Родовое проклятие

– Тебе сделалось плохо? Ох ты, жалость какая!

– Нет-нет. Он, кстати, тоже так решил. Но на меня просто что-то нашло, какое-то безумие, правда! Как наброшусь на него, прямо там, в машине!

От изумления Айона разинула рот и отступила назад.

– Ты что – его ударила?

– Не будь идиоткой! Я его поцеловала. И совсем не как брата или друга. И не как человека, которого хочешь поздравить с возвращением с того света.

– Ух! – выдохнула Айона.

– Ух… – эхом отозвалась Мира, нервно шагая взад-вперед. – Хуже того: после этого я его оттолкнула, и можно было бы подумать, что у меня в голове все встало на место – но нет! Я сделала это опять! Естественно, будучи мужчиной, он возражать не стал и даже был согласен на продолжение, если бы я вовремя не опомнилась.

– Что ж тут удивительного? Я, во всяком случае, нисколько не удивлена. Я догадывалась, что что-то тут есть. Правда, когда я зимой приехала, мне сначала показалось, что у вас что-то с Бойлом…

– О господи! – Окончательно добитая, Мира закрыла лицо руками.

– Я знаю, ничего такого не было, максимум – родственные, дружеские отношения. Поэтому я и про Коннора подумала то же самое.

– Так и есть! Конечно! Я просто была потрясена. Последствия травмы, так сказать.

– Последствия травмы – это кома. А любовь в грузовике… то есть в пикапе – нечто совсем иное.

– Да какая любовь? Два раза поцеловались. Больше ничего не было!

– А язык участвовал?

– Черт! – Мира сдернула бейсболку, швырнула наземь и растоптала.

– Помогает? – ехидно поинтересовалась Айона.

– Нет! – Мира сердито подняла кепку и выбила о бедро. – Что я теперь Брэнне скажу? Что я обжималась с ее братом в машине, как сексуально озабоченная школьница?

– Скажи то же, что и мне. А как насчет…

– Вы что, обе будете все утро стоять и чесать языками? Или все-таки немного поработаете? – прикрикнул на них Бойл.

– Мы почти закончили, – ответила Айона. – И нам есть что обсудить.

– Потом обсудите, а сейчас надо навоз вывезти.

– Уйди!

– Я здесь вроде начальник?

Она молча выразительно смотрела на него, пока он не удалился, сердито сунув руки в карманы.

– Не переживай, я ему ничего не скажу.

– Да плевать. – Мира, убитая горем, кидала навоз в тачку. – Вот Коннор – это куда хуже. Мужчины в таких вопросах щепетильнее женщин.

– А что ты сказала Коннору? Потом?

– Я сказала, что никакого продолжения не будет и что я не намерена говорить на эту тему.

– Правильно. – Айоне удалось сдержать смех, но от улыбки она не удержалась. – Это сработает.

– Мы не можем допустить, чтобы из-за минутного помутнения все пошло кувырком! У нас есть куда более серьезные проблемы. У нас у всех.

Айона немного помолчала, потом шагнула к Мире и обняла ее.

– Я понимаю. Если захочешь, я могу пойти с тобой к Брэнне, когда надумаешь с ней поделиться.

– Спасибо за предложение, но я уж лучше сама.

– Иди прямо сейчас, облегчи душу. Я тебя тут подменю.

– И правда, будет лучше снять камень с души, да? – Может, тогда и живот перестанет крутить, подумала Мира и прижала руку к желудку. – Я сейчас тут закончу и сразу сгоняю. Выговорюсь – и снова можно будет сосредоточиться на текущем, не думая ни о чем.

– С Бойлом я улажу.

– Скажи, у меня месячные или еще какая женская хворь. В таких случаях ему обычно крыть нечем.

– Мне ли не знать, – засмеялась Айона и пошла работать дальше.

Не тяни с этим, приказала себе Мира, быстро шагая по лесной дороге. Реши одним махом. Вряд ли Брэнна станет сердиться – скорее посмеется и сочтет все удачной шуткой.

Это было бы прекрасно, тогда и она тоже сможет считать это шуткой.

Только представьте: Мира Куинн вешается на шею Коннору О'Дуайеру! Причем она готова была признать, что отдельные очажки влечения в глубине души у нее еще не остыли.

Но разговор с Брэнной их затушит, и все опять встанет на свои места.

Что с того, что время от времени ее к нему тянуло? А какую женщину не тянуло бы к такому парню, как Коннор О'Дуайер?

Красавец хоть куда, ведь правда? Высокий, поджарый, да еще эта курчавая шевелюра, красивое лицо, многозначительная ухмылка… Прибавьте сюда предусмотрительность, обходительные манеры – этого у него не отнять!

Характер, ясное дело, не сахар, но намного мягче, нежели у нее. Неизмеримо мягче, говоря по правде. И куда более уверенный и оптимистичный взгляд на жизнь, чем у многих, включая ее.

Сколько ему всего выпало – а он не растерял этого своего оптимизма. И заботливого отношения к окружающим. Еще эта энергетика – а ведь куда как непросто обладать такой силой, даже для человека, который варится в этом всю жизнь. Да, Коннор О'Дуайер может сразить наповал.

И он себя знает и умело этим пользуется, причем с женщинами – чаще, чем ей бы хотелось.

Впрочем, Мира его не осуждала. Почему бы по дороге не нарвать цветочков?

С точки зрения здравого смысла и логики она бы предпочла оставаться с Коннором в друзьях, чем пополнить его букет.

Мира вздохнула и обхватила себя за плечи, так как стало довольно прохладно. Придется с ним тоже объясниться – и глупо убеждать себя, что это излишне. Но только после того, как она расскажет все Брэнне и они всласть посмеются.

Вот расскажет Брэнне – тогда можно и с Коннором поговорить. И обратить все в шутку.

Задул сильный ветер, и Мира достала из кармана перчатки. А еще обещали ясное утро, подумала она, глядя, как солнце заволакивают облака.

И вдруг ветер будто прошептал ее имя.

Она остановилась и посмотрела туда, откуда шел звук. И обнаружила, что стоит перед поваленным деревом, рядом с толстыми лианами. На том месте, за которым лежат развалины дома Сорки и земля, способная перемещаться во времени по прихоти Кэвона.

Раньше колдун никогда к ней не обращался. Не удостаивал, не считал нужным. С чего бы теперь? Никакой силой она не обладает, а значит, не представляет для него угрозы. Но сейчас он ее звал, и исполненный искушения голос тронул какие-то струны в ее душе.