Бертольд попросил оказать ему услугу, а взамен пообещал мне тебя.

Альберто говорил быстро, но его голос слабел с каждой минутой. Было видно, каких сил стоит ему это откровение. А я будто слушала какую-то придуманную историю, никак не воспринимая её на свой счёт. Я просто не могла поверить.

– Алекса, я влюбился в тебя сразу, как только ты улыбнулась мне тогда, когда только заходила в город. Я был готов на всё, чтоб вырвать тебя из застенок Инквизиции. Но Бертольд обманул меня, он обещал, что передаст тебя целую и невредимую. А в итоге мне пришлось вывернуться наизнанку, чтоб забрать тебя едва живую, и разыграть твою смерть.

Я слушала отрешённо, мою руку сжимала слабеющая ладонь Альберто. Я замотала головой из стороны в сторону, умоляя перестать говорить.

– Потом я узнал, что Лео тоже был пленником. И он разворотил половину тюрьмы, когда вырвался на свободу. Он искал тебя, Алекса. Он ни в чём перед тобой не виноват. Я украл тебя у него. Я знаю, я не заслуживаю твоего прощения. Но ты должна была это знать.

Рваный вдох вырвался из моей груди, я закрыла руками лицо и заплакала.

– Зачем ты это сказал мне, Альберто, я не хочу этого знать. Это слишком! За что? В чём я провинилась так перед судьбой? Я отказываюсь в это верить!

Мне было жаль себя, жаль Леонардо, которому бог весть что пришлось пережить... и было до безумия жаль Альберто. Он умирал, отдав за меня свою жизнь. И кто знает, была ли я жива или меня просто-напросто убил бы Бертольд, если бы муж не согласился на сделку.

Я посмотрела на него, он снова лежал на кровати, тяжело дыша. Он неотрывно смотрел на меня. Я подсела ближе, а затем легла рядом на нашу супружескую постель, положив руки ему на грудь, а он обнял меня.

Я не знала, что сказать ему, кроме...

– Я прощаю тебя. Я люблю тебя.

Глава 23

Леонардо чувствовал себя отвратительно из-за действия заклятия, но ещё хуже ему было из-за неизвестности. За закрытой дверью дома Алексы сейчас происходило что-то важное, а он не понимал, что именно.

Охотник взглянул на сосредоточенные лица богов, а потом посмотрел на маму Алексы и столкнулся с колючим изучающим взглядом таких же голубых, как у его любимой, глаз. Удивлённо подняв брови, он сразу получил ответ на незаданный вопрос:

– Так вот ты какой, Леонардо...

– Мы же с Вами и раньше были знакомы.

– Только я не знала, что ты- это ты.

– И это как-то меняет Ваше ко мне отношение?

– Ещё бы!

Лео озадаченно уставился на несостоявшуюся родственницу, но ему было и так погано на душе и физически, поэтому вступать в перепалку по каким-то непонятным поводам он не собирался.

Женщина с вызовом вздёрнула подбородок, но её пыл остудила Джульетта, заявив, что не время и не место, тем более, что Леонардо в буквальном смысле предложил обменять свою жизнь на жизнь её зятя и сейчас отдавал все свои силы на спасение Альберто. Эмоциональная речь богини немного пристыдила маму Алексы, и она отвернулась в сторону дома.

Вдруг Лео почувствовал резкое облегчение, будто с него свалился огромный груз. Первую секунду от нахлынувших чувств он не понял в чем дело, а потом...

– Нет, нет, нет!

Охотник догадался, что причиной того, что действие заклятия прекратилось, могло быть только одно. Мужчина сорвался с места и стремительно помчался к входной двери. Он распахнул её и замер на пороге.

***

Ещё миг назад сердце мужа стучало в груди, а его руки бережно обнимали меня за плечи. И вот всё закончилось.

Я всё так же лежала на тёплом плече моего Альберто, желая лишь одного: отлистать время назад, совсем на немного, туда, где он был жив. Неужели такие сильные маги, что сейчас ввалились в наш дом, не могут немного повернуть время вспять? Всего лишь на чуть-чуть...

– Алекса...
– первым как ни странно подошёл Лео, - Иди сюда.

Он был всё так же бледен, но передвигался гораздо бодрее, чем ранее. Он взял мою ладонь, что еще лежала на груди мужа и потянул на себя.

– Дайте мне ещё немного времени...
– я не хотела оставлять Альберто одного.

– Девочка моя, в тебе растёт жизнь, нельзя тебе возле смерти находиться.

Лео говорил со мной ласково, будто с маленькой. Его обращение сдавило моё горло сухими рыданиями. Я не знала, от чего плакала: от потери Альберто, от нашего с Леонардо горя, он несостоявшегося счастья. Думать о том, что нужно расставить все точки над i я просто не могла. Я скажу Лео о том, что малыш в моём чреве его. Потом, когда смогу спокойно говорить.

Он помог мне подняться и сразу передал меня в руки плачущей мамы и спокойной Джульетты. Они повели меня к выходу, а я обернулась на пороге. Ещё так недавно я пекла здесь пироги для примирения с мужем, а получилось, что на его тризну...