Родной ребенок. Такие разные братья

Он опять расхохотался, кивая на своих спутниц, смазливых раскрашенных куколок, повисших на каждой руке старого ловеласа.

— И что лучше всего, — не унимался он, — ни одна из них не мечтает прибрать к рукам мое состояние, став госпожой Тхарма Лингам, потому что все знают, что таковая уже имеется. Правда, малышки?

— Да бросьте вы, — скривила губы одна. — Нам самим куда проще с женатыми — меньше проблем.

Вторая ограничилась тем, что пожала пышными плечами, вылезающими из ничего не скрывающего парчового платья, с блеском которого не могла бы соперничать даже огромная хрустальная люстра, свисающая с потолка.

— Ну-ка, мои милые, поздравьте хозяина с днем рождения! — приказал своей свите Тхарма Лингам. — Он отмечает это событие раза четыре в год.

— С днем рождения, Френсис! — заворковали они, одаривая мучного туза ослепительными улыбками. — Будь счастлив!

— Спасибо, красавицы! — расшаркался тот. — Принести еще чего-нибудь?

— Нет, спасибо, все отлично, — ответил за них Тхарма Лингам. — Прости за нескромный вопрос, сколько тебе стукнуло? Пятьдесят четыре?

— Прибавь единицу! — подмигнул именинник.

— Пятьсот сорок один? — сострил судовладелец, ни на минуту не сомневаясь в реакции своих подружек.

И точно, подружки не подвели их дружный хохот почти что заглушил музыку.

— Пятьдесят пять, — вставил Амбарасан, дождавшись, когда стихнет смех!

— Значит, ты на десять лет старше меня! — продолжал веселить друзей Тхарма Лингам, давно уже разменявший седьмой десяток.

Он широко развел руки и снова обхватил своих спутниц, взвизгнувших от неожиданной и бурной ласки.

— Все мы молодеем рядом с девчонками! — объявил Тхарма Лингам, чрезвычайно довольный собой и подружками.

— Ах ты проказник, — жеманно тянула одна из них, голую шею которой веселый старичок как раз щекотал седыми усами.

Френсис только собрался таким же образом пристроиться к другой, когда будто из-под земли выросшая секретарша сообщила ему, что его просят к телефону. Она старательно отводила взгляд от слишком вольных развлечений хозяйского гостя, но бессознательная брезгливая гримаса то и дело мелькала на ее лице. Это не укрылось от глаз Амбарасана, и, идя к аппарату, он думал о том, что придется уволить не умеющую себя вес ги как надо девушку, несмотря на все ее дипломы и хвалебные деловые качества.

— Алло, Френсис Амбарасан слушает, — сказал он властным тоном человека, привыкшего отдавать приказы. — Говорите.

— Я убью вас, — без всяких предисловий объявил некто на другом конце провода.

Толстяк тряхнул головой, полагая, что ему послышалась эта странная фраза.

— Алло, что вам нужно? — переспросил он.

— Я убью вас, — вежливо повторил некто, причем Френсис услышал в незнакомом голосе нотки истинного удовольствия.

— Что-о? — выкатил глаза Амбарасан.

— Не стоит волноваться, — успокоил его собеседник. — Мне еще надо подумать, как это сделать.

— Ах так! — именинник стремительно перешел на крик. — Да через мои руки прошли тысячи таких, как ты!

— Не сомневаюсь в этом ни одной минуты, — любезно согласился звонивший. — Ба-ай!

В трубке послышались короткие гудки, но Амбарасан никак не решался опустить ее на рычаг, ожидая продолжения. Наконец, сообразив, что его не последует, он в ярости закричал на секретаршу:

— Кто звонил? Откуда? Вы хоть знаете, с кем соединяете своего шефа?

— Но, мистер Амбарасан, — затараторила та, инстинктивно отступая назад, — он сказал, что дело срочное и вы в курсе… Вы всегда велели мне соединять вас по таким звонкам!

— Вы уволены! Завтра же расчет! — Хозяин испытывал сильное облегчение, изливая свой гнев криком. — Ничего не умеете!

Девушка всхлипнула и бросилась доставать из сумочки платок, а Амбарасан, переведя в коридоре дух, вернулся к гостям.

— Ты ничего не пьешь! — заметил он не слишком оживленному Сатья Мурти, весь вечер просидевшему в одиночестве у окна. — Чего тебе налить?

— Мне хватит на сегодня, — махнул тот рукой, указывая на свой стакан, на донышке которого плескалось немого джина.

— Господин Тхарма Лингам, можно попросить вас подойти к нам для конфиденциальной беседы? — крикнул хозяин вконец разошедшемуся гостю, решившему теперь потанцевать что-то вроде твиста.

— Ну что там еще, — с неохотой отозвался тот, оставляя свою пышную партнершу.

Слуга, повинуясь движению руки хозяина, принес Тхарма Лингаму кресло и поставил его рядом с тем, в котором сидел адвокат. Сам Амбарасан предпочел изложить суть дела стоя.

— Сейчас был очень странный звонок, — сказал он, сам до конца не уверенный, стоит ли придавать этому большое значение. — Мне угрожали.

— Что, в первый раз в жизни? — усмехнулся Тхарма Лингам.

— Нет, но это было совсем не так, как всегда, — с сомнением покачал головой хозяин. — Ничего не требовали, не просили, никаких условий не выдвигали, дел не упоминали… Спокойно предупредили, что убьют.

— Это Радж! — горячо воскликнул Сатья Мурти. — Это он, я же говорил…

— Ах, оставьте, адвокат, какой еще Радж! — с раздражением перебил его Тхарма Лингам и обернулся к хозяину. — Ты просто кому-то наступил на хвост, мой дорогой! Подумай, что там у тебя было в последнее время? Ну, а если это не разборки с конкурентами и не рэкет, то, значит, нашелся какой-то сумасшедший, которому не дает покоя твое благополучие! Если бы я обращал внимание на каждый такой звонок, то давно умер бы от инфаркта.

— Вы не слышали его голоса… — попробовал возразить Амбарасан. — Он не шутит…

— Ну вот и отлично, что парень такой серьезный. Придет к тебе, швырнешь ему десять рупий, и все будет в полном порядке! — отмахнулся от терзающих приятелей страхов Тхарма Лингам. — Эй, ты забыл, что мы у тебя в гостях? Лично я пришел сюда веселиться! Слушай, а кто эта девочка в розовых брюках? Познакомь, а?

Считая, что все выяснено и нет больше причин лишать себя маленьких радостей, он устремился опять в круг танцующей молодежи. Амбарасан сел на его место и завистливо поглядел ему вслед. Теперь он испытывал чувство неловкости за свое малодушие при появлении такой туманной опасности.

— Взбредет же в голову такая чушь! — с досадой произнес он. — А все вы, ваши штучки, адвокат, все эти разговоры про Раджа, про призраков…

— Не веришь мне? — Сатья Мурти встал и, наклонившись к самому лицу хозяина дома, близоруко уставился ему в глаза. — Погоди, ты еще узнаешь… Я чувствую, что это был сын Сету Пати, я чувствую!

Амбарасан заерзал в своем кресле, не зная, как отделаться от адвоката. На его счастье, посреди зала вдруг очутился успевший довести до кондиции делийского писателя Налла Нингам. Теперь у него было такое чувство, будто он отстал от поезда и, желая догнать далеко ушедшее вперед веселье, потребовал стакан виски, чтобы немедленно поднять его за здоровье именинника.