Родовое проклятие
Шрифт:
– Тогда, мой дорогой, – Фин потрепал друга по плечу, – все от тебя зависит.
– Я над этим размышляю. И еще думаю: не стал ли этот поцелуй на обочине дороги причиной того, что Кэвон сегодня проявил к ней интерес? Как знать, возможно, все из-за меня? Из-за того, что я о ней думал? Это логично, согласись.
– Да, логично. Вчера он навредил тебе. Может быть, сегодня, через Миру, он решил повторить гнусную вылазку? Так что будьте настороже, вы оба.
– Буду. И прослежу, чтобы Мира тоже не зевала. Ох ты, уже три часа! У меня супружеская пара из Уэльса. Не хочешь составить
Фин хотел было отказаться, но вдруг понял, что уже очень давно не ходил с Коннором на соколиную охоту.
– Я не против, только я все свое принесу.
Коннор поднял глаза и увидел высоко в небе Мерлина.
– Возьмешь его? Доверишь неумехам?
– Он тоже с удовольствием разомнется.
– Тогда, значит, как в старые добрые времена… – И Фин ушел за снаряжением.
Коннор бросил взгляд на часы. Как только выпадет подходящий момент, он отыщет Миру. Хочешь не хочешь, а поговорить им есть о чем.
9
Как будто у Миры сегодня забот было мало! Так нет же – еще и позвонила мама, пришлось выслушивать ее невразумительные стенания, после которых Мира поспешила на поиски Бойла.
Тот сидел в кабинете мрачнее тучи, то есть пребывал в своем обычном состоянии, когда занимался бухгалтерией.
– Бойл!
– Почему цифры с первого раза никогда не сходятся, а? Можешь мне объяснить?
– Не знаю, Бойл. Послушай, мне стыдно тебя просить, но мне надо уйти. Кажется, у мамы в доме пожар.
– Пожар? – Он вскочил – с таким видом, будто собрался мчаться его тушить своими руками.
– Если я правильно поняла, что-то на кухне. Добиться толком от нее я ничего не сумела, она бьется в истерике. Усвоила только, что она не пострадала и что дом тоже дотла не сгорел. Но я, как ни билась, не поняла, насколько там все серьезно, так что…
– Иди. Отправляйся! – Он вышел из-за конторки, взял ее за локоть и вытолкал из комнаты. – Как только сможешь, дай знать, что там и как.
– Обязательно. Спасибо! Завтра отработаю.
– Иди побыстрей, ради Христа!
– Иду, иду.
Мира запрыгнула в машину.
Ничего страшного не случилось, стала уговаривать она себя. Если только не наоборот. С ее мамой никогда не знаешь…
По телефону мама говорила совсем невразумительно – то плакала, то бормотала что-то невнятное. Только знай, «кухня», «дым» и «горит».
А вдруг она пострадала?
Перед мысленным взором Миры возник Коннор с обожженной до черноты рукой.
Горит.
Кэвон.
При мысли, что к несчастью мог приложить руку колдун, Мира похолодела. Неужели в отместку за то, что она не пошла на его зов, он решил добраться до ее матери?
Мира вдавила педаль газа в пол и, не помня себя, на бешеной скорости просвистывала повороты, с замиранием сердца спеша к маленькому «пряничному» домику, с горсткой других таких же примостившемуся на окраине Конга.
Дом стоял на месте, на белых стенах, серой крыше и в аккуратном палисаднике следов какого-либо ущерба Мира не обнаружила. Палисадник и впрямь был образцовым, ведь садик перед домом и позади него был единственным,
что по-настоящему интересовало в жизни Колин Куинн.Мира рванула калитку, которую сама красила прошлой весной, и пронеслась по дорожке, на ходу роясь в сумке в поисках ключей – мать упорно денно и нощно запиралась на все замки, опасаясь грабителей, насильников и инопланетян.
Но Колин уже выскочила ей навстречу, молитвенно сложив на груди руки.
– Ой, Мира, слава богу, ты уже здесь! Что бы я без тебя делала? Что бы я делала?
И она рухнула в объятия дочери, вся в слезах, трепещущий комок отчаяния.
– Ты цела? Дай я посмотрю!
– Я обожгла пальцы! – Колин, как ребенок, подняла к ее лицу руку, демонстрируя ожог.
К своему облегчению, Мира увидела, что ожог совсем небольшой и быстро пройдет, надо только правильно наложить мазь.
– Хорошо, хорошо. – Мира легонько поцеловала пострадавшее место. – Ты цела, это самое главное.
– Ты бы видела, какой ужас! Кухня в руинах. Что теперь делать? Ой, Мира, что же теперь делать?
– Пойдем сперва посмотрим, тогда и будем думать, что делать.
Развернуть Колин и втолкнуть ее в дом труда не составило. Свой рост Мира унаследовала от давно исчезнувшего из ее жизни отца. Колин же была миниатюрной и худенькой. И с неизменной аккуратной прической – обстоятельство, частенько заставлявшее Миру чувствовать себя неуклюжим медведем, ведущим на поводке пуделя с безупречной родословной.
В передней никаких разрушений – уф! Хотя запах гари ударил в нос, и перед глазами повисла полупрозрачная пелена.
Дым, с облегчением определила Мира. Все лучше, чем туман.
В три шага она очутилась в компактной кухне-столовой, где дым сгустился тонкой завесой.
Разрушений нет, однако разгром налицо. Правда, сразу поняла Мира, не в результате воздействия злокозненной силы, а как следствие неряшливости и неорганизованности хозяйки.
Продолжая обнимать за плечи рыдающую мать, она огляделась.
Обгоревшая сковорода. Обугленная баранья нога на полу. Рядом с незадавшимся мясным блюдом – мокрая и обгорелая же тряпица. Все ясно.
– Ты сожгла мясо, – осторожно высказалась Мира.
– Затеяла запечь баранину, сегодня ко мне на ужин должен прийти Донал со своей девушкой. Я, конечно, не могу одобрить, что он сошелся с Шэрон до брака, но я все равно его мать!
– Значит, ты запекала баранину… – пробормотала Мира уточненный вариант.
– Ты же знаешь, как Донал любит баранью ногу. Я и вышла-то всего на минутку. У меня в саду завелись улитки, и я пошла поменять пиво в лотках. Я их так приманиваю.
От волнения Колин кудахтала, как квочка. Она жестом указала на заднюю дверь кухни, как будто Мира не знала, где у нее сад.
– Они едят мой бальзамин! Вот… приходится принимать меры.
– Ладно. – Мира принялась открывать окна, так как Колин об этом почему-то не подумала.
– Меня не было совсем недолго! Я просто подумала, раз уж я вышла, надо бы и букет для стола нарвать. На званый ужин полагается ставить на стол цветы.
– Хмм… – промычала Мира, собирая с мокрого пола раскиданные цветы.